взгляд в сторону проклятой ямы. Он понял, что это не пещера, но как же тогда это можно назвать? Храм, подобный тем, что были возведены в некоторых других городах вриксов? Тщательно продуманная погребальная камера?

Кетан не мог даже представить, как было построено это место. У его народа был металл — золото, но во всем мире его было недостаточно, чтобы построить что-то настолько большое, с таким количеством сложных деталей.

«Кокон» было единственным известным ему словом для обозначения того, в чем были запечатаны Айви и другие существа, но он знал, что это неправильное слово. Это действительно были яйца? Гнезда? Что-то более зловещее? Кто-то или что-то построило это место с использованием материалов и методов, намного превосходящих все, чем обладал Кетан или ему подобные, возможно, даже превосходящих возможности самих богов.

Пока он не сможет ясно общаться с Айви, у него не будет ответов. Она — странное, хрупкое, неизвестное существо — была его единственной надеждой получить информацию. Она должна была знать что-то…

Кетан замер, когда звук эхом разнесся между деревьями — стук камня о камень в коротком, быстром ритме. Знакомый ритм. Охотники из Такарала использовали такие средства связи в Клубке на протяжении поколений. Хотя находившиеся поблизости животные были встревожены этими звуками, но гораздо меньше, чем они были бы испуганы криками вриксов.

Простой метод общения доказал свою ценность в войне с терновыми черепами, во время которой многие самцы, привлеченные на службу к Когтю Королевы, долгое время проводили в самых густых частях джунглей с плохой видимостью.

Он скользнул рукой вверх по древку своего копья, чтобы обхватить его прямо под наконечником, и потянулся назад, чтобы достать нож из сумки. Держа оба оружия в руках, он свел плоские поверхности клинков из черного камня вместе, издавая щелкающий ритм.

Ответ пришел через несколько мгновений, еще один сбивчивый ритм, отличающийся от первых двух. Осталось двести сегментов, возможно, триста.

Кетан обошел ствол с противоположной стороны и спрыгнул на широкую ветку. Он двинулся в том направлении, откуда поступали сигналы. Он не часто сталкивался с другими охотниками в Клубке, и он не всегда был в настроении с кем-либо разговаривать, но он не мог игнорировать такие сигналы.

Через некоторое время он повторил сигнал. Ответ прозвучал гораздо ближе, и Кетан изменил курс, чтобы следовать за звуком.

Движение впереди вскоре привлекло его внимание — фигура, крадущаяся по ветке, которая была выше, чем у Кетана, скользящая сквозь пятна теней и солнечного света по мере приближения. Кетан узнал бы эти ярко-зеленые отметины где угодно.

Телок.

Кетан остановился на широкой части ветви, которую удерживала другая ветка, перекрещивающаяся под ней.

Телок воспользовался ближайшими лианами и ветвями, чтобы спуститься на уровень Кетана, держа древко копья вдоль выпрямленной руки. Солнечный свет, падавший на его шкуру, отбрасывал на его бледные шрамы длинные глубокие тени.

Старые раны, о которых Кетан почти забыл, тупо пульсировали. Многие из этих ран, многие из его шрамов, были получены во время тех же сражений, в которых Телок получил свои собственные.

— Я не думал, что ты все еще так далеко, — сказал Кетан, вытягивая передние лапы, когда Телок приблизился. — Уркот сказал мне, что ты должен вернуться в Такарал в солнцестояние.

Телок вытянул передние ноги, постукивая их нижними сегментами о ноги Кетана.

— Остальные начали возвращаться как раз перед солнцестоянием.

— И ты был доволен блужданиями?

Телок чирикнул, вытянул ноги и положил нижние предплечья на верхние суставы ног.

— Я не блуждаю, Кетан. Это ты. Я всегда путешествую с определенной целью.

Тихонько щебеча, Кетан спросил:

— И какая это цель?

— Я искал тебя.

Кетан развел руки в стороны.

— И ты нашел меня.

— Я этого не ожидал.

Похлопав Телока по ноге, Кетан сказал:

— Если кто-либо из охотников из Такарала и мог бы это сделать, так это ты.

Телок фыркнул и щелкнул жвалами.

— Я знаю все твои трюки, Кетан. Я мог бы выследить тебя даже в трясине, когда над водой не было и ладони земли, если бы пришлось. Но меня беспокоило другое.

— Что же тогда?

— Я знал, что ты вернешься в Такарал на День жертвоприношения, и я боялся, что ты сделаешь что-нибудь, что вызовет гнев Зурваши.

— Твои страхи были обоснованы.

— И все же ты стоишь здесь, — Телок окинул взглядом Кетана, слегка откинувшись назад. — Хотя у тебя такой вид, словно ты провел не очень приятную ночь.

— Это было… — разум Кетана метался. Он безоговорочно доверял Телоку, знал его большую часть их жизни, и ему очень хотелось поговорить с кем-нибудь о том, что он обнаружил прошлой ночью, особенно с кем-нибудь, кто также бродил по Клубку и, несомненно, видел здесь неестественные вещи.

Но в то же время Айви принадлежала Кетану, и у него не было желания делить ее с кем-либо. По крайней мере, пока он не узнает больше.

— Это было долго, — сказал Кетан, — и мне все еще больно.

Жвалы Телока дернулись и поднялись.

— Она…

— Нет. Я выслеживал суту высоко в ветвях, и как раз перед тем, как я успел убить ее, стая ксискалов попыталась напасть на мою добычу. Ветви не выдержали их веса. Так случилось, что это были те же ветви, на которых сидел я.

— А сута? — спросил Телок.

— Когда я поднимался с земли, я услышал, как она воет на деревьях, совершенно спокойная.

Телок защебетал, и Кетан не мог не присоединиться. Оглядываясь назад, он мог находить юмор в таких вещах — и это было проще, чем думать о том, что произошло после того падения.

— Мясо ксискалов жесткое, но на костях у них его гораздо больше, чем у суты, — сказал Телок. — Возможно, в конце концов, это было благословением?

— Ксискалы потерялись в Клубке, — ответил Кетан. — Все, что я получил за свои усилия и боль, — это история, — и самое странное, самое интригующее существо в мире. — Что с твоей охотой?

— По крайней мере, достаточно, чтобы дать каждому из выводков Лунного Заката порцию мяса, — ответил Телок. — При условии, что остальным удастся принести его домой, не привлекая внимания королевы.

Что-то сжалось глубоко в груди Кетана и медленно скрутилось.

— Ее внимания?

Телок постучал кончиками передних ног по ветке, и его тонкие волосы встали дыбом.

— Писцы королевы ждут нас каждый раз, когда мы возвращаемся с охоты в течение последних нескольких лунных циклов. Они собирают мясо, измеряют его до мельчайшего кусочка сухожилия и записывают. Когда они заканчивают, они забирают все. Первые несколько раз мы думали, что это странно, но больше ничего не подозревали. Затем