— Девять и шесть.

— Неплохо, для таких дел в самый раз. Пойдёмте.

За калиткой нас встретила собака, хороший охранник, огромного размера лохматое чудовище, кажется, маламут, лайка-переросток. Увидев чужого, пёс встрепенулся, но лаять не стал, просто подошёл ко мне и с подозрительным видом обнюхал. Потом принял для себя какое-то решение и отошёл в сторону, давая мне возможность пройти.

На высоком крыльце стоял лёгкий плетёный столик и два стула, на которых сидели двое молодых парней примерно моего возраста. Спортивные, подтянутые, они пили кофе из больших кружек и заедали его печеньем из плетёной корзинки. При нашем появлении оба встали и поприветствовали меня вежливыми кивками. Было в этом жесте что-то, напоминавшее об армейской дисциплине. При этом не сказали ни слова. И ещё мне показалось, что это иностранцы. Один был чернявым, напоминал испанца, а второй выглядел, как настоящий викинг, почти альбинос, высокий и с голубыми глазами.

— Проходите в дом, — предложил Павел Сергеевич.

На улице сегодня было душно, ночью прошёл дождь, а утром началась жара. А внутри домика было прохладно, несколько открытых окон создавали сквозняк. Внутри нас встретил ещё один пенсионер, на этот раз настоящий, к тому же, как мне показалось, это был человек интеллигентной профессии. Лет ему было хорошо за шестьдесят, ростом немного выше меня, худой, седовласый, но без очков. Одет он был в лёгкий свитер и джинсы. Явно здоровьем не отличался, но двигался быстро и, что тоже привлекло внимание, имел живые заинтересованные глаза. Увидев меня, он сдержанно улыбнулся, протянул мне руку и предложил садиться.

— Паша, пусть ребята сделают кофе на нас, — он повернулся к Павлу Сергеевичу, тот, понимающе кивнув, вышел.

Я сел в кресло, он оказался напротив меня с противоположной стороны низенького журнального столика.

— Позвольте представиться, зовут меня Рязанцев Олег Юрьевич, я историк, археолог, доктор наук, профессор и много кто ещё.

— Уже интересно, — сказал я и тоже представился: — Максим Семёнович Сизых, программист-фрилансер.

— Согласен, работа у меня интересная, хотя большая часть её состоит… состояла из сидения в пыльных архивах, работы в поле с лопатой и написания обширных трудов по отдельным совсем крохотным кусочкам истории человечества.

— И, тем не менее, вы теперь занимаетесь другим.

— Совершенно верно, так уж получилось. Иногда одна найденная вещь может круто изменить всю жизнь человека.

— Я хотел бы узнать побольше, — сказал я.

В этот момент открылась дверь, и на пороге показался Павел Сергеевич с двумя большими кружками горячего напитка. Судя по запаху, кофе не растворимый, не поленились смолоть и сварить. А ещё добавили сливки, отчего напиток стал не таким горячим.

Павел Сергеевич, поставив кружки на стол, взял стул и присел рядом, явно собираясь присутствовать при нашем разговоре.

— Итак, вы примерно представляете, о чём пойдёт разговор. Вас интересуют люди, производящие оккультные обряды и приносящие людей в жертву.

— Не только люди, — поправил я. — Меня интересует всё. Раньше я думал, что это просто секта, какие-то психи, убивающие людей ради своей фанатичной веры. Но последние события убедили меня в том, что я столкнулся со сверхъестественным. И чтобы победить их, я должен знать больше.

— Да, вы правы, — он отхлебнул кофе и поставил кружку. — То, с чем мы (он выделил это слово голосом) имеем дело, выходит за рамки материалистической картины мира.

— И что же это?

— В двух слова я объяснить не смогу. И в трёх тоже, нужна пространная лекция. Вы готовы слушать?

— Я за этим и пришёл, рассказывайте.

— Тогда начнём, вы пейте кофе, напиток отличный, из личных запасов… неважно кого.

Павел Сергеевич вынул из большого буфета тарелку с печеньем и поставил на стол.

— Так вот, — начал Рязанцев. — Вы, наверное, слышали о средневековых процессах Инквизиции.

— Только самые общие сведения, мол, хватали, кого попало и за что попало, а потом пытали, пока не признается, а как признается, тащили на костёр.

— Довольно странное изложение событий, но это неудивительно. Так уж получилось, что историю мы изучаем в основном с позиции протестантских стран, в которых всё, что связано с католической церковью считается заведомым злом. Притом, что ведьм и колдунов протестанты сожгли в разы больше, чем католики со своей Инквизицией. Но это в данный момент неважно. Я, как историк, не могу не отдать должное Инквизиции, именно там были изобретены базы данных преступников, сбор вещественных доказательств, перекрёстные допросы и очные ставки. Всё то, чем пользуется следствие по сей день.

— Я со своей стороны тоже им благодарен, — добавил Павел Сергеевич.

— Так вот, первые общества сатанистов, оккультистов, алхимиков и прочих любителей побаловаться запретным появились в Европе веке в двенадцатом, аккурат после начала Крестовых походов. Сама информация была принесена с Востока, а уже потом легла на местную почву. Самые старые оккультные трактаты, попавшие в Европу, были написаны на древнеарабском и древнееврейском наречии. Есть также сведения, что в основу их легли ещё более древние писания, предположительно взятые из Александрийской библиотеки. Библиотека эта, как выяснилось, не целиком погибла в пожарах и не была уничтожена захватившими Египет арабами. Кое-что сохранилось, но это было именно кое-что, книги эти, даже если и были списаны с древних оригиналов, после многочисленных переводов сохранили очень мало исходной информации.

— Так значит, всё это пришло из Египта? — спросил я, пользуясь паузой.

— Не совсем, можно кое-что отследить и в египетской истории, но данные зияют пробелами, а информация имеет множество трактовок. До Египта мы ещё дойдём. Пока же вернёмся в многострадальную Европу. Со временем подобные общества множились, деятельность их стала приобретать угрожающий масштаб, а потому церковь начала борьбу с ними. Дальше всё шло так, как вы сказали: хватали, пытали, жгли. А попутно составляли протоколы допросов. Протоколы эти, надо сказать, очень любопытные. Мы, в наше время, смотрим на обвинение в колдовстве и сатанизме, как на некий трагический курьёз. Колдовства ведь не существует, а значит, обвинение в нём абсурдно. Но как быть с теми, кто во время обрядов приносил человеческие жертвы? Да не просто людей, а невинную девицу или ребёнка — такая жертва наиболее приятна Князю Тьмы. Такое, разумеется, безнаказанным оставаться не могло. Но сейчас не об этом, мне довелось почитать документы Инквизиции, не только те, что в открытом доступе, но и те, что лежат в закрытых хранилищах Ватикана. И вот что я узнал: большинство обвиняемых, пошедших на костёр, оказались тщеславными идиотами, которые замучили десятки людей без всякого результата. Но были и те, у кого получалось. Получалось вызвать условного Дьявола, получалось получить от него дары в виде долгой жизни, колдовских способностей и просто финансовой выгоды.