— Уж не хотите ли вы донести на меня за высказанную мной непатриотичность, господин полковник? — рассмеялся Исии. — Доносите! Но имейте в виду, что я считаю глупым подобную бесполезную трату человеческих ресурсов. Я принесу великой Японии гораздо больше пользы, если стану проводить на китайцах биологические опыты! Уже решено: в моих будущих лабораториях подопытными будут не только китайцы, но и русские — их в Маньчжурии очень много.

— Ваши биологические опыты вызывают в медицинском сообществе негативную реакцию, майор! — осторожно заметил начальник отдела. — Не знаю… Одно дело — традиционное уничтожение врагов на полях сражений, и совсем другое — проведение на них медицинских опытов. Вряд ли европейские научные и медицинские журналы опубликуют результаты ваших будущих экспериментов, майор! А между тем — и вы не можете этого не знать — именно такие публикации являются проверенной дорогой к вершине научной карьеры!

— Плевать мне на европейцев и их журналы, — заявил старший врач. — Моя главная цель — подготовить японскую армию к победоносной войне с Советской Россией! И хватит об этом. Прошу принять мой рапорт о командировке в Маньчжурию. Меня известили, что там сейчас будет решаться вопрос о выделении земельного участка для строительства будущего исследовательского центра, и я хочу лично оценить его пригодность.

* * *

В 30-х годах на сопках Маньчжурии начали появляться японские секретные военные подразделения. «Отряд 100» у Синьцзина был специализирован на заражении скота, Цицикарский «Отряд 516» занялся разработкой и производством химического оружия. «Отряд 731», самый крупный, дислоцированный вблизи Харбина, изначально был «заточен» под разработку и испытание на людях бактериологического оружия.

Это была особая военная зона Квантунской армии. Под ее территорию в двадцати километрах от центра Харбина был выделен участок земли, имевший форму квадрата со стороной в шесть километров. Определив место для строительства, военные без колебаний сожгли там более трехсот китайских домов и ударными темпами построили на пепелищах жилые помещения на три тысячи человек, электростанцию, учебный центр и тюрьму на сто человек, многочисленные корпуса крупных и мелких лабораторий, конный манеж и крематорий. Был предусмотрен большой лекционный зал, стадион и даже синтоистский храм. Сюда же протянулась железнодорожная ветка, и раскинулся аэродром.

Это было громадное военное сооружение, окруженное рвом и забором с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого напряжения.

Сиро Исии выбором генштаба остался доволен. Ему пришлось много хлопотать. В Токио он выбивал дополнительные ассигнования и рабочую силу для скорейшего завершения строительства. В медицинских университетах подыскивал кандидатов и лично формировал списки сотрудников для работы в своем Исследовательском центре.

Это было самым трудным: далеко не все отобранные им маститые профессора, ученые и студенты из университетов были готовы работать не с подопытными животными, а с «человеческим материалом». И составленные списки, к великому сожалению изувера, пополнялись крайне медленно.

Для вербовки наиболее перспективных кадров приходилось идти на поистине иезуитскую хитрость: отобранных Исией медиков и ученых поначалу отправляли в армию. И давали в полной мере ощутить на себе тяготы солдатчины, после которой кандидаты в «Отряд 731» становились гораздо сговорчивее. Палочная дисциплина и перспектива отправки на фронт заставляли людей соглашаться на то, что претило им по моральным соображениям. Да и платила армия за «работу» в Маньчжурии достаточно щедро.

Официально «Отряд 731» был частью департамента, занимающегося поддержкой санитарных норм в императорской армии Японии. Однако это было лишь прикрытие — главной целью подразделения являлась подготовка к биологической войне против СССР, США и других стран антигитлеровской коалиции.

Всего в подразделение за год с небольшим было отобрано около трех тысяч человек. В их число входили ученые, стажеры-медики, санитары, военные и рабочий персонал.

На территории отряда размещалось шесть блоков. Главное здание, где размещались 1-й и 4-й отделы, называлось «блоком «ро», поскольку внешне оно напоминало этот знак японской азбуки. К блоку примыкали два здания: в одном из них помещались хозяйственное управление и лечебный отдел, а в другом — отдел материального снабжения, столовая и кинозал.

Для семейных служащих Сиро Исии предусмотрел отдельный, весьма комфортный жилой комплекс. Здесь же находились общежитие для холостяков и синтоистский храм.

В 1939 году строительство первой очереди комплекса было завершено. Значительную часть персонала составляли научно-исследовательские работники и ученые, присланные с медицинских факультетов высших учебных заведений, из медицинских и гражданских институтов и научно-исследовательских учреждений Японии. Им был присвоены официальные статусы вольнонаемных японской армии и ученых-специалистов. Персонал был разбит на два десятка исследовательских и вспомогательных групп.

Попасть на территорию «Отряда 731» можно было только через секретный пункт связи, устроенный в центральном районе Харбина, на Гиринской улице. Здесь под вывеской «Пансионат "Береза"» стояло большое здание из красного кирпича. Это и был секретный пункт связи отряда с внешним миром. Прежде чем отправиться в Харбин, служащие отряда на автобусах или грузовиках из секретной зоны приезжали в «пансионат». Здесь они одевались в гражданское платье, выходили и смешивались с прохожими на городских улицах. По возвращении в отряд все проделывалось в обратном порядке.

Таким образом, конвейер смерти был готов начать свою страшную работу. Однако с официальным открытием комплекса Сиро Исии не торопился: он не без основания опасался, что кое-кто из завербованных медиков и микробиологов может быть шокирован методикой уничтожения живых людей и откажется работать. Отпускать таких из соображений секретности проекта было никак нельзя. Но как с ними поступать? Уничтожать «отказников»? Такие полномочия у Сиро Исии были — но это означало отсев ценных кадров и было бы отрицательным мотивом для плодотворной работы команды.

Нельзя было и тянуть с запуском «конвейера смерти» — генеральный штаб, вложивший в создание отряда огромные деньги и жаждавший быстрой отдачи от своей страшной затеи, торопил Сиро Исию.

Ради гарантированного удержания кадров глава отряда подумывал подсадить свой персонал на наркотики. Но не решался это сделать и отнюдь не из соображений гуманности. Сиро Исии боялся, что наркоманы не смогут работать так же продуктивно, как и здоровые специалисты.

Сомневаясь в правильности своей задумки, однажды он пригласил в свой Исследовательский центр для консультации главного фармацевта генштаба армии.

Был накрыт богатый стол. Однако гость из Токио всячески избегал предложенной темы беседы и воздерживался от рекомендаций. И вообще, по мнению Сиро Исии, токийский главный нарколог оказался слабаком и чистоплюем. Узнав о страшных для всякого нормального человека перспективах работы Исследовательского центра, он не смог сказать Сиро Исии ничего вразумительного. За столом он все время испуганно озирался, вздрагивал от каждого шума и откровенно боялся пробовать хоть что-нибудь — из опасения быть отравленным или зараженным. Обозлившись на чистоплюя за потерянное время, Сиро Исии решил напугать гостя еще больше:

— На нашем полигоне Аньда