– Но? Вообще-то, Эм говорил мне, что это ты сама … уехала?

– Бросила его? О, да. Но это он поставил меня в то безвыходное положение. Черт, так странно! Его так давно нет в моей жизни, с тех пор, когда еще никто не называл его Эм. Скажи, Анна, ты знаешь, что видит Эм? Или я должна рассказать тебе об этом?

– Я знаю, – я поморщилась, в чае мне попалась кислая ягода.

– Это хорошо, я в общем-то так и думала, не мог мой брат врать той, кого он любит.

– На самом деле мог, Марта, и не один год.

– Что ж, он уже был научен горьким опытом, ведь мне он рассказал о своем даре почти сразу, как он у него появился. У нас ведь были очень близкие отношения… Увы, были…

Мне нужно скорее узнать то, что хотела рассказать мне Марта, ради чего она проехала в спешке не одну сотню километров. Чувствую, что это что-то очень важное. Поэтому я напряженно молчу и смотрю на нее во все глаза.

– Марк всегда был мечтателем. В детстве он много читал, много времени проводил со мной и родителями, в то время, как его сверстники проводили время на футбольном поле во дворе. Он заботился обо мне, как умел, всегда, – Марта прижимает руку к переносице и сжимает ее двумя пальцами, голос у нее дрожит. – Никогда, ни разу он не отмахнулся ни от одной моей глупой игры или идеи… Я знала, что мой старший брат – моя каменная стена и моя защита, что он всегда поддержит меня и скажет мне «да», там, где все остальные сказали «нет». В его 12 все изменилось. Он тогда как раз вернулся из летнего лагеря, и рассказал мне нечто ужасное. Что он увидел в моем будущем. И я конечно же покрутила пальцем у виска в ответ на его откровение… А потом, со временем, его видения, которые он пересказывал мне все до единого, начали сбываться. И тогда я задумалась.

Через несколько лет я познакомилась с мальчиком, его звали Даниэль, необычное имя. И к тому моменту я уже не думала, что это просто совпадение – ведь именно Даниэля Марк видел в моем будущем. Что он обидит меня, очень сильно обидит, ну, не знаю, мне сложно рассказывать это в подробностях. Будет грубым со мной, будет лгать, изменять мне и шантажировать, а я буду так любить его, что на все закрою глаза, и буду в глубине души несчастной, и униженной годами.

В тот вечер я пришла к Марку и все рассказала ему. Что Даниэль все-таки явился в нашу жизнь, и я не знаю, что нам теперь делать с этим. Марк совершенно мирный человек, но он был вне себя и собирался «поговорить» с Даниэлем. Но за что обижать человека, который еще не успел сделать мне ничего плохого? Прийти, сломать ему нос и сказать, что это из-за того, что в будущем он обидит свою новую знакомую Марту? В общем, мы были просто подростками… Мы договорились подождать, но быть начеку.

Время шло, и я правда влюбилась в Даниэля. Видение моего брата не солгало, это была действительно такая любовь, которая простит все. Ну, в общем, что тут долго говорить… Не уверена, что тебе интересны все подробности, Анна. Как только Марк узнал, что Даниэль уже понемногу начал исполнять то, что было в предсказании, он встретился с ним и «поговорил» … Закончили они оба ночью в больнице, один со сломанным носом, второй с рассеченной бровью и разбитой губой. На следующий день Даниэль бросил меня.

Но самое ужасное – моя реакция. Я была в такой зависимости от Даниэля, я даже не могу назвать это любовью, это была именно любовная зависимость, что мне нужно было обвинить кого-то и излить свою боль и агрессию. В тот день я сказала Марку, чтобы он забыл меня, как сон, забыл навсегда – ужасные слова. Но он, наверное, простил бы мне и их, если бы я дала ему хоть один шанс.

Я попросила родителей отправить меня в закрытую школу-пансион, в Н., подальше от дома и от моего ужасного брата. Родители, конечно, не хотели делать ничего подобного, надеялись, что мы помиримся, что наши раны заживут, как рассеченная бровь… Но все было напрасно, и им пришлось выполнить мое желание. Марк долго не мог смириться, он звонил мне бесчисленное множество раз и даже приезжал, но я была непреклонна и просила, чтобы его не пускали ко мне. И его не пустили. Он пытался до последнего, пока наконец не понял, что это всерьез и я действительно не хочу его видеть. У папы как раз подвернулось повышение на работе, нужно было переезжать и, ну, в общем, они переехали втроем сюда, это ближе к Н., чем наш родной город.

Марта закрыла лицо руками и вытерла слезы: «Не нужно ненавидеть меня, Анна. Я сама себя ненавижу. Он ведь просто хотел защитить меня и изменить мое будущее».

– То есть? Будущее все-таки можно изменить? А Эм ведь говорил мне, что это невозможно, что он не может…

– Конечно можно, Анна. Но неизвестно, будет ли новый вариант лучше прежнего. В том случае – может быть лучше мне было несколько лет потерпеть унижения от Даниэля, чем потерять самого дорогого для меня человека…

Я в растерянности смотрю на Марту и молчу. Что я могу сказать…

– Анна, я найду его и верну домой, к вам с Эммой. Я очень многое должна своему брату, и я очень люблю его. У него немало старых шрамов, но он любит тебя, я чувствую это даже в вашем общем доме, хотя его сейчас и нет здесь.

Глава двадцать третья

Часто значимые вещи случаются с нами, когда мы этого не ждем.

Он приехал в субботу, когда я отвезла Эмму на выходные погостить к маме, явно выбрал время. Я отстраненно наблюдала с крыльца, как он паркуется на подъездной дорожке: новая черная машина, ниже прежней… Вышел: какой-то незнакомый, похудевший, неловко пошатнулся, не похоже на прежнего Эм. Хлопнул дверью – сильнее обычного, и тут же поправил волосы, таким знакомым жестом из прошлой жизни, что мне внезапно захотелось плакать. И, казалось, даже не взглянул на меня, поднимаясь по ступенькам.

– Привет. Проходи. – так странно приглашать собственного мужа