такой мощный, что никто бы не смог ни войти в дом, ни выйти из него. А так никогда не начинаются обычные пожары. Возле входной двери нет никаких источников возгорания, здесь не случается замыкания электропроводки, нет газовых плит, из которых мог утечь газ, или горючих веществ. Мы, конечно, еще не проводили анализ остатков материалов с пола, со стен в холле. Когда мы проведем такой анализ, мы сможем сказать более уверенно о причинах возгорания.

— А люди? — спросил Гуров. — Вы нашли хозяина дома?

— Его еще пожарные нашли, — отвечал Голубицкий. — Обгоревшее тело хозяина нашли на площадке второго этажа. Он, видимо, собирался спуститься вниз, но не смог. Почему не смог — это я вам опять же не могу сказать, пока наши эксперты не обследуют тело.

— Других людей, кроме хозяина, не нашли?

— Нет, больше в доме никого не нашли. Но ваш коллега полковник Крячко рассказал, что вы с ним ночью вывели из дома жену хозяина, Марину…

— Да, было такое дело, — признал Гуров. — Кстати, Крячко не просил ваших специалистов осмотреть участок стены?

— Да, мы осмотрели эту стену, — кивнул криминалист. — Там явно кто-то потрудился: колючая проволока аккуратно разрезана, видны следы человека, который здесь перелез.

— Может быть, человек, преодолевший стену, оставил там свои следы?

— Да, наши эксперты заметили там частицы какой-то одежды. Позднее мы изучим эти частицы и сообщим вам результат.

— И еще один важный вопрос — о камерах. Как я заметил, на всех стенах дома, а также на ограде имеются камеры наблюдения. Те, что находятся на доме, конечно, сильно пострадали, результатов мы от них не получим. Но камеры на стенах могли что-то зафиксировать. Вы их осмотрели?

— Осмотрели, конечно. Нет, эти камеры ничего не зафиксировали. Кто-то вывел их из строя, стреляя из винтовки — вероятно, с глушителем, поскольку выстрелов никто не слышал.

— Интересный здесь действовал поджигатель, — задумчиво произнес Гуров. — Все заранее разведал, знал расположение камер наблюдения, даже, вероятно, расположение комнат в доме… Камеры расстрелял, дом поджег, а ребенка при этом спас…

— Что вы сказали? — переспросил Голубицкий. — Какого ребенка спасли?

— Ничего, это я сам с собой, — сказал Гуров. — Не скажете мне, где полковник Крячко?

— Кажется, я видел его на втором этаже, — отвечал криминалист. — Ходил вслед за пожарными, осматривал помещения.

Подняться на второй этаж было не так просто: ступеньки лестницы большей частью сгорели, приходилось скорее лезть, чем идти. Тем не менее Гуров преодолел это препятствие и отправился осматривать второй этаж, а заодно искать друга. Продвигаться приходилось осторожно: все предметы и стены были покрыты слоем сажи. Везде стояли лужи воды. Тем не менее Гуров успешно шел вперед и нашел Крячко. Друг стоял в просторной комнате с письменным столом, парой кресел, когда-то глубоких и роскошных, а сейчас представлявших жалкое зрелище. То есть, по всей видимости, это был кабинет хозяина. Крячко стоял в углу кабинета и что-то внимательно рассматривал. Когда Гуров подошел, то понял, что друг осматривает открытый стенной сейф. Раньше, как видно, сейф закрывала висящая на стене картина — ее рама и сейчас виднелась в стороне, а полотно сгорело. Внутри сейфа лежали какие-то кучки пепла, а возле него на полу были видны полуобгоревшие листы бумаги.

— Что, изучаешь этот пепел? — спросил Гуров. — Хочешь сосчитать, сколько денег здесь сгорело?

— Нет, не хочу, — отвечал Крячко. — Я и так знаю, что здесь оставались только деловые бумаги. Деньги и какие-то документы хозяин выгреб отсюда и положил в сумку, которую нес с собой. Но унес ее недалеко — до верхней площадки лестницы…

— Где его тело и нашли, — подхватил Гуров. — Это я уже знаю. А вот о сумке слышу в первый раз.

— Там и сумка была, рядом с ним. Я ее первый и нашел. Заставил криминалистов ее надлежащим образом упаковать. Точнее, не сумку, а то, что от нее осталось.

— Что, она сильно обгорела?

— Да практически полностью сгорела. Можно только догадаться, сколько денег там находилось и каких — кроме рублей там были доллары, евро, юани, какие-то облигации…

— Значит, сумка с деньгами осталась возле упавшего хозяина… Выходит, поджигатель — если он был рядом — ее не взял?

— Выходит, не взял.

— Интересная подробность. Ты еще долго собираешься здесь все осматривать? А то бы я предложил уже покинуть эти руины и направиться в гостиницу. Надо хоть немного отдохнуть. Начиная с сегодняшнего вечера нам предстоит много работы. А здесь все равно ничего нового мы не узнаем.

— Нет, я, собственно, все осмотрел, что хотел, — сказал Крячко. — Вообще-то я тебя ждал. Так что можем идти.

И оперативники покинули сгоревший дом застройщика Рябова, сели в машину и поехали назад в гостиницу. Здесь они умылись (поскольку от нахождения в сгоревшем доме лица у обоих покрылись копотью), сняли грязную одежду и легли спать.

Гуров постановил, что спать они будут с восьми утра до полудня. И так и вышло: ровно в полдень друзья проснулись. Крячко отправился на кухню готовить кофе — было ясно, что его потребуется много, а Гуров сел просматривать записи в блокноте. Когда Крячко вернулся с уже готовым кофейником, Гуров был готов изложить ему план действий на сегодняшний день.

— Как ни странно, наши планы на сегодня вначале останутся без изменений, — сказал он. — Помнишь, мы вчера намечали беседовать с Валерием Терехиным, врачом Георгием Шенгелией, а также с охранниками господина Рябова? Вот этими людьми мы и будем заниматься. Это надо сделать как можно скорее, пока не подоспели результаты экспертизы с места пожара. Потом эти результаты перевесят все остальное, и мы будем заниматься только ими. И какая-то важная деталь, не имеющая отношения к пожару, может оказаться незамеченной. Так что давай бери на себя врача Шенгелию, я займусь уже знакомым мне Терехиным. А когда мы оба закончим эти разговоры, поедем в Управление, и уже там будем допрашивать охранников Рябова. Я выяснил — их трое, так что особо долго с ними возиться не придется.

— Правильный план, одобряю, — кивнул Крячко. — Но пока еще мы работаем челюстями и время есть, давай по-быстрому обсудим ночное происшествие. Тебе не кажется, что мы здесь наблюдали тот же самый почерк, что и в убийствах Угрюмова и Коршунова?

— Не просто кажется, а я уверен, что дом Рябова поджег тот же самый человек, который убил тех двоих, — отвечал Гуров. — Таким образом, мы имеем дело с одним главным подозреваемым. И я даже знаю, как его назвать — «поджигатель».

— Но тогда получается, что нынче ночью «поджигатель» сильно раскрылся, — заметил Крячко. — Мы теперь многое о нем знаем. Знаем, как он действует, знаем его возможности. У нас