Шрифт:
Закладка:
Странная прическа… Впрочем, Кип мало что знал о людях – может быть, длинные волосы теперь в моде? И имя странное… и довольно пухлые губы…
– А-а! Так ты девчонка! – воскликнул Кип. Просто вырвалось.
В классе засмеялись, заулюлюкали. Железный Кулак потер ладонью лоб.
«Упс! И ведь я не пытался никого оскорбить – однако вот, пожалуйста…»
– Пощады не будет, толстячок, – отозвалась Адрастея.
Теперь Кип видел, что она, скорее всего, его одногодка – лет пятнадцати-шестнадцати, маленькая и изящная, хоть и без выпуклостей. Довольно симпатичная, но не до потери сознания… По крайней мере, Кип надеялся, что без этого обойдется.
– По местам! – скомандовал инструктор Фиск. – Правила те же, что и прежде. Взлом воли тоже не допускается – хотя тебе это вряд ли грозит, верно, Тея?
Адрастея поморщилась, кинув на инструктора напряженный взгляд. Она повернулась к Кипу и отвесила едва заметный поклон. Кип поклонился в ответ.
– Прости, я не хотел…
– Не перенапрягайся, лорд Гайл.
Несколько курсантов засмеялись вслух.
– О, я понимаю! Ты просто завидуешь, что у меня сиськи больше, чем твои, – съязвил Кип, пряча за снисходительной усмешкой очередной прилив ненависти к себе.
– Могу себе представить, как ты выглядишь голым, – парировала она. – Уж тут-то точно завидовать нечему!
Она презрительно фыркнула, показывая отвращение к его телу. Что это с ней?
Впрочем, у Кипа не было времени размышлять над тем, что она могла иметь в виду, поскольку в этот момент девушка набросилась на него.
Он не успел принять оборонительную стойку – и вообще ничего не успел. В особенности он не был готов к тому, что ее нога в мгновение ока переместится от поверхности пола к его лицу.
Какая гибкость! Какое изящество! Какое ошеломительное чувство – брызги крови, вылетающие из твоего носа!
Кип смотрел на мир сбоку. Вдруг оказалось, что он лежит на полу, хотя совершенно не помнит, как тут оказался. Как всегда, получив удар, он произвел быструю оценку нанесенного ущерба. Вроде бы ущерб был невелик. Здорово прикусил язык и щеку, но упал он скорее от неожиданности.
Так иногда бывает, когда какая-то субтильная девчушка едва не отрывает тебе голову.
Она появилась в его поле зрения, по-прежнему в боевой стойке, совсем рядом с его головой. Кип, лежа на спине, спросил:
– И это все, что ты можешь?
Это ее взбесило. Она шагнула к нему. Кип стремительно подкатился, надеясь схватить ее за ноги и повалить. Девушка попыталась перепрыгнуть через него, но он успел вовремя притормозить и поймать ее, пока она еще была в воздухе. Ему повезло: он ухватился за ее ногу.
Адрастея извернулась в воздухе, как кошка, вцепившись ногтями в его руку, но было поздно: она рухнула рядом с ним, приземлилась на бедро и вскрикнула от боли.
Кип подполз и попытался прижать ее к полу – что угодно, лишь бы использовать свое преимущество в весе. Однако не успел он оказаться сверху, как ее маленький кулачок врезался ему прямо в горло. Захрипев, Кип отпрянул обратно.
Не прошло и мгновения, как он уже лежал лицом вниз, а она сидела сверху, сдавливая его шею в захвате.
…Кто-то из взрослых что-то кричал, но Кип мог слышать только рев крови у себя в ушах. Потом Адрастея куда-то делась, лягая ногами в воздухе: Железный Кулак поднял ее, в буквальном смысле ухватив за шкирку.
Командующий швырнул разъяренную девушку рядом с ним.
– Я сказал, довольно! – прогремел он.
Адрастея от неожиданности перестала брыкаться. Потом ее ярость угасла. Курсанты попятились, глядя большими глазами и внезапно притихнув.
– Кип! – взревел командующий.
Кип несколько раз сглотнул, прежде чем смог отозваться:
– Да, сэр?
Он с трудом поднялся на ноги – казалось, уже в сотый раз за этот день.
– Каждому из стажеров полагается партнер. Ты только что нашел своего.
Глава 17
За обедом Кип взял свой поднос и уселся в одиночестве в дальнем конце длинного стола – если ты не пытаешься присоединиться к компании, тебя не отвергнут.
Адрастея, однако, подошла и сама села напротив него.
– Мне полагается за тобой шпионить, – пояснила она.
– Э-гм… Как сосиски, хорошие? – спросил Кип.
– Неплохие. Посмотрел бы ты, как живут настоящие Черные гвардейцы!
– Что, так круто?
– Вообще нет слов! – ответила она, ковыряя в тарелке. – Я серьезно.
– Похоже, ты любишь хорошо поесть, – заметил Кип.
– Я говорю о том, что за ними шпионят, овечьи мозги!
«Овечьи мозги»? После того как он столько времени провел среди моряков и солдат, было прямо-таки мило слышать, как кто-то ругается, используя эвфемизмы.
– Я так и понял.
– А-а…
Порозовев, девушка уставилась в свою тарелку.
– Зачем вообще кому-то за мной шпионить? – спросил Кип.
– Ну как, ты ведь Гайл.
Она пожала плечами, как если бы это все объясняло. Впрочем, наверное, так и было.
– И для кого ты шпионишь?
– Для моего спонсора, понятное дело.
– Ну это я как бы понял, – заметил Кип, хотя понятия не имел, о чем она говорит. – Но кто этот твой спонсор?
– Я бы сказала, что это довольно личный вопрос, не так ли? – парировала она.
– Ты шпионишь за мной, а мне не позволено задавать тебе личные вопросы? – недоверчиво переспросил он.
Адрастея рассмеялась.
– На самом деле это не личный вопрос, Кип. Я просто тебя проверяла.
«А, вот оно что. И я не прошел проверку».
– То есть ты мне скажешь? – упрямо настаивал он.
– Скажу тебе что? – отозвалась Адрастея, разыгрывая непонимание.
– С тобой совершенно невозможно иметь дело, ты это знаешь?
Она ухмыльнулась.
– Ну хорошо. Леди Лукреция Верангети из дома Смуззато Верангети – вот кто мой спонсор.
– Так ты с Илиты? Ты непохожа на илитийку. К тому же я думал, что илитийцы вообще не любят цветомагов, они ведь там все еретики.
Брови Адрастеи взлетели на лоб.
– Ты говоришь все, что только тебе приходит в голову, да?
– Я понемногу учусь, – заверил ее Кип.
Что он опять сделал?
– Интересное у тебя представление о том, что значит учиться.
«Наверно, мне нужно просто заткнуть свою жирную пасть до конца дней своих».
Кип медленно отпилил кусок сосиски. Его пальцы понемногу заживали, так что держать столовые приборы было уже почти не больно. Вот разжимать кисть было действительно убийственно. Понятное дело, необходимость использовать руки для драки не сильно улучшила положение.
– Знаешь что? – предложил он. – Давай, может быть, ты расскажешь мне о себе? Тогда я смогу просидеть хотя бы несколько секунд, не опозорившись.
Адрастея еще даже не прикоснулась к своей еде.
– Было бы что рассказывать. Отец – моряк торгового флота, возит пряности и шелк. Пользуется любой возможностью уйти в рейс, так что большую часть времени мы его не видим. Мать варит пиво в Одессе. Она хотела, чтобы я переняла у нее дело. А я вместо этого оказалась здесь.
– Разве Одесс не на
