Шрифт:
Закладка:
На ладони оказалась конфета, что и вправду немного помялась. Данзо хотел уже отказаться, но Наруто смотрел на него такими глазами… Пришлось взять конфету и закинуть её в рот.
— И правда вкусно, — признался он, чем вызвал дикий восторг.
Довольный Наруто сел с ним рядом и вернулся к приготовленной еде, как и Данзо, подняв голову к звёздам.
Сегодня Киное неплохо погонял его и к приходу советника джинчурики подустал. Данзо старался не только развивать физические данные хулигана, чем в последнее время занимались Киное и Шисуи, но и смекалку, анализ, память. Узумаки не гений, конечно, но потенциал был. Хорошо, что Пятый, как и Третий, не стал приставлять постоянную охрану к Наруто, ограничиваясь только праздниками и фестивалями, а то было бы сложнее с его тренировками, хоть и решаемо. Данзо тоже снял постоянное наблюдение, как только Наруто стал хорошо чувствовать чужое присутствие и взгляд. Всё же, следил за ним молодняк. Пришлось для них подбирать другие цели для обучения.
Оторвавшись от размышлений, Данзо понял, что Узумаки притих. Он повернулся посмотреть, чем тот занят и увидел, как Наруто старается справиться со сном, но явно ему проигрывал. Не прошло и секунды, как голова джинчурики качнулась и облокотилась об его плечо.
Данзо застыл, не зная, как поступить. Воспоминания далёкой молодости нахлынули волной, принося с собой боль. Зажмурившись, усилием воли Данзо загнал их обратно под замок.
Советник быстро проверил, не вернулся ли ещё Киное, которого он отпустил. Тот должен был проводить Наруто до дома, но позже. Никого не обнаружив, Данзо хотел растолкать джинчурики, но его рука замерла так и не коснувшись плеча. Обречённо вздохнув, он аккуратно подхватил голову ребёнка, забрал из его рук прутик с остатками еды и опустил голову мальчика себе на колени. Наруто зашевелился, но только удобнее устроился и затих.
«Признайся хоть самому себе, Данзо, ты привязался к мальчугану. Он давно уже для тебя не просто джинчурики и оружие деревни, сколько бы ты это не твердил себе и остальным. Особенно себе», — вглядывался в черты мальчика Шимура.
Советник перевёл взгляд на огонь и задумался, когда же он так размяк. На пенсию пора, как Хирузену? А кто его заменит? Орочимару не оправдал надежды, а остальные, кто могли потянуть, ещё слишком молоды. Рано, рано ему на пенсию. Он ещё многое не успел сделать.
Наруто зашевелился, стараясь прижаться в поисках тепла. С небольшой заминкой Данзо положил ему руку на плечо — тот сразу притих.
Наруто придётся многое пережить. Выдержит ли? Или как и джинчурики однохвостого, сломается и станет психически нестабильным, убивающим всех подряд? Казекаге применил на своём собственном сыне ту же методику, что использовал и Данзо для вытравливания эмоций. При завершении обучения молодняка в Корне заставляли двух близких друзей, чуть ли не братьев, сражаться друг с другом. Пока в живых не останется один из них. Результат применения такого метода для Казекаге оказался плачевен - джинчурики однохвостого почувствовал вкус крови и теперь снимал кровавую жатву с шиноби собственной деревни. И если в случае высвобождения Однохвостого, того можно довольно быстро запечатать группой сильных шиноби, учитывая уровень его силы, то вот Девятихвостого...
Данзо на долго запомнил цену, которую пришлось заплатить Конохе при высвобождении Кьюби. Он должен сделать всё, чтобы этого не повторилось. Рано или поздно Наруто узнает, почему к нему такое обращение со стороны жителей Конохи. Последствия его реакции он пока предугадать не мог: Узумаки порой был непредсказуем. Именно поэтому Данзо собирался сам нарушить приказ Третьего и рассказать всё Наруто, когда тот закончит Академию. Подальше от деревни и с подстраховкой в виде Шисуи и Киное.
Советнику не впервой испытывать ненависть к себе. Такова его судьба, концентрировать на себе тьму жителей Конохи.
Чувствуя приближение Киное, Данзо растолкал сонного Наруто. Подчинённые не должны увидеть его минуту слабости.
Глава 9
Данзо отложил свиток с донесением из Ивы и задумался. Прошло одиннадцать лет с момента заключения мира с Ивагакуре. Похоже, старик Ооноки решил, что его деревня достаточно восстановилась. Иначе организованные им «налёты неизвестных» на Кусагакуре объяснить нельзя. Согласно мирному договору страна Травы сохраняла свою автономность и являлась естественным буфером между Конохой и Ивой. Во время Третьей Мировой Войны Шиноби большая часть Кусы находилась под контролем Ивы. После окончания войны они более охотно сотрудничала с Конохой, с Ивой имели достаточно прохладные отношения. Учитывая напор и периодичность нападения «неизвестных», у Кусы сейчас было плачевное положение и их запрос о помощи был вопросом времени.
Шимура прикрыл глаз. Пришло время напомнить Ооноки, что у Конохи ещё остались шиноби, способные как и Минато в одиночку убивать противников пачками. Стоило обсудить новость с Фугаку, лично.
Захватив свиток, советник покинул Базу. В это время Фугаку обычно работал с бумагами, поэтому услышать за дверью отголоски спора было неожиданно. Данзо стало интересно, кто там такой громкий. Не обратив внимания на попытку секретаря остановить его, он коротко постучал и сразу толкнул дверь.
— …. всего лишь! — оборвал свою горячую речь Джирайя, обернувшись на стук открываемой двери. Увидев Данзо, санин сразу нахмурился. Отношения между ними были далеко не тёплыми.
— Что-то срочное, Данзо? — С надеждой взглянул на него Фугаку. Данзо заинтересованно посмотрел на Пятого.
Чем его так успел достать этот болван?
— Моё дело может подождать. — Стуча тростью, подошёл он к столу. — О чём спор?
— Джирайя напал на след Орочимару и просит выделить группу для предотвращения его побега, — с иронией выдал «просьбу» санина Фугаку, на что Джирайя обиженно посмотрел в ответ. Учитывая то, что именно Данзо настоял на объявлении Орочимару нукенином, неудивительно.
— Чего ты именно хочешь добиться? — Повернулся Шимура к санину.
— Мне нужно с ним поговорить, — сквозь зубы выдал Джирайя. Всё с ним понятно, никак не может оставить свои попытки «образумить и вернуть». Но Орочимару давно не выходил на связь, что могло означать одно: санин стал слишком опасен. Анбу Не не смогли напасть на его след, грех было упускать такой шанс.
— Обсудим. — Данзо посмотрел на Пятого и развернулся в сторону переговорного стола с фуином. Не панацея, но лучше, чем ничего. Разговор обещал быть долгим. Джирайя перевёл непонимающий взгляд на Пятого, но тот только устало помассировал виски.
«Интересно, какими словами он меня и Джирайю сейчас проклинает?»,
