страдающему ПТСР мужу со спины. Кто-то предлагает провести специальную детородную операцию (что бы это ни значило), кто-то предлагает регулярно пересчитывать яйцеклетки в женских яичниках, видимо, полагая, что сама процедура пересчета как-то поправит положение с их оплодотворением. Читать это все и полезно, и занимательно, но время от времени надо щипать себя за что-нибудь, потому что кажется, что это Жванецкий, а это совсем не он. Понятно, я взял первый пример, который с краю лежал. Если углубляться, можно издавать «Энциклопедию современной русской глупости», которая очень быстро превзойдет по объему БСЭ. Что является источником этого феноменального мгновенного массового оглупления? На мой взгляд, у этого процесса два основных источника: возвышение глупцов (глупость натуральная) и мимикрия умников под глупцов (фальшивая, ситуационная глупость). Эти процессы приятно дополняют друг друга, вместе создавая неповторимый колорит современной русской жизни. Что касается первого, то, грубо говоря (такой уж предмет дискуссии), дураки есть везде, да и были всегда. Физиологическую глупость исследовали «великие умы»: Сербский, Кандинский, Ганнушкин. Все в целом сводится к тому, что глупость – это когда интеллект снижен, но признать невменяемым нельзя. В этом проблемы нет – не всем же быть умными. Проблема в том, что только в такие исторические периоды, как тот, который сегодня переживает Россия, именно эти люди с пониженной интеллектуальной ответственностью становятся элитой и опорой власти, ее главным активом. В принципе, ничего особенного в этом нет, но многолетняя практика отрицательной селекции начинает давать первые зримые плоды: количество, так сказать, переходит в качество. Но для человека, не погруженного в эту реальность повседневно, картинка выглядит так себе, будто попал внутрь экранизации «Корабля дураков». Со вторым сложнее. Как учат нас те же светила психиатрии, глупость – то есть неспособность человека самостоятельно мыслить и принимать рациональные решения – может быть не только врожденной, как у первой категории, но и благоприобретенной. В частности, в психологии описывается временная глупость, которая может быть обусловлена защитной реакцией на психологическую травму. Ну, большей травмы, чем путинский режим с его террором и войнами, представить себе трудно, по край мере, сейчас. Так что с этой точки зрения добровольное и, видимо, обратимое оглупление огромных масс людей вполне объяснимо. В этом смысле у очередного цикла русской революции будет по крайней мере один оздоровляющий эффект – очень многие быстро и неожиданно поумнеют. Некоторые даже слишком. Так или иначе, но здесь и сейчас при взгляде со стороны современная Россия благодаря этим двум взаимодополняющим процессам выглядит как гигантский салтыков-щедринский «город Глупов», поражая воображение тех, кто еще помнит эту страну другой.

  Что является источником феноменального мгновенного массового оглупления? - ЭХО

September 23, 2024 00:06

Путин увеличивает армию. Как будет работать реестр повесток - ЭХО

Тут мы приходим к поразительному выводу. С одной стороны, когда нынешняя волна повышения выплат исчерпает свой эффект, когда все желающие повоевать за 2.5 миллиона уедут воевать, это будет конец такого формата пополнений, который позволял избегать принудиловки. Можно и дальше повышать, делать какие-то льготы, давать подарки, но если эффект от этого и будет – то только гомеопатический. Категория свободных рекрутов за большие деньги иссякнет, как до неё иссякла казавшаяся бесконечной категория заключённых. Если власть денег подошла к пределу своей эффективности, мобилизация перестаёт быть опциональным решением. Нужно либо заканчивать войну, либо гнать на неё людей кнутом, а не заманивать пряником. С другой стороны, такая диспозиция сделает мобилизацию в разы сложнее. Мобилизовать придётся людей, которые не попадают ни в одну из прежних категорий. Тех, кто не собирался ехать на фронт по убеждениям или складу личности, кто не побежал по повестке два года назад, желая быть хорошим гражданином, тех, кто равнодушно взирал на рост выплат по экспоненте, но продолжал торговать страховками за 50 тысяч в месяц за то, что живой и дома с семьёй, Кто был готов добровольно пойти в автобус с чёрными номерами, тех государство уже выгребло подчистую, и сейчас скребёт по дну, добирая крошки. Если житель глухого рабочего посёлка, который на погрузке леса получает 1000 рублей за смену, не соблазнился миллионами, не купился на льготы и подарки, на возможность без экзаменов отправить ребёнка хоть в МГУ, хоть в Физтех, если не пошёл в окоп за путёвкой в новую жизнь для себя и семьи, несмотря на круглосуточный спам по всем каналам – значит, повестку ему слать бессмысленно. Его придётся ловить, искать, выковыривать из подвала, избивать. Тем более придётся это делать, что потенциально между новой волной мобилизации и первой прошло слишком много времени и случилось слишком много событий. В первую волну люди были массово убеждены, что забирают их то ли на сборы, то ли на учения, что в самом худшем случае они годик посторожат шлагбаум в сотне километров от фронта, потом вернутся домой. Обратите внимание: первый протест жён мобилизованных состоялся как раз на первую годовщину. Невозможно понять, откуда убеждение это взялось, но многие действительно так считали: немножко послужим, уж точно не больше года, и вернёмся домой. Теперь даже у тех, кто новости вообще не открывает, уже есть брат-сват, друг-одноклассник, бывший сосед из числа мобилизованных. Даже самые наивные люди теперь понимают: это билет в один конец. Убьют или нет – вопрос, но никакой работы на складе и учений не будет, как и никаких обозримых сроков, ты уезжаешь навсегда. Российское государство загнало себя в классический тупик, оно очень долго откладывало проблему с притоком новых солдат, затыкая дыры баблом, это врождённая аберрация нашего режима. Он искренне считает, что любую проблему можно решить деньгами, а если нельзя – то просто надо больше денег. Но проблему не решили, лишь отложили. И сейчас происходит неизбежное: отложенная проблема всегда растёт, а тот, кто её отложил – слабеет. Два года назад, полтора года назад, пока общество ещё не до конца одуплило, что происходит, а война казалась странноватым телешоу, можно было сыграть на эффекте внезапности и похватать множество людей до того, как они и их близкие сообразили, что происходит. Сейчас такое же действие будет в разы сложнее и политически опаснее, что начальство понимает – потому и откладывает проблему всё дальше, до сезона жареного петуха, когда придётся действовать, как у них принято, лихорадочно и теряя на ходу тапки. Но что-то