дружил с его владельцем Жаном-Проспером Гей-Пара. Несмотря на постоянную напряженность, Бейрут был для Эдмона местом, где он вел бизнес, общался и нанимал работников. И он должен был быть там, чтобы обеспечить здоровье банка своего отца. (По одной из версий, когда Эдмонд узнал, что в 1950-х годах на банк будет совершено нападение, он занял у Banque Zilkha 1 миллион долларов, получил в Центральном банке горы мелких ливанских купюр и сложил их на столах в приемной. Когда люди, ожидавшие своей очереди, увидели, что первые несколько человек вышли со своими вкладами, и засвидетельствовали наличие наличных, бегство рассеялось, и Эдмон быстро вернул средства в банк Зилха).

Тем не менее, банк процветал. В конце 1957 года его капитал составлял около 1,6 миллиона ливанских фунтов, а баланс - около 43,7 миллиона ливанских фунтов. Экономика Ливана процветала, даже на фоне нестабильности, вызванной притоком сотен тысяч палестинских беженцев. В 1950 году было завершено строительство Трансаравийского трубопровода, который компания Standard Oil построила для доставки нефти с нефтяных месторождений Саудовской Аравии через Сирию к средиземноморскому побережью в Сидоне. В 1956 году в Ливане был принят новый закон о банковской тайне, что сделало его более привлекательным местом для размещения депозитов. Единственная арабская столица, где пресса была свободной, Бейрут поддерживал атмосферу, гостеприимную к бизнесменам и компаниям со всего мира. В то время как в 1950-х годах евреи покидали Северную Африку, выманиваемые из Марокко израильским правительством или вытесняемые из Египта президентом Гамалем Абдель Насером, еврейская община Бейрута, несмотря на отъезд Сафра, продолжала жить в относительном мире. В 1956 году численность общины по-прежнему превышала 5 000 человек, а в пяти школах Альянса в Ливане обучалось в общей сложности 1 443 ученика.

Но жить и работать в Бейруте означало ходить по натянутому канату. Лето 1958 года было временем сильного брожения в арабском мире. Египет и Сирия объединились в Объединенную Арабскую Республику. В Ливане, где Национальный пакт все еще поддерживал хрупкое перемирие между этническими группами, националистические порывы начали готовить своего рода переворот против президента Камиля Шамуна в середине июля. 14 июля, в День взятия Бастилии, офицеры в Багдаде организовали свержение и убийство короля Фейсала II. В тот же день Шамун обратился к США с просьбой вмешаться, чтобы сохранить статус-кво в Ливане. А 15 июля 1958 года в Бейруте начали высаживаться морские пехотинцы.

14 июля 1958 года Эдмон случайно оказался в Бейруте. На фоне фейерверков и стрельбы Эмиль Саадиа, известный банкир и профессор экономики, приехал из своего дома в Алее на своем "Пежо", чтобы встретиться с Эдмоном в отеле "Сент-Джордж". Не обращая внимания на беспорядки, Эдмон хотел поговорить о делах: у него были планы преобразовать Banque Jacob E. Safra в акционерное общество и банк, а также превратить Sudafin в Женеве в официальный швейцарский банк - оба банка могли бы сотрудничать с его операциями в Бразилии. И ему нужна была помощь Саадии.

Другие жители Бейрута смотрели на будущее гораздо менее оптимистично. Через неделю после этой встречи Жак Дуэк, брат мачехи Эдмона, работавший в бейрутских банках, написал Эдмону письмо с просьбой дать совет. "Последние два с половиной месяца мы живем в условиях полномасштабной гражданской войны, стрельбы, взрывов и грохота пушек. Ситуация неприемлемая, особенно для тех, кто отвечает за семью с маленькими детьми". Когда семья прячется в гостинице, "будущее выглядит мрачно". Многие бейрутские евреи хотели уехать. "Как вы думаете, смогу ли я прокормиться в Бразилии? Или вы думаете, что Аргентина будет лучше? Или вы можете предложить другой вариант?" - написал он. Эдмонд ответил через несколько недель, отметив, что вернется в Бейрут осенью. "Мы сможем обсудить это дело лично и рассмотреть различные варианты решения".

Через несколько месяцев Дуэк переехал в Женеву, чтобы работать с Эдмондом. Другие тоже строили планы. В статье ливанской газеты "Филастин" в сентябре 1959 года сообщалось, что тридцать два еврейских бизнесмена ликвидируют свои дела в Бейруте и переезжают в Бразилию. Главный раввин Бен-Цион Лихтман уехал в Израиль в 1959 году. В 1960 году его сменил на посту главного раввина Чахуд Хрем.

Деятельность Banque Jacob E. Safra по-прежнему носила неформальный характер, но обновление законодательства, растущая сложность мировой финансовой системы и амбиции Эдмона заставили его понять, что необходимо адаптироваться. Более того, хотя сотрудники и клиенты банка оставались преимущественно евреями, меняющаяся демографическая ситуация в стране и политические реалии указывали на необходимость изменения стратегии. В 1959 году он нанял дипломированных бухгалтеров Russell & Co. для составления официального баланса и подготовки заявлений и документов, необходимых для преобразования семейного предприятия в акционерное общество, которое получило название Banque de Crédit National (BCN). Чтобы управлять им, Эдмону нужен был профессионал. И он нашел идеального кандидата в лице Генри Крайема. Родившийся в Дамаске, Крайем работал в Центральном банке Сирии до 1948 года, когда его уволили вместе со всеми остальными еврейскими сотрудниками, а затем переехал в Бейрут, где работал в банке Zilkha. В июне 1959 года Эдмон предложил ему работу в банке с должностью директора-распорядителя и пятилетним контрактом.

В августе 1959 года в письме из Бейрута сообщалось, что г-н Ассаф из Министерства национальной экономики согласился с заявлением об изменении названия учреждения на Banque de Crédit National. 8 августа Жак Адес, давний сотрудник Сафра, сообщил Эдмону , что они ликвидировали старый баланс банка и создали новый, а также что продолжается строительство офисов на улице Алленби. Были установлены новая комната хранения и сейфы, а также телефоны.

К 1959 году Эдмонд, которому еще не исполнилось и двадцати семи лет, стоял во главе разветвленной группы модернизирующихся организаций с базами в трех странах. Он по-прежнему действовал в неформальной и прямой манере, отслеживая десятки сделок, сверяясь с сотнями клиентов и партнеров, заботясь о братьях и отце, поддерживая благотворительные организации и нуждающиеся сообщества по всему миру, а также торгуя для себя. Для этого он проводил огромное количество времени, разговаривая по телефону, телексу и в личных беседах. "Добрый вечер, Эдмон Сафра", - начиналась серия телексных сообщений между Эдмоном и Уильямом Файнгольдом, импортером из Нью-Йорка, в которых обсуждалось количество кофе (результат: 50 000 мешков) и цена (результат: 42,50 доллара за мешок), которое должно быть куплено в Парагвае, качество застраховано Мойсе и отправлено в фирму Файнгольда в Нью-Йорке, Schwabach & Company.

Эдмонд справлялся со всем этим с большим апломбом. Но он все больше понимал, что его деятельность должна быть еще более интегрированной и профессиональной. Учитывая масштабы его предприятий