— Тихо, тихо, — шепчет он, пытаясь приблизиться ко мне, и паника грозит перерасти в истерику. — Да, успокойся, Сандра! — его ладонь осторожно прикасается к моей щеке, и я нервно дергаюсь, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Не выходит. Меня будто ветром сдувает с шезлонга, у которого на корточках сидел довольный жених. Темная бровь выгибается в немом изумлении.

— Ты чего, крошка? Плохой сон приснился? — он скалит белоснежные зубы, поглядывая на меня из-под приспущенных очков. В зеркальной поверхности я замечаю испуганную девицу, прижимающую к себе полотенце, которое скрывает откровенный купальник. — А ты такая сладенькая, когда спишь — прямо младенец, — его голос понизился до чувственных ноток, но у меня просто мороз ползет по позвоночнику, когда я замечаю недовольство в его черных глазах. Ему не нравится мой страх. — Но я уже с тобой, детка, и буду прогонять по ночам твои кошмары. Что скажешь, м-м?

— Что т… ты здесь делаешь? Как нашел меня? — голос после сна звучит хрипло, да и страх по-прежнему сковывает не только тело, но и горло. — Зач…чем?

— Ну, а как, солнце мое? Ты исчезла, никого не предупредив, телефон выдает нечто невразумительное. В деканате никто не видел ни тебя, ни твою подружку. Где ты?.. с кем? — его брови сходятся в одну линию, выдавая его злость, и я в очередной раз не смогла удержать свою дрожь.

Вот, вроде бы, родной человек. Улыбается, беспокоится обо мне, но внутри все звенит от непонятного напряжения. Почему сквозь улыбку мне чудится злобный оскал? А в черных глазах — ярость? Кто он… этот мужчина, который через несколько недель должен стать моим мужем? И… знала ли я его хоть немного?

— Твой отец волнуется за тебя, — Бахтияр сделал ко мне шаг, но я выставила вперед ладонь, останавливая его. Знаю, глупо надеяться, что этот жест остановит его, но он не может не видеть, как действует на меня его присутствие. — Что с тобой, малышка?

— Зачем ты приехал, Бахтияр? — голос практически не дрожит, как и я. Мне, кажется, удалось взять себя в руки. — Отец знает, где я, это был наш с ним уговор….

— Но почему не со мной, детка? — мигом вспыхивает жених, снова пытаясь сократить между нами расстояние. Я же вспыхиваю от его «детка», которое за все это время уже порядочно стало раздражать меня.

— Не приближайся, — цежу слова сквозь зубы, зло смотря на него, — иначе позову охрану.

— Сол… Саша, — заметив мою отчужденность, до него, наконец, дошел весь смысл этой ситуации. Я вижу в его глазах раздражение, но он уступает, — давай, просто поговорим…

— Мне нечего сказать тебе, Бахтияр, — качнула головой в ответ. Внутри все кричало, что сейчас самое время разорвать все отношения, чтобы стать, наконец, свободной. Но интуиция нашептывала — сдержись, не показывай, что он противен тебе, что тебе страшно. Еще не время сжигать за собой мосты, потому что… А когда? Когда настанет это время?

— Ребят, вы ссоритесь, что ли? — Кристина подошла к нам, останавливаясь немного в стороне. Она смотрела с недоумением сначала на Бахтияра, потом на меня, отмечая мою напряженную позу.

Бахти бросил на подругу мимолетный взгляд и тут же равнодушно отвернулся. Неужели не оценил? А ведь она хороша в своем ярко-алом мини-бикини, едва ли прикрывающего стратегические места. Неужели у меня паранойя, и я подозреваю подругу и жениха в измене? А, может, он все-таки любит меня, а я… наделила его самыми отрицательными качествами, да еще и пытаясь уличить в измене?

— Нет, просто разговариваем, — Бахтияр пристально посмотрел на меня, — может, поговорим, но не здесь?

Я немного расслабила позу, заметив, что никто не собирается на меня набрасываться. Да и неловко перед Кристиной, которая волнуется за нас обоих. Заметив это, Бахтияр просиял обаятельной улыбкой, от которой все внутри начало медленно таять.

Стоп!

— Зачем ты приехал, Бахтияр? — в который раз упрямо спрашиваю я. Нет, больше я не поддамся на его обаяние, и не дам ему вертеть мной, как он того хочет. А дома сразу сообщу, что свадьбы не будет. С папиной поддержкой у меня все получится.

— А просто волноваться за тебя нельзя?! =- мгновенно вспыхнул жених. — Исчезла, никому ничего не сказав. Почему, я должен узнавать, что ты жива и здорова, а еще уехала развлекаться одна! между прочим, от третьих лиц? Я даже не знал, вдруг с тобой что-то случилось!

— Is everything all right, miss? (Все в порядке, мисс? (анг.) — к нам незаметно подошел смуглокожий мужчина в серой неприметной форме.

— Yes, fine, thank you (Да, все хорошо, спасибо(анг.), — ответила ему, и мужчина, бросив на нас троих нечитаемый взгляд, удалился к дверям, ведущим в холл отеля.

Кристина нервно мяла в руках полотенце, стоя у края бассейна, явно не желая бросать меня одну, и смотрела на Бахтияра со смесью растерянности и злости в глазах. На меня же бросила чуть виноватый взгляд, и стало понятно, кто сдал наше местонахождение жениху.

— Хорошо, Бахтияр, давай поговорим. Немного позже, — мне пришлось наступить на горло собственной гордости и совершить тактическое отступление. Дожили! Уже заговорила, как папа, который так называет перенос переговоров, когда они заходят в тупик. Это дает ему время подумать и придумать новый ход, а оппонентам осознать, что они потеряют, отказавшись от сотрудничества. Да и устраивать скандал в отеле, пытаясь выставить жениха за дверь — глупо, скорее всего, он уже забронировал здесь номер, хотя отдыхающий было много. Но когда Бахтияра останавливало это?

— Саш, я понимаю, что…

— Бахти, давай не сейчас, — я потерла пальцами виски, предчувствуя приближение мигрени. Вот уж точно — только ее мне и не хватало, потому что слягу я тогда надолго. — Мне нужно немного отдохнуть, чтобы… ребят, обедайте без меня.

Я направилась в свой номер, игнорируя вялый протест подруги, которую фактически бросила на амбразуру, вернее, своего жениха, но она сама виновата, что сказала ему, где мы. Ладно, потом извинюсь перед ней.

— Саш, — я ошиблась, и подруга догнала меня в коридоре. Палантин, который кое-как прикрывал непотребный вид, волочился за ней по полу. — Ничего не хочешь сказать мне?

— Тин…

— Сань! Если бы сразу рассказала мне, что поссорилась с женихом, то я, как минимум, не чувствовала себя полной дурой, да еще и предательницей, — холодно перебила она меня.

— Никто тебя и не обвиняет, — устало проговорила я, но куда там — проще остановить локомотив, чем обиженную Кристину.

— Да уж, спасибо, —