Шрифт:
Закладка:
В., польщенный тем, что Путилину понадобилась его помощь, оживился.
— Костюмерная мастерская Пинягина, такая же мастерская — Лашеева. Есть еще несколько.
— Это крупнейшие?
— Да.
— Где находится мастерская Пинягина?
— Большая Дмитровка, здание Дворянского собрания.
— А Лашеева?
— Газетный переулок...
— Так-так... Вы ждите меня под вечер, коллега. Может быть, будем вместе работать.
* * *
Зеркальные окна. Вход между колонн — и сразу помещение, производящее впечатление чрезвычайно любопытное.
Повсюду всевозможнейшие костюмы, сверкающие золотом и серебром. Вот стоит римский воин. Блестящие латы, горделивый шлем, короткие штаны, широкий меч и круглый щит. Все это надето на манекен. Рядом с легионером — изящная, изнеженная фигура французского маркиза времен великолепных Людовиков...
Дальше — испанские гранды, венецианские дожи, русские бояре, гугеноты, монахи, пейзане, герцоги... Какая поразительная смесь лиц, эпох, народов! Каски, шлемы, плащи, береты, треуголки, колпаки, кокошники, короны, ленты, звезды. Здесь вся история чуть ли не с сотворения мира! История наглядная, в море красок и одежд. Это — знаменитая костюмерная Пинягина.
Войдя в мастерскую, Путилин невольно залюбовался этим зрелищем.
— Что вам угодно? — подошел к нему полный господин.
— Получить от вас некоторые сведения. Я — Путилин, начальник Петербургской сыскной полиции.
Управляющий костюмерной вздрогнул и удивленно поглядел на знаменитого, но и «страшного» гостя.
— Вы-с Путилин?
— Да, я. А разве вы меня знаете?
— Помилуйте, о вас вся Москва говорила, когда вы сначала хлыстов и скопцов изловили, а после иверских святотатцев.
— Так вот, спросить я вас хочу кое о чем.
— Пожалуйте, пожалуйте сюда! Здесь нам никто не помешает.
Они вошли в небольшую комнату, где находились под стеклом бутафорские «драгоценности».
— У вас костюмы петровских времен имеются? — спросил Путилин.
— О! — вырвалось горделиво у управляющего. — У нас есть костюмы всех времен.
— Например, костюм петровского сержанта или капитана?
— Ну, конечно, господин Путилин!
— Скажите, пожалуйста, не продавали ли вы или не давали напрокат в последнее время подобный костюм?
Управляющий на секунду задумался, потом хлопнул себя рукой по лбу.
— Совершенно верно. Отдавал и отдаю напрокат.
— Кому?
— Я сейчас погляжу в книгу.
— Постойте... Я вам опишу его приметы.
И Путилин стал описывать их.
— Так... так... — поддакивал управляющий.
— Похоже?
— О да! Это он. Нужно вам сказать, что этот господин мне всегда казался большим чудаком. Придет, возьмет напрокат этот костюм, заплатит десять рублей, а наутро обратно его приносит. Теперь время не маскарадное, куда, думаю, ему этот костюм? Раз спросил его, для чего, дескать, он требуется? Господин поглядел на меня странно как-то и ответил: «А вам не все равно?»
— Он брал костюм не каждый день?
— Нет, с перерывами. Дня через два, через три. Я ему опять сказал, не лучше ли купить его, ведь за прокат больше переплатите. Да вот, если вы им интересуетесь, господин Путилин, можете его сейчас у нас повидать.
— Как так? — вырвалось у Ивана Дмитриевича.
— Он сегодня обещал опять взять костюм, сейчас должен быть.
Прошло с полчаса. Путилин рассматривал костюмы. Наконец дверь отворилась, и в костюмерную вошел человек средних лет.
— Мой костюм! — резко бросил он управляющему.
— Пожалуйте, пожалуйте...
Путилин впился взглядом в странного посетителя. Длинные, до плеч, волосы, бритый подбородок, густые брови. Путилину достаточно было взглянуть только раз, чтобы сразу определить, что волосы, усы и брови поддельные.
Таинственный незнакомец тут же, в нише, стал переодеваться. Поданную ему треуголку он спрятал под длинный черный плащ, в который наглухо задрапировался.
— Вот вам десять рублей! — небрежно швырнул он бумажку на конторку. — Завтра утром.
Он горделиво кивнул головой и вышел из костюмерной.
— Видели? — рванулся к Путилину управляющий.
Сильнейшее любопытство, видимо, разбирало его.
— Видел. Спасибо. До свидания.
И Путилин быстро последовал за черным плащом. Управляющий остался с широко раскрытым ртом.
Глава 7
ЛЕГЕНДА
Борьба на крыше башни
Я сидел и разговаривал с В., который почти все время дежурил в номере Путилина.
— Я убежден, что дело это настолько темное, что раскрыть его и Ивану Дмитриевичу не удастся, — говорил он мне.
Путилин быстро вошел в номер как раз при этих словах.
— Если угодно, господа, приглашаю еще раз посетить Сухареву башню. Мне надо еще кое-что осмотреть. Поторопитесь.
Путилин вышел из номера. Мы бросились за ним следом.
* * *
Опять эта тьма, отвратительный спертый воздух, страшная лестница, кирпичи, обрушивающиеся под ногами. И хлопанье совиных крыльев, писк разъяренных крыс.
— Господа, чтобы вы не мешали мне в моих исследованиях, я должен вас спрятать.
Голос Путилина звучал резко, повелительно, так он говорил всегда накануне решающих сражений.
Перед входом в комнату-склеп башенки справа и слева находились две ниши.
— Вы, В., будьте добры встать здесь. А ты, доктор, здесь. Прошу вас, господа, хранить полное молчание. Что бы вы ни увидели, что бы ни услышали, будьте немы как рыбы.
— А где же вы сами будете, Иван Дмитриевич? — спросил московский начальник сыщиков.
— Тут же, около вас.
Наступила мертвая тишина. Еле заметная полоска лунного света тускло пробивалась через оконце башенки. Обманутые вновь наступившим безмолвием, совы и крысы ворвались в свое мрачное жилище.
Сколько прошло времени — я не знаю. Но вдруг протяжный скрип-стон достиг наших ушей. Я вздрогнул, насторожился, замер.
По лестнице кто-то поднимался. Слышалось прерывистое, взволнованное дыхание и тихое бормотание.
— Я здесь опять... Мое здесь царство...
Я чувствовал себя далеко неспокойно, сердце мое билось тревожно-пугливо.
Стоявший рядом Путилин совсем придавил меня.
Большая черная фигура быстро прошла мимо. Я невольно схватил Ивана Дмитриевича за руку.
— Тсс! — еле слышно прошептал он.
Блеснул слабый огонек крошечного фонаря. Призрак снял с себя плащ-мантию.
Путилин отошел от меня и встал поближе к комнате-склепу. А то, что там происходило, было действительно странно, необычайно, казалось каким-то кошмаром, больной фантазией. Посередине пола на коленях стояла высокая фигура призрака — офицера петровских времен! Он вынимал кирпич за кирпичом и теперь уже громко говорил...
Знаю я башню, знаю одну,
Клад вековечный в ней я найду1
Камень за камнем стану снимать,
Клад драгоценный в недрах искать
Уныло и страшно звучал плачущий напев...
— Найду, найду! Я постиг, я разгадал
