И всё? Я уволен? Что дальше? Я только собирался открыть рот, чтобы озвучить эти вопросы, как он добавил:

— Спуститесь на лифте до третьего этажа, там вас встретят. Всего доброго, больше не смею отнимать ваше время.

А вот сейчас я, кажется, доигрался.

Обуреваемый нехорошими предчувствиями, я вызвал лифт и рассеянно нажал кнопку с цифрой «три».

Двери плавно разошлись, и я сделал шаг наружу.

— Прошу следовать за мной, — меня уже ожидал подтянутый парень лет тридцати в тёмном форменном костюме охранника.

Дверь одного из кабинетов на этаже была распахнута, и мой взгляд невольно упал на огромную стену, полностью состоящую из мониторов, напротив которых в наушниках сидело несколько человек, совершенно не обративших на нас внимания, полностью отдавшись созерцанию светящихся экранов и маленьких фигурок, в них мелькавших. Похоже, диспетчерская, или комната охраны.

Мои скверные предчувствия только подтвердились, когда в конце коридора парень постучал в дверь, а оттуда донёсся знакомый голос:

— Входите, входите.

— Добрый день, Виталий Эдуардович! — поздоровался я с начальником службы безопасности.

— Спасибо, Саша, — проигнорировал моё приветствие Нойман. — Я потом позову тебя.

Дверь закрылась и в комнате повисла тишина.

— Мне вот одно интересно, Вова, — Виталий Эдуардович побарабанил по столу, отстучав незамысловатый ритм. — Как ты с таким гонором умудрился дожить до своих лет?

Его глаза смотрели цепко, отчего становилось очень неуютно.

— Нет, ну вот серьёзно! Посмотри просто со стороны! Ты работаешь здесь без году неделя, умудрился наворотить таких делов, что у гейм-мастеров волосы дыбом становятся от одного упоминания об «Объекте № 16, А++». Затем ты ставишь под угрозу глобальное обновление с бюджетом маленького европейского государства, и в довершение — ты являешься к своему начальству, которого не видел в глаза никогда, и начинаешь качать свои права, прикрываясь законами и неся полную ахинею, отрываешь от работы людей, портишь им нервы. В связи с этим у меня к тебе следующий вопрос. А ты не охерел случаем?

Я молчал, понимая, что вот сейчас уже совсем печально.

— Ты о законах вспомнил? Не стоит, поскольку он всегда может обернуться против тебя. Ты кем себя возомнил, Вова? Или ты ненароком решил, что ты стал ключевой фигурой в глобальном обновлении? Спешу тебя разочаровать. Ты не первая и даже не пятая фигура. Я тебя последний раз предупреждаю и взываю к твоему благоразумию. Одумайся, Вова!

— Я понял, Виталий Эдуардович!

— Нет, пока ты ещё ничего не понял. И я знаю, о чём говорю! — он снова легонько побарабанил по лакированной поверхности. — Значит так, мой юный друг, — он сделал паузу. — Сюда больше ездить не нужно. Отчёты присылать тоже не нужно. Какого хрена ты натворил в игре, мне тоже рассказывать не надо. Всё давно выяснили. Доступ в «Даяну I» тебе разблокировали, так что полностью сосредоточься на игре, а вернее — на выполнении своей задачи.

— Я…

— Ты не перебивай пока для начала и послушай меня внимательно, — он слегка повысил голос. — Слышал когда-нибудь такое выражение: «Со щитом, или на щите!»?

— Слышал.

— Так вот — это как раз твой случай. Запомни это накрепко! А когда придёшь домой — хорошенько подумай над моими словами, — он поднялся из-за стола и, подойдя к окну, боком присел на подоконник.

Щёлкнувшая зажигалка выпустила дрожащий огонёк, который он поднёс к сигарете и глубоко затянулся.

— Знаешь, я в твоём возрасте тоже был такой молодой и горячий. Это проходит, поверь мне. И если не научишься думать и предугадывать, тебе придётся ой как несладко. А может и вообще не придётся, кто знает? Ты вот мне честно скажи: я могу на тебя рассчитывать? И каковы шансы на то, что всё у тебя получится в процентном соотношении?

Лихорадочно обдумывая, как помягче вывалить ему всю правду-матку, я поймал его ироничный взгляд.

— Что, совсем жопа, Вова?

— Не совсем. Шансы есть, но они небольшие, — честно сказал я.

— А ты сделай так, чтобы они были приемлемыми! Я тебя очень прошу! И всё то, о чём мы говорили с тобой ранее, я сделаю. Как и пообещал. Только и ты отнесись серьёзно. Не вот так, как вон там, — он показал пальцем наверх. — С этой секунды твой телефон не должен выключаться ни на секунду. В любое время дня и ночи ты всегда на связи! В игре ты каждый день не менее пятнадцати часов. Из города никуда не выезжать. Ты меня хорошо понял?

Вот это поворот сюжета. Не то чтобы хотелось, но сам факт запрета создавал иллюзию вре́менного взятия под стражу, что мне, естественно, не понравилось.

— Теперь дальше. Чтобы немного разбавить твои душевные метания, я взял на себя смелость похлопотать о хорошей денежной премии, дабы в этот период ты ни в чём не нуждался. Купи себе всё, что требуется, или скажи Александру, он всё достанет.

— Простите, какому Александру?

— Невнимательный ты, Вова, — попенял меня Нойман. — Александр — это человек, который тебя привёл сюда и потом отвезёт домой после нашего разговора. Обменяетесь с ним номерами. Всё что тебе нужно — теперь говоришь ему. И это не обсуждается! — видя, что я пытаюсь возразить, припечатал он. — Ты пойми, я сам человек подневольный. У меня тоже семья, дети. Думаешь мне это самому нравится? А так я буду знать, что с тобой всё хорошо и не будет никаких сюрпризов. Пожалей моё сердце.

Угу, так я тебе и поверил, старый матёрый зубр. Знаем — плавали. Сначала ввалить по первое число, чтобы оппонент проникся, затем поговорить, потом подмазать вроде как конфеткой, в данном случае — это та самая премия, а затем вроде как поделиться своими проблемами, чтобы собеседник хоть на миг побывал в чужой шкуре и в конце немного подтянуть аркан. Простейшая психология. Только на меня это не действует.

Разумеется, я снова промолчал, согласно кивая в некоторых моментах.

— Периодически я тебе буду звонить, так что ты не удивляйся сильно. И чуть не забыл — на этот месяц ты не подчиняешься никому, кроме меня. Понял?

— Понял, Виталий Эдуардович.

— Ну вот и хорошо. Тогда удачи тебе. Сделай правильный выбор! Больше я повторять не буду. Последнее китайское тебе!

С этими словами он выпроводил меня за дверь, где перепоручил молчаливому Александру.

Пока мы ехали домой, он вполне дружелюбно поддерживал разговор ни о чём, старательно уклоняясь от ответов, как только речь касалась его работы. Справедливо рассудив, что ничего я не выведаю, я свёл разговор на нет и просто стал смотреть в окно.

— Куда-то будем заезжать, или сразу домой? — спустя пятнадцать минут мы стояли на светофоре в двух кварталах от моего дома.

— Нет, у меня всё есть, спасибо.

— Хорошо. Мой номер запишешь, я сброшу его тебе смской.