Некромант на славу постарался и вывел эту дрянь, но привычка трогать это место осталась — Владимир едва не погиб в Африке по своей глупости. Еле спасли. Он помахал рукой обернувшемуся Артёму.

— Здравствуй, не признал?

— А, это ты, дядечка с козлиной бородкой.

— Ха-ха, ну и шутник, — скосив взгляд на одетые в белые перчатки руки баронессы, сказал Владимир. — Поздравляю с победой. Полагаю, защищал честь Анны Борисовны?

Дворянка поджала губы и не обращала внимания на подошедшего собеседника, углубившись в свои мысли. Все были на нервах, особенно служанка госпожи Барятинской. На лице читалась усталость. Ну а младший наследник и вовсе витал в облаках. Впрочем, как обычно.

Скаржинский отпустил ещё пару шуточек и отдал парню визитку.

— Вот возьми, Артём. Мы же можем на ты, да? Извини, я со всеми так — не люблю церемоний.

— Полагаю, с тем, кто тебя спас, можно и на ты, — не моргая, ответил парень и внимательно уставился на Владимира.

От этого пронизывающего взгляда Скаржинскому стало не по себе.

— У нас есть маленький клуб, так, пять-шесть фамилий. Мы собираемся по средам — приходи, познакомлю тебя с интересными людьми. У нас там все: учёные, военные, адвокаты, даже один некромант затесался. Ох, что это я заболтался. Меня дама заждалась, рад был повидаться, Артём Борисович. До скорого.

— Берегите себя, — зачем-то сказал Барятинский, и вся их процессия пошла к ждавшей семью карете.

«В высшей степени странный тип, но без него Ани мне не видать».

Глава 9

Долг родителя и заветный эликсир

— Штраф за использование боевой магии в общественных местах — пять тысяч рублей. Штраф за неподобающее поведение с клириком — три тысячи рублей… Да, сын, хорошенько ты провёл выходные… — Борис Барятинский вёл за собой лошадь под уздцы и отчитывал меня за итоги прошлого воскресенья.

Я терпеливо ждал, чем же он закончит свою тираду, но уже наперёд знал: он доволен выше крыши. Каждый раз, как ему рассказывали про отметеленного Шеина, Борис прямо-таки светился от счастья. Ещё больше ему приходилось принимать упрёки от друзей в сокрытии такого сокровища.

Сначала он не понимал, в чём дело, но потом привык и сам вжился в роль эдакого комбинатора-многоходовочника. О моих магических показателях знал только я и отец, а после дуэли он мне строго настрого запретил рассказывать кому-либо, что у меня лишь шестнадцать процентилей.

Я ещё не заполнил последний огнём, решив оставить его на «тень».

Официально всем рассказывали, что у меня четыре стихии и шестьдесят процентилей, а также пришлось признаться в частично рунном способе созидания. Вроде как это моё чудачество такое.

— С деньгами в последнее время у нас туговато, — вздохнул Борис и замолчал, уйдя в собственные мысли.

Я ехал верхом рядом. После вышеперечисленных событий было решено снова уделять внимание моему воспитанию и физическому развитию. Территория поместья в несколько сотен гектаров включала в себя приличный лесной массив, сады, боевое крыло, кузницу, парочку производственных зданий, амбары и многое другое.

Работу всего этого хозяйства обеспечивала целая деревня крепостных. На их осмотр мы и отправились в обед вместе с отцом. С момента дуэли прошло два дня. Учебник по теням я успешно проглотил и теперь горел желанием обучиться мастерству зачарования. Правда, не знал, как грамотно к этому подвести своего родителя.

Я не могу показывать чудеса планирования и расчёта в амплуа полудурковатого гения. Его поступки должны быть спонтанными, иногда абсурдными, и я начал замечать, что эта позиция связывает мне руки.

Я уже многого добился в плане личных свобод, но так до конца и не избавился от опеки родственников. Например, свободы передвижений катастрофически не хватало, я уж не говорю про финансовую независимость. Раз в неделю отец обязался выдавать мне сто пятьдесят рублей на личные нужды и выделил мне ауроскоп.

«Но, чёрт возьми, как это мало!»

С моей скоростью чтения я проглатывал тексты в течение четырёх-пяти часов и помнил их наизусть. И это только начало! Я планировал и дальше производить целительские манипуляции с маной Артёма, чтоб укреплять тело и разум. Глыба маны сдерживала мой потенциал, и потому я обратил пока что усилия на набор процентиля и сбор информации.

Это наиболее выгодная стратегия в сложившейся ситуации. Поставил себе цель набрать пятьдесят процентилей через обучение и дальше уже выходить в мир и выгрызать своё по праву. Дуэлиться можно раз в неделю. Это четыре процентиля в месяц или сорок восемь в год. При условии одних только побед, конечно же.

На бумаге эта задача выглядела как что-то посильное, но есть куча нюансов. Конфликт с другим дворянином должен быть обоснованным — это раз. Мне не нужна слава бретёра — это оттолкнёт от меня высшее общество, связи которого мне важны — это два. Череда ненужных дуэлей может пошатнуть и так ослабший род Барятинских — это три.

Пока я под защитой баронского титула и императорской власти мне не грозит целый ряд проблем. Становится изгоем в новом мире — такая себе затея.

Тем более в самом зачатке карьеры. Это в прошлом я мог плевать на мнения королей и знати, потому что моё слово значило больше. За меня говорили способности, слава и сила. Здесь же я всё начал заново, и нет ничего зазорного, включится в гонку за уважение и статус.

Что касается Анны и моего так называемого рыцарства — это был далеко не импульсивный ход. Из ситуации получилось выжать максимум — мне будет намного проще возвращать Артёма в нормальную светскую жизнь, когда за ним появится репутация человека чести.

А мои свободы внутри рода напрямую зависели от мнения знати Громовца и всей Владимирской губернии. Такой вот парадокс. Родные привыкли видеть своё чадо юродивым, тупеньким и слабым. Потому бесполезно их убеждать в обратном — это должны сделать посторонние люди. Другие дворяне, купцы и чиновники. А их было много на зрительских местах.

Также этим ходом я усмирил пыл сестрёнки — как бы она ни злилась, но теперь Анна — моя должница. Естественно, бегать и кричать об этом я не собирался, пусть сама подумает над своим поведением. Кстати, колкостей в мой адрес стало намного меньше. Она избрала правильную тактику — вовсе меня не замечать. Даже на семейных ужинах, куда мне, кстати, открыли ход.

Её участие в покушении я не забыл, но сейчас всё поменялось с ног