Шрифт:
Закладка:
– Что? – опешила я от его тона.
Стас никогда не позволял себе так со мной разговаривать. Друзья Кеши всегда обращались ко мне исключительно вежливо и ласково, а здесь…
– Я же не знал, что ты совершенно не умеешь пить, Василиса, и решишь подложить Кеше такую свинью, – добавил Богомолов. – Недаром он попросил меня подготовить документы на развод.
– Развод?
Хоть муж и пообещал мне это в перспективе, но я все равно удивилась, что он так быстро пустил дело в ход. Ведь только недавно вышел из номера, а уже раскидался распоряжениями. Гад!
– А ты думала, что Дубравин будет терпеть рядом с собой такую неблагодарную тварь, как ты?
– Что?! – задохнулась возмущением я. – Да как ты вообще смеешь со мной так разговаривать? Ты! Ур…
Акулов выхватил из моих рук телефон и завершил звонок, а меня это настолько сильно разозлило, что я едва не лопнула.
– А ну, отдай! – приказала мужчине я. – Отдай, кому сказала!
– Успокойся, Кактусик, – хмыкнул Сергей.
– Я еще не договорила. Верни телефон, – протянула ладонь я, на что Акулов лишь хлопнул по ней.
– Обойдешься, – сказал он. – Решила испугать ежа голой ж…
– Эй!
– Такие, как этот Стас, слишком умные, чтобы испугаться обычной бабской истерики, – объяснил он. – Раз кто-то решил спустить на тебя всех собак, то тебе понадобятся более весомые доказательства собственной адекватности.
– Что ты имеешь в виду?
И тут в дверь опять постучали. У меня мороз по коже прошел. Я зыркнула на Сергея и вжала голову в плечи.
– Это просто доставка в номер, – сказал Акулов, поспешив открыть.
Буквально через минуту он вернулся и бросил на кровать два пакета с лейблами известной женской одежды.
– Прими душ и одевайся, – сказал Сергей.
– Но моя одежда…
– Испорчена, – закончил за меня он. – На все про все у тебя пятнадцать минут.
Мужчина говорил так уверенно и спокойно, что у меня даже и мысли не возникло его ослушаться.
– Отвернись, – буркнула я, пытаясь укутаться в одеяло, словно в кокон, забрать пакеты и не запутаться в собственных ногах при этом.
– Женщины слишком переоценивают эксклюзивность собственных тел, – закатил глаза Акулов, но послушался.
Прошмыгнуть мышкой в ванную комнату не удалось. Головокружение не было сильным, но привычной стабильности в ногах я не чувствовала.
Подтверждение словам Сергея я заметила сразу. Моя одежда была в мусорном ведре со следами моего вчерашнего плохого самочувствия. Судя по всему, разделась я сама.
– И что дальше, командир? – нагло спросила я, вернувшись после того, как привела себя в порядок. У Акулова сделалось странное выражение лица, отчего я напряглась: – Что?
– Меня давно никто так не называл, – объяснил он. – Я уже привык к «мой господин». Ты тоже можешь…
– Закатай губу – наступишь, – фыркнула я.
– Попробовать стоило, – подмигнул Акулов. – Поехали, нас примут в одной хорошей клинике. Я договорился.
– Зачем?
– Не дают мне покоя три твоих вчерашних шота…
– Что значит не положено? – не поняла я, когда охранник преградил мне дорогу.
Громила в деловом костюме лишь пожал плечами, продолжая загораживать мне проход.
– Ты меня не узнал, что ли?
– Узнал, Василиса Дмитриевна, – сказал он.
– Тогда почему я не могу зайти в мой собственный офис?
– У меня распоряжение, – скупо ответил мужчина. – Свыше.
– Свыше – это я, – решила напомнить ему. – И я никаких таких распоряжений не давала.
Охранник смотрел в одну точку поверх моей головы и старался не встречаться со мной глазами. Это откровенно бесило, как и вся ситуация в целом.
– Это шутка какая-то? Где спрятана скрытая камера? – все еще недоумевала я, хотя волоски на затылке уже шевелились и чуйка вопила о подставе.
Акулов привез меня в частную клинику к какому-то своему знакомому. Там у меня взяли анализы на запрещенные вещества. Результат должен был прийти в течение суток. После этого мы с Сергеем подкрепились в каком-то ресторанчике неподалеку, аппетита у меня не было, но Акулов мог командовать и мертвыми – уговорил, а потом разошлись.
Я и решила показаться на работе, чувствуя себя виноватой за то, что личную жизнь поставила вперед фонда. А ведь всегда так горела этим делом, все себя вкладывала…
– Пропусти сейчас же, или уволю, – нахмурилась я, но охранник даже глазом не моргнул. – Эй, а журналюги здесь что делают? Смотри!
Я ткнула пальцем за его спину и, успешно воспользовавшись тем, что мужчина отвлекся, проскочила к лифтам.
– Эй! – закричал громила, быстро опомнившись. Только вот догнать меня не успел, створки быстрее захлопнулись, и кабинка умчалась наверх.
Я шумно выдохнула.
– Дурдом, – пожаловалась в пустоту.
В приемной сидела собранная и, как всегда, улыбчивая Ромашкина. Правда, при моем появлении ее улыбка отчего-то увяла.
– Что-то случилось? – насторожилась я.
– Василиса Д-дмитриевна? – вдруг стала заикаться моя помощница.
– Я, – кивнула ей. – Не ожидала? Меня всего ничего не было, а ты как призрака увидала, Аня. Выпей сладкий чай с конфеткой, небось, уровень сахара в крови упал.
Я по привычке двинулась в сторону своего кабинета, но…
– Простите, но вам туда нельзя, – вскочила Ромашкина из-за стола, чтобы преградить мне дорогу.
– Мне нельзя в собственный кабинет? Ты издеваешься?
Девушка вздрогнула, но осталась стоять на месте. Только нижнюю губу стала покусывать, хотя я никогда раньше не наблюдала за ней такой бесполезной привычки.
– Та-ак, – сложила руки на груди я. – И что здесь происходит?
Дверь открылась, и…
– Ты здесь больше не работаешь, Васенька, – расплылся в улыбке чеширского кота Богомолов. – Вот что происходит.
– Это мой фонд, Стас, – нахмурилась я. – Никто не может меня уволить.
И пусть я добавила побольше уверенности в голос, но как таковой ее у меня не было. Слишком нагло держался Богомолов, словно настоящий хозяин положения.
– Так а кто говорит об увольнении? – вскинул брови мужчина. – Просто фонд перестал работать – и ты, соответственно, тоже.
– Что?!
– Нужно быть готовым к переменам, Васенька, это только начало, – развел руками Стас.
– Ах ты ж… – двинулась я к нему с явным намерением вцепиться в довольную рожу и выцарапать глаза.
