Берг набрал номер, и немецкий связник откликнулся после первого же гудка. Майкл, оглянувшись, жизнерадостно заговорил в трубку:

— Привет, мамочка! Это я, Збигнев! Звоню уже из Львова. Добрался хорошо! Как ты себя чувствуешь, мамочка?

Женский приятный голос в трубке ответил не менее жизнерадостно:

— О-о, мой дорогой сын! Как я рада, что ты, наконец, позвонил! Какая погода во Львове? Ты не замерз? Надеюсь, ты захватил теплый шарф и синюю вязаную шапочку, которую я привезла тебе из Австрии?

Берг покосился на каску в чехле защитного цвета и скривился:

— Я не мерзну, не волнуйся, мамочка! Как ты думаешь, я могу навестить дядю Генриха? Ты его предупредила? О-о, так он ждет меня! Ну, тогда я перезвоню тебе уже от него. Нежно целую, мамочка!

Берг отключился и игриво подмигнул айфону, этому равнодушному свидетелю людского вранья: каждое слово и даже построение фраз всех конспиративных переговоров имело свое заранее оговоренное значение. Имя Збигнева дало связнику в Германии сигнал, что Майкл не обнаружил нежелательного внимания к персоне наемника и готов к превращению в американского инженера из Харькова. Синяя шапочка из Австрии была сигналом для японского айтишника. Получив это известие, горбатый токиец должен был взломать сервер в Вашингтоне и заменить один из миллионов хранящихся там файлов другим. Имя дядюшки Генриха давало Бергу адрес, где он мог переночевать и сменить вещмешок наемника на дорожную сумку американца. В сумке покоился потрепанный с виду, но необычно мощный лэптоп, в котором японские технари спрятали уйму дополнительных электронных функций.

Майкл не проходил специальной подготовки, и оттого многие вещи, привычные для профессиональных разведчиков, порождали в нем неуютное беспокойство и неуверенность. Угнетала его и необходимость строго следовать заранее оговоренным планам и условиям выживания на чужой и часто враждебной территории. Вот и сейчас, сидя на мокрой скамье в самом центре города, в котором он не был желанным гостем, Берг в который уж раз за последние сорок восемь часов с раздражением вспоминал прощальную встречу с полковником Танакой.

«Портсигар», который ему предстояло умыкнуть из харьковского кофра с вирусом, породил в мозге Берга целый ряд вопросов. Почему генерал Тоси ни разу не упоминал ни о нем, ни о каких напарниках-связниках из Львова? Скорее, наоборот: и генерал, и консультанты в «Трех колосках» сразу предупредили Майкла о том, что на Украине он будет действовать в одиночку.

Какой биоматериал содержался в «патронташе», укрытом в «портсигаре»? Почему его не надо было уничтожить вместе с культурой чумы, а требовалось непременно передать связнику (дублеру) из львовского фитнес-центра?

Почему генерал Тоси так быстро ушел со связи? Прощаясь с Майклом, он говорил, что будет рад ответить на дополнительные вопросы, если они возникнут…

Так и не найдя ответов на все эти вопросы, Берг решил отложить решение шпионской головоломки до лучших времен. Подхватив тяжелый рюкзак, он отправился к «дядюшке Генриху».

* * *

«Дядюшка Генрих» из многоэтажного дома по улице Зализничной[31] неподалеку от Центрального вокзала неожиданно оказался женщиной средних лет со старомодной прической. Появлению на пороге «племянничка» хозяйка квартиры ничуть не удивилась, однако встретила визитера с поджатыми губами. Она показала Майклу его комнату и ушла греметь посудой в кухню-столовую.

Берг быстро переоделся, умылся и отправился на поиски хозяйки. На кухонном столе уже скворчала яичница, женщина стукнула бутылкой водки, отвернулась к раковине и через плечо неприязненно поинтересовалась:

— Що ще хоче пан солдат?

— Дякую, добра господиня. Мені й горілка без потреби…

Хозяйка тут же убрала бутылку и молча вышла. Где-то в глубине квартиры она так грохнула дверью, что посуда на полке тоненько звякнула.

Берг поел, ополоснул тарелку и ушел в свою комнату. Включил телевизор и принялся лениво перещелкивать каналы. Он почти задремал, когда хозяйка без стука показалась в дверном проеме:

— Солдате, ти приїхав із Німеччини в Україну вбивати людей? — женщина легонько стукнула ногой по вещмешку у порога. — Цариця небесна, навіщо нам ця проклята війна?

— Мене покликав ваш уряд[32], добра пані, — Берг сел на кровати и развел руками.

— Щоб він урвався, ваш уряд! — зачастила со слезами женщина. — Воно жує, а що робити матерям? Мого молодшого тиждень тому забрали до батальйону. А старший третій рік живе у Росії, на Уралі. У мене там онуки, а я маю вважати їх ворогами[33]?

Берг снова беспомощно развел руками: ну не мог он признаться расстроенной женщине, что на самом деле приехал на Украину вовсе не воевать. Только и сказал:

— У молодшого сина я тільки не стрілятиму — ми з ним на одному боці, пані!

Сердитая хозяйка только скрипнула зубами и ушла. Послышался новый грохот двери и приглушенный плач.

Берг, ограждая себя от новых упреков, выключил телевизор, погасил свет и затаился в кровати под одеялом. Он долго не мог уснуть, наивно надеясь, что хакеру из «Найтё» не удастся произвести подмену личности, что Япония даст его миссии отбой, и операция по внедрению в Львовский Исследовательский центр будет отменена. Тогда он по возможности быстро покинет Украину и с чувством исполненного долга вернется в Саппоро, к своим рукописям эпохи Мэйдзи.

Но надежды Берга не оправдались. Под утро айфон ожил и последовало закодированное сообщение от немецкого связника: файл, подтверждающий личность Майкла, успешно «подселен» в заокеанский сервер. Операция, таким образом, вступила в решающую фазу. Делать было нечего — Берг бесшумно оделся, оставил хозяйке вместе с рюкзаком и каской две стодолларовые купюры и выскользнул из дома, благополучного избежав новых упреков и слез.

Покинув негостеприимную квартиру на улице Зализничной, Майкл весь день провел на ногах, не отказав себе в удовольствии побродить по улочкам старинного Львова. Здесь каждый камень дышал спокойной древностью, какой-то старинной основательностью и философским умиротворением. Насколько помнил Берг, город был основан князем Даниилом Галицким и назван именем его сына Льва. Первое упоминание о городе относилось еще к 1256 году.

А теперь это был, скорее, настоящий прифронтовой город. В ущельях улиц рычали и плевались едким выхлопом боевые машины пехоты и желто-пегие «хаммеры», спешили куда-то вооруженные люди в униформе и в гражданском. Патрули и группы территориальной обороны два раза останавливали и Берга. Правда, короткие допросы были вполне доброжелательными: «найманец» с немецкими документами и польско-украинской «сопроводиловкой» из Краковского консульства подозрений не вызывал. Недоумение проверяющие высказывали одно: прибывший для борьбы с русскими оккупантами солдат удачи не спешил на линию соприкосновения, а бродил по городу, как турист. Немецкие кураторы настоятельно рекомендовали ему объявиться в Исследовательском центре ближе к вечеру, и Берг решил убить время в каком-нибудь уютном маленьком кафе — во Львове их было великое множество.

Подробную туристическую