единственная имела смежную умывальню, поэтому они оба смогли омыться перед тем, как сменить одежды. Люциан отправился принимать водные процедуры после Лаванды, но когда закончил, то обнаружил, что она все еще была в халате и пудрила свое и так красивое лицо.

– Хочешь, я и тебя накрашу? – хихикнула она, обернувшись на Люциана. Он уже был одет в штаны и рубашку, а его мокрые золотистые волосы струились по плечам.

Он посмотрел на нее как на дите, сморозившее глупость, и Лаванда звонко рассмеялась в ответ, возвращая внимание к отражению.

– Ну, не хочешь как хочешь.

Взяв сухое полотенце, Люциан просушил волосы, а затем достал нарядные прогулочные одежды и скрылся за ширмой. Для свадебного торжества он выбрал светло-серебристое одеяние, которое казалось практически белым и было украшено золотой вышивкой в цвет глаз и волос. Оно также имело непривычные для заклинателей клана Луны широкие рукава, в которые можно было что-нибудь спрятать.

Когда он вышел из-за ширмы, Лаванда занималась прической. Люциан с сочувствием посмотрел на то, как она заламывает руки в попытке заплести волосы, и предложил свою помощь. Взамен она помогла ему: собрала несколько прядей у него со лба, заплела их в тонкие косы и закрепила на затылке заколкой – той самой, которую ему подарил темный принц.

– Какое интересное украшение, – подметила Лаванда. – Эта заколка что-то значит? Ее форма напоминает какую-то руну.

– Сомневаюсь.

Люциан отошел к чайному столику. Учитывая, что он уже собрался, а Лаванда нет, ему придется провести время в ожидании, которое комфортнее пережить сидя, а не стоя.

Владычица Неба смекнула, что ее таким образом торопят, и поспешила скрыться за ширмой. Она облачилась в белые штаны и рубашку, поверх которой накинула голубую тунику с вышитыми облаками, а ноги обула в сапоги из кожи бларга роскошного молочного цвета. Образ был подобран сдержанный, можно сказать, скромный, но все же выдавал богатство. Одни сапоги чего стоили!

Лаванда посмотрела на себя в зеркало.

– Нам уже пора или мы успеем поболтать?

– Думаю, нам пора, – ответил Люциан, покосившись на окно, за которым солнце уже норовило спрятаться за горизонт.

– Ну ладно. – Она поправила манжеты рукавов, полюбовалась своим внешним видом, после чего развернулась на низких каблучках и зашагала к двери. – Тогда пошли.

С этими словами Лаванда вышла из комнаты.

Уже в коридоре она постучалась в двери к своим людям, а Люциан – к своим. Стражи Лаванды тут же выскочили наружу, а вот у владыки Луны компания собралась неполная: Абрама, Сетха и Лиона он не увидел. Первые двое, как сообщил Эриас, ушли на кухни полтора часа назад.

– На кухнях требовались помощники? – чуть ли не ахнул Люциан, явно загоревшись желанием оказать непрошеную помощь.

– Не то чтобы… – протянул Эриас, закатив глаза. – К нам заглянули кухарки, чтобы забрать привезенную в дар провизию. Они были пышногрудыми, в фартуках с большими вырезами, так что Абрам просто не смог удержаться от «помощи». Я с ним не пошел, поэтому отправился Сетх.

– А Лион?

– Ему захотелось прогуляться. Не знаю, где он прохлаждается, ушел два часа назад.

Люциан уставился на него. Конечно, он понимал, что Эриас не рад ночевать с Хаски и в принципе находиться подле него, но не думал, что он поступит настолько неразумно и отпустит Бога Обмана на четыре стороны.

– Вы идите на торжество, – сказал Люциан, обращаясь к Лаванде и ее стражам, – а мы найдем остальных и присоединимся к вам чуть позже.

Уперев руку в бок, Лаванда недовольно хмыкнула:

– Обещай, что вы ненадолго. Если придешь к концу гулянья, когда все соберутся спать, я не засчитаю такое свидание в уплату долга.

Люциан снисходительно улыбнулся.

– Мы недолго, владычице Неба не о чем переживать. Этим вечером я составлю вам компанию, как и обещал, – сказал он, и они разошлись.

Глава 79

Погуляем же на свадьбе!

– Тебя это не раздражает? – спросил Эриас, когда они с Люцианом покинули дом и направились на поиски Бога Обмана.

– Что именно?

– Поведение Лаванды. Ты словно на побегушках у нее. Разве это вежливо? И правильно ли называть вашу прогулку свиданием? Что, если эти слова дойдут до Амели?

– Даже если и дойдет, мне нечего скрывать от Амели, я потом ей все объясню. А что касается поведения Лаванды, то я ей должен, и она хочет вернуть долг сейчас, а не через два или более месяцев, потому и ведет себя напористо.

Эриас ничего не сказал, лишь посмотрел на Люциана взглядом, говорящим: «Ты, как всегда, бесконечно добр и великодушен».

Хаски они нашли быстро. Высокий мужчина в золотых одеждах выглядел слишком примечательно, поэтому хватило опросить всего парочку прохожих, и местоположение Бога Обмана было обозначено – он забрел в Храм Бога Ветров.

Храмы для этого божества возводились почти в каждой деревне: Зефир отвечал не только за ветер, но и за дожди, а дожди – одна из основ плодородного урожая. Вычурность и помпезность сооружения зависели от количества и статусов прихожан, но Лиссуа была маленькой скромной деревенькой, и божественный дом стоял здесь чуть хуже среднего – небольшой, но ухоженный. Внутри было прибрано, повсюду тлели благовония, а смотритель в одиночестве стирал пыль со скромной глиняной статуи бога, держащего веер в руках.

Лион сидел на лавке у стены и болтал с каким-то стариком.

– …послушай, если он не принимает тебя настоящего, то кем бы ни притворялся, все равно ему не понравишься. Если же он принимает тебя настоящего, то вы будете… – Старик речь не закончил; отвлекся на посторонних и вопросительно посмотрел на Люциана.

Владыка Луны уставился на него в ответ.

Старик был одет в белый и слишком роскошный для жителей этой деревни халат, подпоясанный широким тканевым поясом с голубой вышивкой. Он не источал магической ауры, но в то же время не был простым смертным. Его лицо было сухим, морщинистым и напоминало залежавшуюся на солнце сливу, однако в холодном взгляде голубых глаз ощущалась настоящая сила.

Люциан узнал старика.

«Это… это… названый дядя Кая?» Мужчина из его прошлых снов. Тот, кто первым прознал о связи Кая и Элеоноры. Тот, кто застал их на поляне, где они убили кроликов и ранили Ксандра. Тот, кто сразу заметил неладное в их силах.

Люциан не верил своим глазам. Он несколько раз моргнул, чтобы прозреть, но картинка перед ним не изменилась.

«Этот человек бессмертный? Но что он здесь делает? Кай знает о том, что он жив? Неужели и его тоже пригласили на свадьбу?»