Шрифт:
Закладка:
Старый граф вздрогнул, его взгляд принял осмысленное выражение.
— Что ты собираешь желать?
— Лично я ничего, жизнь вашей дочери в руках графини, — я кивнул в сторону Вербены, которая уже оседлала тело дочери. Жарко и примеривалась к скальпу, что-то бормоча себе под нос.
— Что… что она делает? — просипел граф, расширенными от ужаса глазами глядя на Ло.
— Судя по всему, освежает свои знания о скальпировании, — доверительно сообщил я старому прохиндею.
— О чём? — хрюкнул Жарко.
— Колокольчик давно мечтала снять с кого-нибудь скальп, — пояснил я. — Хочется ей парик из натуральных длинных волос. Говорит, не желает портить волосы краской. Она натуральная блондинка, если вы заметили, ваше сиятельство. Вот и мечтает примерить на себя другой цвет. А тут такой повод.
— Вы… вы шутите, Мстислав? — от чего-то граф внезапно перешёл со мной на вы.
— Нисколько.
— Ага, всё, я поняла. Итак, приступим, — радостно сообщила Колокольчик
Через полчаса Жарко задохнулся от крика и умер, как только счастливая Ло продемонстрировала ему свежеснятый скальп его дочери.
Но подписать так и не согласился. Ну что за человек? Тварь, а не человек.
* * *
— Сдохни, мальчишка!
Пуля обожгла моё плечо, но я даже не заметил боли. Собственно, боли и не было. Старый граф так и не понял, что всё это иллюзия.
Матвей Савельевич стрелял и стрелял исступлённо, яростно, злобно рыча и радостно вскрикивая, когда пули прошивали моё тело. Но я продолжал неумолимо приближаться к нему.
Последнюю пулю он всадил мне точно между глаз. И как только сумел? Руки старого графа тряслись так, что пистолет едва не выпадал из толстых пальцев.
— Добро пожаловать в ад, ваше сиятельство, — ухмыльнулся я и одним ударом снёс голову предателя.
* * *
— Что? А?
Я наблюдал из тени, как Матвей Савельевич торопливо сползает с кровати, судорожно жмёт кнопку ночника, промазывая раз за разом. Матерится и пыхтит, наконец, свет зажигается, граф хватает трубку телефона и начинает нажимать кнопки, желая позвать слугу, чтобы сменили мокрую от пота постель.
Коржик мастер иллюзий, и лучший специалист по снам.
— Доброе утро, ваше сиятельство. Хорошо ли вам спалось? — участливо интересуюсь я, и Жарко орёт, захлёбываясь первобытным ужасом.
* * *
— Алло! Алло! — старый граф радостно орёт в трубку, глядя на то, как дородные охранники скрутили меня в бараний рог и вяжут руки. — Полиция?
— Что у вас случилось?
— Немедленно высылайте наряд! Я задержал убийцу!
Я улыбаюсь, глядя на довольного Жарко. Матвей Савельевич кладёт трубку, подходит ко мне с довольной улыбкой и со всей дури лупит кулаком в нос.
Я продолжаю улыбаться.
— Ну что же вы, граф, я к вам с добром, а вы ко мне с кулаками. Нехорошо это, не по-дружески. Ведь мы с вами друзья, Матвей Савельевич?
— Тамбовский волк тебе друзья, — орёт хозяин спальни, брызгая слюной. — Вот! Полиция! — радостно потирает руки и снова бьёт меня по лицу.
Я сплёвываю кровь, облизываю разбитые губы и продолжаю улыбаться.
— Зря вы так, ваше сиятельство. Предлагаю разойтись миром. Вы мне бумаги, а я вас живым отпущу, — подумал и добавил. — И семью вашу не трону.
— Ты? Мне? Угрожать? Щенок! Сопляк! Ничтожество! Да я тебя… в порошок… на каторгу… на плаху!!!
За окном всё сильнее визжат полицейские сирены на машинах, которые мчатся к старому графу на помощь. Захлопали автомобильные дверцы. Матвей Савельевич радостно захохотал и двинулся в угол спальни, туда, где у него запасы алкоголя. Старая сволочь плеснул себе в стакан виски и даже успел отхлебнуть пару глотков, прежде чем понял: в особняке происходит что-то странное.
— Что? — граф прислушался, но вместо шума, который должны были устроить полицейские, в доме стоит мёртвая тишина. — Что происходит? — заволновался Жарко. — Ванька, поди, глянь, куда дармоеды запропастились.
Матвей Савельевич плеснул себе ещё виски, но выпить не успел.
Дверь за слугой не успела закрыться, как в широкую щель влетело что-то круглое. Нечто докатилось к ногам. Жарко и он невольно опустил взгляд, чтобы рассмотреть нежданный подарочек.
— Что? — бокал выпал из жирных графских пальцев, с глухим звуком приземлился прямо на мёртвое лицо и скатился на пол. — Это… что это? — отступая к шкафу, пробормотал граф, не веря своим глазам.
— Голова, — подсказал я.
— Чья? — тупо переспросил Матвей Савельевич.
— Полицейского, — уточнил я. Мало ли, вдруг старик слаб глазами и не рассмотрел форменную фуражку, намертво приколоченную к голове длинными гвоздями. И где только взяли? Отморозки.
— Как? Почему? Я не давал приказ… — забормотал граф, на моих глазах теряя рассудок.
Ибо в комнату одна за другой полетели остальные головы, ложась ровно под ноги хозяину спальни. Последней прилетела голова Арины Тимофеевны, жены Матвея Савельевича.
Каким-то образом она попала графу прямо в руки. ошалевший. Жарко хотел отбросить её в сторону, но тут у отрубленная часть тела раскрыла глаза, шевельнула губами и молвила:
— За что ты так с нами, Матвеюшка?
Матвей Савельевич покачнулся и упал навзничь, прижимая к себе жену. Точнее то, что от неё осталось.
* * *
— Утра доброго, ваше сиятельство…
— А-а-а-а-а…
* * *
— Бумаги, граф, и всё закончится!
— Изыди, щенок!
* * *
— А вы молодец, ваше сиятельство, — я обеими руками взялся за лезвие шпаги и медленно вытащил её из собственной груди. — Хороший удар. Теперь я верю, что вы когда-то слыли лучшим фехтовальщиком Империи.
— Кто ты?
Жарко с ужасом смотрит на убитого меня, а я и не думаю умирать.
— Помогите! — слабо взывает к слугам.
Но его никто не слышит. Призраки убитых и умерших по вине графа, обступают Матвея Савельевича со всех сторон, осуждающе качая головами. Протягивая к жирной тушке прозрачные руки, бесплотные духи начинают окружать старого графа. Воздух в спальне выстывает, дышать становится все труднее. Из моег рта вырывается морозное обачко.
Жарко пятится, забыв про меня, спотыкается о прикроватный коврик и падает на спину. Призраки принимают это за сигнал и, завывая, кидаются на орущее сиятельство.