Эльвира видела, что Илья волнуется, потому положила на его руку свою ладонь, как бы говоря: «Спокойно, я с тобой», и вмешалась в разговор, с иронией и надменно взглянув на Барбару, будто бы царица снизошла до своей рабыни:

— Есть такие люди, они, как чёрные дыры, притягивают к себе других, лишь бы вокруг них кто-то вращался. Вовремя уйти с их орбиты — значит спастись, но это обычно начинают понимать слишком поздно, когда чёрная дыра уже захватила свою жертву, закружила и готовится уничтожить её в своей черноте. А жаль.

Намёк на то, кто подразумевается под чёрной дырой, а кто — под жертвой, поняли все. Эльвира яростно размешивала ложкой кофе, сахара там не было, однако она всё равно мешала оттого, что внутри всё бушевало, и она снова и снова задавалась вопросом: «Почему? Как так получилось, что умница Никита среди множества замечательных девушек выбрал эту идиотку Барби, претендующую на всеобщее поклонение. Может, она поразила его ослепительной внешностью, безудержным весельем, лёгкостью общения, потрясающим сексом, а, может, необычной профессией? Или она ночи напролёт читала ему Соловьёва, Пастернака, Ахматову, может, пела романсы на их стихи? Кто знает, чем она его взяла… Разве в силах понять, за что любят, ведь любят не за что, а вопреки?

Барбара хотела что-то сказать, но Никита её перебил:

— Молчи. Иначе поругаемся.

И она замолчала, уставившись в одну точку.

О, это уже полная и безоговорочная победа! Однако сражение выиграно, но война ещё нет — основная битва впереди.

— Я была сегодня хороша? — на ушко жениху шепнула Эльвира.

— Ты всегда хороша, — ответил Илья и поцеловал её открыто и счастливо. — Была, есть и будешь.

Ещё немного посидев в кафе, парочка ушла, подарив другу дорогие солнцезащитные очки.

«Точно сговорились с бабушкой», — подумал Никита, принимая подарок, и улыбнулся: так тепло стало на его сердце от встречи с друзьями, будто многолетняя стена, разделявшая их, наконец рухнула, и снова, как в юности, захотелось вечером посидеть в тенистой беседке парка или у Пересветовых — в гараже. И чтобы обязательно рядом была Арина!

Глава 24

Получив посадочный талон, пройдя досмотр и паспортный контроль, Лиза предавались гедонизму, глядя на самолёты.

— Ой, смотрите, летит, как низко! — Лиза радовалась каждому взлетевшему или приземлившемуся самолёту.

— Ты ведёшь себя, как маленькая. Что удивительного в этих самолётах? — усмехнулась Барбара.

— Всё. У меня дух захватывает, когда я вижу их в таком количестве.

— Лиза, это прекрасно, что ты ещё умеешь удивляться, — усмехнулся Никита и протянул ей бутылочку с водой. — Будешь?

Барбара покачала головой, недовольно пробубнив:

— Как будто сама не сможет достать, всего-то нужно протянуть руку к рюкзаку. Всё опекаешь, а ей уже семнадцать через месяц исполнится.

— Это называется заботой, — одёрнул Барбару Никита.

— Тогда прояви заботу обо мне и купи билеты в бизнес — класс.

— Тур вместе с авиабилетами заказывала бабушка. Как ты понимаешь, на что ей хватило средств, то и приобрела.

Барбара надула губки:

— Это не мой уровень как актрисы. А если в самолёте встретится кто-то из фанатов, почитателей моего таланта? Вот новостью будет для всех: ведущая актриса театра летит в эконом — классе. Фу.

— С каких это пор ты стала ведущей актрисой? И чем уровень актрисы отличается от уровня учителя или полицейского? — Барбара молчала, продолжая обжаться. — В конце концов, я тебя силой не удерживаю, поищи мужа с более высокими доходами.

— Вот так ты всегда. Никакого стремления к совершенству.

Никита отвернулся в сторону и покачал головой:

— Мы по-разному понимаем стремление и совершенство.

Спустя немного времени они втроём поднялись на борт воздушного судна. Лиза летела первый раз и беспрестанно крутила головой, задавая бесконечные вопросы брату, как вдруг в проходе показалась рыжеволосая бортпроводница модельной внешности, держа руки за спиной, она одарила пассажиров белозубой улыбкой:

— Доброе утро, дамы и господа. — Её голос показался Никите смутно знакомым: — Добро пожаловать на борт самолёта 753–807 авиакомпании… — Бернгардт замер, в это время Лиза толкнула его локтём, показывая взглядом на стюардессу. Сказав дежурные фразы, бортпроводница снова широко улыбнулась и продолжила предполётный инструктаж: — В целях безопасности полёта все электронные приборы должны быть выключены на время руления, взлёта…

Никита ничего не слышал, только смотрел широко раскрытыми глазами на эту солнечную девушку, от которой на самом деле становилось теплее, на её жесты, демонстрирующие аварийно-спасательное оборудование. «Нет, это не она, не Аринка, — думал он, — просто девушка немного похожа на неё. Наверное, показалась, не может же быть такое разительное перевоплощение. Или может?»

Подтверждая последнюю мысль, стюардесса сказала:

— Приятного вам полёта. По всем вопросам обращайтесь к бортпроводникам: Арине, Наталье и Анжелике. — Всё сказанное ранее она повторила на английском языке.

Никита почувствовал прилив жара и расстегнул ворот поло. Почему же так душно? Он смахнул с лица пот и прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

— Тебе плохо? — заботливо спросила сестра.

— Нормально.

— Что это с ним? — услышал он голос Барбары.

Лиза засмеялась, ёрзая в своём кресле и удовлетворённо потирая руки:

— Это Никита так радуется, что наконец встретился с Ариной.

— С какой Ариной?

— С Ариной Пересветовой. Не узнала? Стюардессу, которая только что проводила инструктаж.

— Пересветова? Как это возможно? Нет-нет, это не она. Ты что-то путаешь. Эта красотка модельной внешности, а та… — Барбара не договорила. — Не может быть.

— Может, ещё как может. Ну Аринка, ну даёт.

Нельзя сказать, что Никита не думал о Пересветовой, думал, и в последнее время всё чаще. Иногда он задавал себе вопрос: правильно ли поступил, отказавшись от её любви? И первое время отвечал однозначно: правильно. Он к Арине просто привык — успокаивал себя, потому так плохо без её рассудительности, желания всё разложить по полочкам, вечных насмешек над ним и друзьями.

А вот позже стал сомневаться, ибо с Барбарой что-то не клеилось, они то бурно скандалили, то так же бурно мирились, а это утомляло. Барбаре, видимо, нужны были такие выматывающие нервную систему эмоции для работы над ролью или ещё зачем-то — профессия вносила свои коррективы. А вот он устал от сумасбродства невесты и склонялся уже к другому: размеренной, спокойной жизни, потому всё чаще и чаще вспоминал свою рассудительную и уравновешенную подругу.

* * *

«Учитесь властвовать собой, не всякий вас, как я, поймёт…» — вспомнила Арина, когда в списках авиапассажиров увидела знакомые фамилии. Она знала, что вся компания зашла в салон, понимала: ей предстоит обслуживать среди пятидесяти пассажиров эконом — класса этих троих.