Не разболеется ли она сильнее?

Подумав об этом, Фан Му вдруг понял, что «она» – это Ми Нань.

– О чем задумался? – прервал его мысли нежный женский голос.

Он обернулся. У двери стояла Лу Хайянь и с улыбкой смотрела на него.

– Да так, курю…

Лу Хайянь подошла к нему, взглянула на темнеющее небо, глубоко вдохнула влажный свежий воздух и медленно выдохнула.

– Как хорошо… – Она повернула голову и добавила: – Пойдем есть.

* * *

На ужин были рисовая каша, баоцзы с капустой и фаршем и несколько холодных закусок. Воспитанники приюта уже давно сидели за столом и наслаждались едой, а сестра Чжао была так воодушевлена, что тайком спросила у Фан Му, не хочет ли он вина – ведь, если что, она может утащить его из комнаты директора.

Фан Му поспешно отмахнулся. Сестра Чжао ответила, что очень жаль, и рассказала, что днем приходили Ян Минь и Син Лу. Узнав о его приезде, Син Лу тут же захотела остаться, но ей пришлось уйти из-за вечерней самоподготовки.

Все это время Ляо Яфань тихо ела баоцзы, но, когда услышала слова сестры Чжао, вдруг спросила:

– Кто такая Син Лу?

Фан Му не знал, что ответить, но сестра Чжао сделала это за него:

– Девочка, которую спас твой дядя Фан.

Ляо Яфань заинтересовалась, отложила палочки и приняла выжидательную позу, намереваясь докопаться до сути. Сестра Чжао, однако, не продолжила разговор, передала ей еще две баоцзы и, кивнув, сказала:

– Кушай, а то ты и этих мальчишек не одолеешь. Поговорим вечером.

Ляо Яфань бросила взгляд на Фан Му и, опустив голову, продолжила есть.

Фан Му съел тарелку каши и несколько баоцзы, как вдруг заметил, что Лу Хайянь ест только кашу и холодные закуски, а к баоцзы даже не притронулась. Он подвинул поднос, давая ей знак взять парочку. Но, взглянув на поднос, она вдруг молитвенно сложила руки и слегка кивнула Фан Му. Тот удивился, а вдова Цуй, сидевшая рядом, отодвинула поднос и пояснила:

– Она буддистка, придерживается вегетарианства.

Фан Му изумился еще больше и повернулся к Лу Хайянь, которая улыбнулась ему и, опустив голову, продолжила есть кашу.

Ляо Яфань, сидевшая напротив, внезапно подобрела и придвинула к Лу Хайянь стальную тарелку с холодными закусками.

* * *

После ужина дети вернулись в свои комнаты, отдыхать или делать уроки, а сестра Чжао и вдова Цуй повели взрослых наводить порядок на кухне. Сестра Чжао достала корзину с овощами и, перебирая их, разговаривала с Ляо Яфань. Вскоре стрелки часов показали девять, и сестра Чжао предложила бывшей воспитаннице остаться на ночь. Та бросила вопросительный взгляд на Фан Му, и тот кивнул.

– Может, ты тоже переночуешь здесь? – воодушевилась сестра Чжао. – Директора нет, можешь спать в его комнате.

– Не выйдет. – Отмахнувшись, Фан Му встал. – Завтра на работу.

Сестра Чжао не стала настаивать и вместе с Ляо Яфань проводила его.

Все еще лил сильный дождь. Фан Му сел во внедорожник, обмолвился парой фраз с сестрой Чжао, а затем повернулся и спросил Ляо Яфань:

– Заехать за тобой завтра?

Девушка в этот момент рассматривала на стене табличку «Приют “Дом ангелов”», на которой от ветра и солнца проступили пятна ржавчины. С мечтательным выражением лица она нежно поглаживала надпись.

Фан Му тихо произнес:

– Яфань…

– Что? – Она обернулась. – Не нужно, я сама доберусь.

Фан Му кивнул, попрощался с сестрой Чжао и завел машину.

Немного отъехав, он посмотрел в зеркало заднего вида. Ляо Яфань все так же стояла рядом с табличкой, как и в ту осеннюю ночь несколько лет назад.

* * *

Вскоре внедорожник покинул пригород, пересек кольцевую дорогу и въехал в город. Из-за сильного дождя на дорогах было мало пешеходов, и только машины сновали туда-сюда по шоссе. Под светом фонарей мокрое дорожное покрытие расцвело пестрыми и прекрасными цветами. Внезапно Фан Му охватила лень. Действительно, ливень, казалось, был основным способом пресечь человеческую активность на улице. В такую погоду нет ничего приятнее, чем спрятаться в теплой комнате, попивая горячий чай или смотря интересный спортивный матч. Те, кто любит бродить под проливным дождем, – психологически ненормальные люди.

Пока он витал в облаках, по левую сторону дороги между небоскребами возник режущий глаз просвет. Подобно послевоенным руинам, он казался неуместным на фоне окружающего оживленного пейзажа. Фан Му бросил туда взгляд и сразу понял, что это комплекс «Фуминь». Внедорожник пронесся мимо. Впереди показался красный светофор, и Фан Му постепенно сбавил скорость. Вдруг его осенило. Он крутанул руль и остановился на полосе для разворота.

Комплекс «Фуминь» находился за рядом зданий, выходящих фасадом на улицу, и для жителей остался лишь узкий переулок, по которому можно было пройти. Фан Му припарковал машину на обочине, взял зонт и пошел в сторону комплекса.

Квартал опустел, а с отключением воды и электричества большинство домов погрузилось в кромешную тьму. Лишь в нескольких окнах еще горели слабые огни свечей – должно быть, это так называемые упрямые гвозди[19]. Интересно, кто придумал это чертово выражение, которое так унижает людей, защищающих частную собственность…

В сравнении с ярко освещенной улицей за его спиной комплекс «Фуминь» напоминал подземный мир. Пройдя всего несколько десятков метров вдоль переулка, Фан Му оказался в темноте. Он замедлил шаг, ступая осторожно, но время от времени все же пиная битые кирпичи и стальные прутья.

Дождь не собирался стихать, и капли бились о зонт со звуком, который, казалось, был втрое сильнее, чем обычно. Вода стекала по краю зонта, и брюки и обувь Фан Му быстро промокли. О чем это он недавно думал? Точно, любой, кто бродит в такую погоду на улице, – ненормальный.

Фан Му никогда не считал себя нормальным человеком, иначе он не обладал бы таким острым чутьем на преступления. И хотя на сегодняшнем собрании по делу его выводы не были приняты, Фан Му все равно хотел приехать в «Фуминь», чтобы еще раз все осмотреть. Когда субъективные предположения не работают, остается самый простой подход – поставить себя на место убийцы.

При входе на территорию комплекса первое, что бросается в глаза, – это полностью разрушенный жилой дом, и жильцы, надо полагать, волей или неволей получившие компенсацию, предварительно его покинули. Битого кирпича и щебня под ногами становилось все больше, и Фан Му пришлось сбавить скорость после того, как он дважды подвернул ногу. Профайлер огляделся по сторонам: ливень застилал ему глаза,