Шрифт:
Закладка:
Хотя Эдмон часто бывал за границей, он старался пустить корни в Бразилии. Проявив в очередной раз уверенность в том, что ему удастся найти друзей в высшем свете, он расширил свой круг, включив в него столпов бразильской медиаиндустрии (Роберто Мариньо, директор медиагруппы Globo; Адолфо Блох, директор Bloch Editores SA), юридического истеблишмента (Франсиско Роберто Брандао Кампос Андраде, адвокат), политической элиты (Роберто де Оливейра Кампос, глава Национального банка экономического и социального развития [BNDES]) и финансового истеблишмента (банкир Вальтер Морейра Саллес). Помимо дружбы, Эдмонд предлагал этим людям возможность инвестировать вместе с ним и входить в советы директоров его компаний. Известность Эдмонда в Бразилии была тем более впечатляющей, что он обычно бывал там только с апреля по июнь - в период, совпадающий с Песахом и Шавуотом.
Преуспевающий бизнес в Бразилии требовал постоянной адаптации, особенно после того, как в 1957 году бразильское правительство отменило сложную систему валютных аукционов. Раньше Эдмонд инвестировал в арбитражные сделки, владея валютой, золотом, металлами, промышленными товарами и продуктами лишь на время, необходимое для получения прибыли. Но в Бразилии он начал инвестировать в более постоянные структуры и действующие предприятия. Вместе с Нессимом Двеком Эдмонд и Мойсе вложили деньги в переживающую трудности хлопчатобумажную фабрику и импортировали современное оборудование, чтобы она могла выгодно экспортировать пряжу в Восточную Европу. Впоследствии фабрика будет работать под названием Sacaria Paulista, производя джутовые мешки для транспортировки кофейных зерен. Сафра воспользовался средствами бразильского банка развития для финансирования строительства бумажной фабрики, которая работала в партнерстве с американской компанией Champion.
Он также нашел ценность в транспортных средствах, которые перевозили товары. В 1958 году Эдмонд и Джо Михан, нью-йоркский предприниматель алеппского происхождения, ставший его партнером во многих начинаниях, объединились, чтобы купить полдюжины грузовых судов "Либерти" времен Второй мировой войны. Они загрузили суда железнодорожным оборудованием и любым другим металлом, который смогли найти, и отправили корабли и их груз на металлолом в Италию.
Эдмонд также занялся недвижимостью, которая не была для него естественной инвестицией, особенно в Бразилии, страдавшей от высокой инфляции. В конце 1950-х годов Двексы и Эдмон объединились для создания компании IMOFINA, которая занималась инвестициями в коммерческую и жилую недвижимость во Франции. В этот период Эдмон также финансировал недвижимость в крупных городах и их окрестностях, включая квартиры в Милане и Париже и коммерческие здания в Западном Берлине.
31 января 1958 года Эдмонд получил бразильское гражданство, а вскоре и бразильский паспорт (№ 307478). На фотографии в паспорте двадцатисемилетний финансовый предприниматель выглядит оптимистично: легкая улыбка, тонкое красивое лицо, обрамленное большими бровями. У Эдмонда были основания для оптимизма. Его бизнес в Бразилии процветал. ECSA, его публично торгуемая компания, быстро превратилась в значительное предприятие и была стабильно прибыльной, начиная с 1957 года. В 1960 году ECSA получила прибыль в размере 7,7 миллиона крузейро (817 000 долларов США в 2021 году). "В те времена в Бразилии было очень легко делать деньги, но Эдмонду это давалось легче, чем многим другим", - говорит Мойсе Хафиф. Одновременно и ECSA, и Safra SA перешли к естественному бизнесу Сафры - предоставлению кредитов и торговле золотом и иностранной валютой. Вооружившись недавно полученным бразильским гражданством, Эдмон смог превратить Safra SA в Safra SA Financiamentos e Investimentos, которая предоставляла торговое финансирование бразильским производителям. Именно эта структура со временем превратилась в Banco Safra.
Бразилия действительно оказалась гостеприимным домом. Семья в какой-то степени воссоздалась. В пятницу вечером они собирались у Якоба на шабатний ужин, а в субботу после синагоги - на обед у Эвелины и Рахмо. Эдмон часто гостил у отца или у своей сестры, не забывая привозить подарки племянникам и племянницам из Европы. Однажды он протащил через таможню набор электропоездов для своего племянника Жака Насера.
Со временем приехавшие в Сан-Паулу алеппцы и бейрутцы по сути захватили сефардскую синагогу на улице Аболисао. В 1958 году, по предложению Эдмонда, они начали обсуждать возможность ее расширения по своему вкусу. Рахмо Шайо и Рахмо Насер собрали около двух десятков человек в одно из воскресений в присутствии Исаака Даяна, раввина из Алеппо, и подсчитали сумму, равную примерно половине всех предполагаемых инвестиций, при том понимании, что Эдмонд обеспечит остальное. Постепенно план расширялся и включал в себя синагогу, школу Талмуд-Тора и зал для приемов. Осенью 1959 года Эдмонд написал Исааку Шалому в Нью-Йорк, чтобы сообщить ему, среди прочих новостей, что он "все еще с нетерпением ожидает получения проекта строительства синагоги в Сан-Паулу".
Болезнь и душевное состояние Якоба Сафра тяготили семью. Он был угрюм, забывчив и вообще пребывал в плохом настроении. В 1957 и 1958 годах он обращался к врачам в Милане, Женеве, Мексике и Нью-Йорке, которые расходились во мнениях относительно его диагноза. Одни предполагали опухоль мозга, другие считали, что он страдает от артериосклероза. В 1958 году, когда Эвелина и Муазе повезли Жакоба на консультацию к заведующему неврологическим отделением больницы Mt. Sinai в Нью-Йорке, Эдмон встретил его там, остановившись в отеле Sherry-Netherland.
Для Эдмона, который был в некотором роде кочевником, не было ничего особенного в том, чтобы заскочить в Нью-Йорк на несколько дней. В 1957 и 1958 годах он по-прежнему жил в Милане, где иногда посещал синагогу и покупал одежду для себя и своего отца. В июле и августе он уезжал в Жуан-ле-Пен на юге Франции, часто в отель "Провансаль". Эдмону нравилось кататься на водных лыжах и носиться по Средиземному морю на моторной лодке. Но он не был особенно хорошим отпускником. Большую часть времени он проводил, разговаривая по телефону или договариваясь о его использовании. В то время ему приходилось ехать в отель, ждать полчаса, чтобы дозвониться до Бразилии, или договариваться о встрече с Нью-Йорком.
Эдмон также часто бывал в Бейруте. Тоскуя по ливанской кухне, которую было трудно найти в Европе и Южной Америке, он прямо из международного аэропорта Бейрута отправлялся в "Аль-Аджами", культовый ливанский ресторан, открывшийся в 1920 году рядом с офисом банка Якоба Э. Сафра, а затем заселялся в отель "Сент-Джордж". Иногда он останавливался в отеле Palm Beach, поскольку
