Шрифт:
Закладка:
Жаль, что я – не кот, мне сейчас несколько сложнее. Рассудив, что дальнейшие приглашения в собственном доме Эм не потребуются, я просто прошла на кухню: «Кофе?», он кивнул. Налила кофе нам обоим и села за барную стойку, Эм сел напротив меня.
– Не представлял себе нашу встречу, Анна…
«Да хватит врать! – хотелось мне крикнуть ему в лицо. – Даже если ты не представлял ее, твой дурацкий внутренний провидец наверняка не раз уже показал тебе, что будет. Если эта встреча конечно хоть что-то для тебя значит!»
– Как ты мог, Марк! Как ты мог… – только и могу сказать я.
– Я тоже думал, что не смогу, Анна, но … как видишь… Раньше мне казалось, что после такого у меня сердце остановится, но я … все еще жив, – криво улыбается, глядя куда-то сквозь меня.
Я закрыла лицо руками, именно сейчас у меня не находится слов. Так много я сказала ему мысленно, и вслух по ночам на пустой кухне, пока ждала его, сначала больше удивленная, чем напуганная его отсутствием, затем – когда не могла поверить в реальность происходящего и все отрицала. И, наконец, когда осознала, что он действительно ушел, ушел потому что хотел этого. Так что сейчас я чувствую себя так, как будто обессилела от жажды: голова отказывается соображать, а язык поворачиваться.
– Я должен был сделать это, Анна. Вычеркнуть себя из вашей жизни, твоей и Эммы.
«Ну и как, вычеркнул? Да это нас ты вычеркнул, а не себя. Пока я здесь чувствовала себя так, как будто с меня живьем сняли кожу, ты где-то там далеко «вычеркивал себя»!»
– Я могу оставить тебя в покое и перестать портить тебе жизнь, только если исчезну, как будто меня никогда не было.
– Ты ничего не портил! До тех пор, пока не пропал и не бросил меня, нас с Эммой! Господи, о чем ты только думал! Я не пойму этого, наверное, никогда!
– О тебе, Анна, и об Эмме. Только о вас я и думал, и думаю сейчас. И я думаю, – он закашлялся и машинально потер переносицу, – что такому ненормальному, как я, не место в вашей нормальной жизни. Сколько еще ты сможешь терпеть мои «озарения», прежде, чем бросишь меня сама? Сколько я буду портить жизнь тебе и Эмме? Один я бы, возможно, всю жизнь справлялся со своим даром. Но с тех пор, как я втянул в это все сначала тебя, а потом косвенно и Эмму – моя жизнь превратилась в ад… Мне теперь слишком много есть что терять. Я дошел до предела и решил, что лучше мне будет исчезнуть, лучше для всех нас.
– Эм, – я нервно помешала ложкой свой кофе, забыв, что он без сахара, – а как же мы? Как же все, что у нас было? Наша любовь? Неужели это пустой звук для тебя? Неужели мы не справимся со всем вместе? А как же Эмма? Ты не подумал о том, что ей нужен отец?
– Справимся вместе, Анна? Я не командный игрок и никогда им не был, прости.
Я сжала чашку в ладонях с такой силой, что думала, раздавлю ее. Этот разговор бессмыслен, я как будто разговариваю с глухим. Сколько ни повторяй, он просто не слышит меня.
– Зачем тогда ты здесь, Эм? Твоя мама прекрасно могла мне все передать. – иногда я сама удивляюсь себе в плохом смысле, Анна, да ты жестокая. – Мне не нужны дежурные визиты из вежливости, мне не нужны твоя жалость и твои объяснения. Ты только рвешь мне сердце, а от него и так мало что осталось… Если ты все окончательно решил, иди, я сдаюсь, ты не хотел слышать меня эти полтора месяца и не слышишь и сейчас… Да и ты наверняка уже видел этот разговор в своей голове и знаешь, чем он закончится.
– Нет, я не видел. Я пришел… потому что я обещал прийти…
В этот момент Эм вдруг не сдержался и протянул ко мне руку, погладил по щеке – такой простой и знакомый жест из нашей прошлой счастливой жизни. Я поймала его руку, скорее, чем он отдернет ее и снова исчезнет, сбежит спорить и бороться с самим собой. Марк, ты просто нужен мне, здесь, сейчас и всегда. Со всеми своими дурацкими принципами и моральными сложностями, немногословностью и временами непроницаемым лицом, с твоим чувством юмора, завышенным самомнением и потертой кожаной курткой. Кстати, а где куртка? Несмотря на серьезность и трагичность ситуации, мне вдруг почему-то захотелось задать ему этот вопрос, и я улыбнулась, подумав об этом быстрее, чем смогла остановить себя.
Эм поймал мой взгляд и вдруг улыбнулся тоже, видимо заметив, что я красноречиво смотрю на его плечи: «А, куртка… Она не пережила кхм… путешествия, не было времени купить новую, чтоб была по душе, ты знаешь, я очень привязан к некоторым вещам».
Некоторые жизненные ситуации очень сложно описать словами так, чтобы они не выглядели глупо, неестественно или пафосно. Пожалуй, в этом жанр кино иногда опережает литературный, в фильме порой достаточно одной двухминутной сцены, чтобы зритель ощутил атмосферу и проникся чувствами героев. В книге все сложнее.
Часто значимые события случаются с нами, когда мы этого не ждем. И не только плохие, хорошие тоже.
В общем, в тот вечер Эм остался дома с нами. В тот, и во все последующие вечера. Внезапно, не настолько он оказался сильным, чтобы довести начатое до конца. Или просто его чувства ко мне оказались сильнее его самого.
Глава двадцать четвертая. Анна
В тот вечер мы мирно заканчивали ужинать. Эмма, съев в своей тарелке все, по ее мнению, самое вкусное, отправилась к себе в комнату к новенькому конструктору. Я составляла посуду в раковину.
– Ты расскажешь мне про тот день?
– Какой?
– Ты знаешь, какой, Марк!
– Я боюсь тебя, когда ты зовешь меня Марк, теперь ведь сразу вспоминается: «Я подумаю, Марк… Стоишь ли ты того…» И, кстати, ты была права, футболиста из меня в конце концов не вышло.
Эм засмеялся, я некоторое время смотрела на него, пытаясь оставаться серьезной, но в итоге
