К исследованиям, которые я проводил для этой книги, добавилось еще одно, еще один дух, перешедший на ту сторону (или как там принято говорить). В следующий раз, когда я пойду к медиуму, призовет ли он дух бабушки? Сможет ли он распознать нашу особую близость?

* * *

Меня беспокоит, что некоторые медиумы, обладая минимальной психологической подготовкой, а чаще и вовсе без нее, залезают очень глубоко в психику людей, которые страдают от серьезных психических проблем. Если кому-то это помогает пережить самые темные времена, то и ладно. Но если они просто мошенники, то, выходит, медиумы выманивают деньги у людей, оказавшихся в максимально уязвимом состоянии, фактически обманывают их. Их бизнес-модель предполагает многократные визиты: хотите поговорить со своей умершей дочерью или второй половинкой? Приходите снова на следующей неделе. И еще через неделю. И еще.

Я решил спросить профессиональных психотерапевтов о потенциальных последствиях подобной деятельности.

Первая, с кем я поговорил на эту тему, – клинический психолог, и она попросила не называть ее имени.

Она сообщила мне, что медиумам и экстрасенсам отводится «достойное уважения, заслуженное и важное место» и она всегда поддерживала клиентов в желании обратиться к таким специалистам в связке с обычной терапией и параллельно с ней.

– Они лучше разбираются в своей жизни. Горе – это очень индивидуальный опыт.

Психотерапевт Эжени Пеппер тоже ничего не имеет против экстрасенсов.

– Для кого-то этот опыт может оказаться положительным, – говорит она. – Я не возражаю, чтобы люди обращались к ним, если это не оказывает пагубного влияния на их психическое здоровье. Есть действительно внимательные экстрасенсы, которые всегда ставят интересы клиента на первое место.

Ребекка Иган – психотерапевт, специализирующаяся на работе с горем, она не осуждает и даже, напротив, поощряет обращение людей к медиумам и экстрасенсам:

– Если человек ощущает поддержку и это помогает ему справиться с горем, то визиты к экстрасенсу безусловно будут способствовать его выздоровлению.

Я вспомнил, как Тарен предложила сводить нашу любимую бабушку к медиуму, а я отреагировал на это приступом паники и подумал: «Только не забивай ей голову этой чушью и не подсаживай ее на этих жуликов. Не давай ей ложной надежды. Ее сыновья умерли, их больше нет».

Учитывая вышесказанное, я рад, что тогда прикусил язык.

Однако профессиональные психологи приветствовали экстрасенсов и медиумов не без оговорок.

Ребекка добавила:

– Если визиты к экстрасенсу приносят дополнительные страдания или мешают человеку преодолеть горе и жить дальше, то они бесполезны и даже вредны.

Эжени вторит ей:

– Многие делают это только ради денег, они обманывают людей, оказавшихся в уязвимом состоянии.

Некоторые медиумы, впрочем, имеют психологическую подготовку и сочетают свой «сверхъестественный дар» со вполне земными знаниями, оказывая реальную поддержку.

Но Ребекка считает, что это неправильно.

– У психологов существуют этические нормы, которые рекомендуют избегать совмещения ролей, так как это важно для безопасности клиента, – говорит она. – Если экстрасенсы сочетают свои мистические консультации с психотерапией, это может осложнить ситуацию для обеих сторон, а человека, который и без того переживает утрату и очень уязвим, поставить в еще более сложное положение.

Экстрасенсы очень любят всем показывать свои сертификаты и грамоты. Одна из тех, с кем я общался, Джой Фэйрхилл, называла себя «квалифицированной специалисткой по Позитивной Психологии и благополучию», но в продолжение фразы заявила: «Я верю во все эти психические штуки». Тревожный звоночек.

Впрочем, она поделилась кое-какими интересными откровениями.

– Могу сказать, что визит к медиуму или экстрасенсу может действительно принести утешение людям, переживающим горе, но я хотела бы их и предостеречь. К сожалению, в мире очень много тех, кто готов извлекать выгоду из скорбящих. Переживая горе, ты ищешь способы смягчить, успокоить самое глубокое и самое тяжелое чувство, которое тебе когда-либо приходилось испытывать, и если визит к экстрасенсу поможет и принесет временное облегчение, то ничего страшного в этом нет. Некоторые люди уходят глубже в религию или начинают заниматься спортом, который любил умерший, – в общем, делают все, что помогло бы им ощутить утраченную связь.

В таком виде, с соблюдением всех оговорок, я готов это принять.

В тяжелый период жизни, когда мне отчаянно нужны были ответы и уверенность в том, что все будет хорошо, я спрашивал своего психотерапевта: «Что будет со мной? Каков ваш прогноз?» Мне нужно было немного оптимизма со стороны. Я хотел услышать, что есть свет в конце тоннеля. Но, как иронизировал один мой бывший начальник, иногда свет в конце тоннеля – это встречный поезд.

Если вам повезло и вы никогда не оказывались на моем месте, то и не советую.

Разумеется, психотерапевт и не мог пообещать мне, что все будет хорошо, но сказал, что, если я буду продолжать медитации, навязчивые чувства, которые беспокоили меня, со временем пройдут.

Только экстрасенс может давать ложные – однако убедительные – обещания, которые подарят вам миг твердого оптимизма среди отчаяния и, в сущности, помогут дожить до следующего момента. Иногда даже неважно, правдивы и правдоподобны ли они. Вам просто нужно это услышать, представить себе это, поверить, что это возможно, пофантазировать о свете в окружающей вас тьме, чтобы увидеть, что свет существует, просто сейчас он находится вне вашего поля зрения. Даже если это встречный поезд.

Так что я решил проглотить унижение и все-таки обратиться к танатопсихологу, специалисту по гореванию.

Отличная возможность представилась спустя три месяца после смерти бабушки, когда я был на фестивале Adelaide Fringe. Это самый крупный фестиваль маргинальных искусств после всемирно известного Edinburgh Fringe Festival. Там я в своей стихии: меня окружают творчество, театр, смех, шум и возможности. С кем я не ожидал там столкнуться, так это с экстрасенсами. По крайней мере с такими, которые воспринимают себя всерьез. Рядом с кабаре и комедийными шоу.

Зона экстрасенсов находилась в стороне от украшенной гирляндами шумной фестивальной деревни, где эспрессо-мартини лились рекой. Хироманты, гадалки на картах Таро и торговцы кристаллами предлагали свои услуги в небольшом помещении заброшенного склада. И там я увидел ее: Лею Гудинг.

У Леи был вывешен небольшой баннер, который рекламировал «сеансы с экстрасенсом» и «консультации о жизни и духовности». Она пообещала мне скидку, если я напишу в фейсбуке, что собираюсь к ней на сеанс. Я показал ей пост, и мы ударили по рукам.

Я был с Леей очень откровенен. Наша встреча выпала на пятую годовщину папиной смерти. Я и минуты не проговорил, как Лея выдала:

– Я чувствую, что ты до сих пор в стадии отрицания. Ты не живешь дальше так, как мог бы. Ты все еще переживаешь травму.

Она сказала, что отец и бабушка