— А чего Наташа не выходит?

— Василий Александрович, тут такое дело… В общем, попросите Надежду Петровну включить Жене мультики, и пусть тоже идёт сюда. Я вам всё объясню обоим, а там решим, что делать дальше.

С лица тестя пропала привычная улыбка. Он ещё раз заглянул в машину и повернулся в сторону дома. Через несколько минут он появился на пороге с женой, которая выглядела очень взволнованно. Андрей понимал, что он озадачил родню, но объясниться надо было, так как сам принимать на себя некоторые решения он не собирался.

— Что там с Наташей, — Надежда Петровна присела на крыльцо, — говори как есть, ничего не скрывай.

Он подошёл к тестю с тёщей и начал свой рассказ. Пришлось поведать всё: про беседу с Машей, про иголку в подушке, про лезвие в каше и даже про телефон в детском центре. Они не рассказывали это родителям, то ли стыдясь этого, то ли не придавая этим случаям должного внимания. Вишенкой на торте был рассказ о недавнем отдыхе. С каждым этим рассказом слушатели менялись в лице и причины для этого явно были.

— Что ты хочешь этим сказать? — Тесть посмотрел на него из-под густых бровей. — Она, что, заболела головой? Или что?

— Василий Александрович, поймите меня правильно… Я не знаю, что с ней, но всё что я вам рассказал — это всё было. Я бы хотел, чтобы это был сон, шутка, а может просто розыгрыш… Но это не так.

— Я пойду на неё посмотрю. — Надежда Петровна встала со своего места и направилась к машине. — Женя как реагирует на это?

— Вроде нормально, но, как мне кажется, Наташа стала плохо её воспринимать. Ну, вы сами всё увидите.

Тёща открыла дверь в машине и посмотрела на дочь. Сзади подходил муж и старался заглянуть через её плечо. Им открылась картина полного спокойствия и потери. Их дочь, так и продолжала смотреть вперёд, не обращая внимания, что в машину кто-то смотрит.

— Доченька, ты как? — Мать смотрела на неё и не узнавала. — Что с тобой произошло?

Тесть обернулся к Андрею и покачал головой. Он снова посмотрел на свою дочь, которая так и продолжала сидеть в машине и не обращала на них внимания.

— Может, надо было раньше что-то делать, — он посмотрел на зятя, и по его щеке скатилась маленькая слеза, которой он не дал упасть на землю, — может, можно было что-то сделать?

— Может… — Андрей опустил голову под его взглядом. — Я ей говорил, но она не поддавалась на уговоры. Обещала сходить к врачу, но так и не пошла.

— Надо было нам сказать, — тёща уже доставала Наташу из машины, — что-нибудь бы придумали.

Она нежно, держа её одной рукой под руку, а второй придерживая за талию, помогала дочери выбраться из машины. Та, не замечая ничего, продолжала настойчиво рассматривать что-то впереди и в тот момент, когда её уже полностью извлекли из машины, повернулась к матери и сказала:

— А что, вы перекрасили забор перед огородом? Он же был синим, а теперь зелёный…

— Да, доченька, перекрасили, — мать обняла её и прижала к себе. Она гладила её по голове и плакала. Отец тоже обнял её и стал рядом с ними, как будто оберегая их от всего остального мира.

Из дома появилась Женя, которая увидев эту картину, посмотрела на отца и спросила:

— Что с ними? Они плачут?

— Да, Женечка, — он старался сдержать слёзы, хотя получалось это очень плохо, — они плачут. Сейчас все успокоятся и мы поиграем. Может быть даже все вместе.

— Хорошо, тогда я пойду дальше мультики смотреть, — Женя пошла в дом и радостно заулыбалась. Вот только улыбку эту не увидел никто, так как она никому из здоровых и не предназначалась.

Родители провели свою дочь к столу, который стоял в саду, рядом с тем забором, который её так заинтересовал. Наташу усадили за стол и сели с ней рядом, посматривая на неё, как будто она была маленьким ребёнком. Они почувствовали, что это дочкино состояние снова вернуло всех их ко времени её детства, когда они сидели здесь же, правда, за другим столом, и разгадывали детские ребусы. На тот момент это было одним из самых любимых способов времяпровождения у Наташи. Сейчас же ребусов нет, а есть только общая всепоглощающая печаль, которая нависла над всеми ими.

Андрей так и остался недалеко от машины, так как в этот момент считал себя лишним за их столом. Они молчали и больше ничего не говорили ни ему, ни своей дочери. Наташа всё так же спокойно сидела на своём стуле и смотрела на забор.

Андрей так и не понял, сколько времени прошло, так как в такие моменты осознание времени и его течения, куда-то пропадает, но тут поднялась Надежда Петровна, которая пришла в себя раньше мужа.

— Что это мы всё сидим, — сказала она, промакивая слёзы, собравшиеся у неё на лице и на глазах, — как будто гостей не ждали. Вы пока посидите здесь, а я пойду на стол соберу, время ведь к обеду идёт.

После этих слов все оживились, и сложилось такое впечатление, что все только их и ждали. Василий Александрович поднялся со своего места, огляделся по сторонам, нашёл зятя и махнул ему рукой, мол, «чего сидишь там, иди к нам». Из дома появилась Женя, которая перехватив бабушку, снова ушла с ней в дом, чтобы помочь ей с едой. Даже Наташа, которая, как казалось, ушла полностью в себя, начала осматриваться вокруг и, увидев отца, спросила:

— А мама где?

Отец посмотрел на неё и постарался изобразить на своём лице улыбку, хотя сейчас это слабо у него получалось. Андрей, уже подошедший к столу, заметил это и порадовался пониманию тестя, который старался вести себя так, как будто ничего не приключилось.

— Она пошла в дом, — тесть опустил глаза и, опомнившись, снова посмотрел на дочь, — сейчас на стол накроет. Сядем тут, погода, ведь, позволяет. Тебя раньше нравилось тут сидеть и есть бутерброды с вареньем. Помнишь?

— Да, с малиновым… — Она о чём-то задумалась и Андрей решил, что жена вспоминает прошлые времена. — Ей же помочь надо!

— Сиди, — отец похлопал её по колену, — там есть помощница. Не переживай, вдвоём они справятся.

Наташа поняла о ком идёт речь и поступила взгляд. Мужчины услышали лёгкое бормотание, к которому уже привык муж, но с которым ещё не свыкся отец. Василий Александрович начал прислушиваться к её словам, но Андрей, повернувшись к нему, сказал:

— Не