Но он был предназначен только для разведчиков ша-шепе. На всю армию, несмотря на большую пользу, «мясного» порошка не напасешься — слишком накладно. Солдатам полагались тонкие ячменные лепешки, вяленые финики, разнообразные каши, похлебки и мясо (в основном убитых диких животных по пути следования войск).

Эрибу узнал об этом порошке благодаря общению с отшельником-субарейцем Ушпией. Иногда ему казалось, что старик знает все на свете. Подросток впитывал знания, которые предлагал ему Ушпия, как губка воду. Память у него была превосходной, а сила росла с каждым годом. Спустя некоторое время Эрибу научился отводить глаза не хуже старика. Для него не составляло труда исчезнуть прямо на глазах изумленного наблюдателя.

Правда, этот фокус он проделал лишь один раз — из бахвальства — перед своим другом по детским играм. Тот от неожиданности упал в обморок, решив, что Эрибу похищен самим Нергалом, и незадачливому штукарю пришлось долго втолковывать «подопытному», что тот просто перегрелся на солнце и с ним приключился обморок. Такие вещи случались, но все равно после этого приключения отношения с другом разладились.

Похоже, тот не очень поверил объяснениям Эрибу, но, хвала богам, помалкивал. Иначе «фокуснику» пришлось бы испытать на себе суд жрецов и обвинение в колдовстве. А поскольку Эрибу на то время минуло четырнадцать лет, то ответил бы он по всей строгости древнего закона…

Рассвет в горах всегда более ранний, нежели на равнине. Эрибу и двое выносливых стрелков Итти и Силим, которые выросли в горах и охотились едва не с младенческого возраста, и впрямь с некоторого расстояния смотрелись бесплотными тенями. Ноги в мягких сапожках ступали бесшумно, ветки кустарников, казалось, сами раздвигались перед молодыми солдатами, а путь для продвижения передового отряда армии ашшуров горцы определяли по наитию, которое с детства вошло им в плоть и кровь.

Эрибу благодарил богов, которые подсказали ему выбрать для разведывательного поиска именно Итти и Силима. Ведь задача найти удобный путь для отряда царя была отнюдь не простой. Звериные тропы, по которым могли пройти лишь одиночные воины, не подходили.

Во-первых, в составе передового отряда была конница, а во-вторых, Шаррукин практически никогда не расставался со своей знаменитой колесницей, где кроме него и возничего находились два щитоносца из подразделения ша-шепе, прикрывавшие царя от вражеских стрел и дротиков с боков и спины. К тому же в отряде было еще три десятка колесниц, которые являлись главной ударной силой армии ашшуров.

О том, что где-то впереди находятся вражеские отряды, разведчикам на второй день поиска сообщил дым костров. Он был напоен ароматами горячей снеди — повара урартов готовили солдатам завтрак. Эрибу переглянулся со своими подчиненными, и все трое многозначительно заулыбались. Объясняться опытным, несмотря на молодость, охотникам не было нужды. Ветер дул в их сторону, а значит, учуять их запах не смогут даже сторожевые псы урартов.

Едва встав во главе армии, Шаррукин придумал новый род войск — подразделения боевых псов. И до него собаки несли сторожевую службу во время походов (собственно говоря, как и в армии Урарту), но использовать их в качестве грозного оружия додумался только царь. Тысячи лет назад в древней Месопотамии была выведена порода огромных псов устрашающего вида. Их мощные челюсти, сила и злобность успешно противостояли крупным животным и оружию людей. Их использовали также во время охоты на львов и лошадей.

Чаще всего боевые псы шли в атаку вместе с колесницами и применялись подобно дрессированным гепардам. Значительно реже таких собак выпускали против вражеского пешего строя. Дрессировкой боевых псов занимались жрецы, которые могли мысленно передавать приказы своим подопечным. Это было необходимо на тот случай, если животные выходили из-под контроля. А такое в битве иногда случалось. Разъяренные псы, опьяневшие от крови, могли набрасываться и на своих воинов.

Огромные собаки без труда расправлялись с пехотой, калечили конницу. Способные убить льва, они без труда валили всадников в тяжелом вооружении. Перед боем их обычно ставили в первой шеренге, во второй шли легковооруженные рабы-пращники и лучники, и лишь в третьей — профессиональные воины-ашшуры в защитном облачении с длинными копьями и прочными щитами в металлической оковке. Свора псов размером с джульбарса[47] за считанные мгновения превращала поле боя в кровавое месиво.

Иногда их облачали в полные или частичные доспехи. Это была свободно свисавшая кольчуга-попонка, а порой и металлический шлем. Дополнительное оружие — длинные шипы на ошейнике — не давало вражеским собакам хватать боевого пса за горло, а обоюдоострыми лезвиями на шлеме он кромсал атакуемого воина, резал сухожилия ног и вспарывал животы лошадям.

В армии царя Урсы тоже использовали собак. Но лишь для сторожевой службы. Попытка пойти по пути Шаррукина и создать подразделение боевых псов не увенчалась успехом. Скорее всего, потому, что Урарту была горной страной, и сплошной строй, куда можно пристроить собак, среди скал не развернешь…

И, конечно же, передовое охранение урартов, хорошо укрытое в лощине, имело сторожевых псов. Дальше пройти не было никакой возможности — воины царя Урсы перекрывали единственную удобную тропу. А идти в обход значило обнаружить себя — собаки запросто могли учуять разведчиков-ашшуров.

Эрибу какое-то время напряженно думал, а затем спросил, обращаясь к Итти и Силиму:

— Кто из вас хорошо лазает по скалам?

Солдаты переглянулись, заулыбались и дружно ответили:

— Оба!

Эрибу оценивающе посмотрел на них и выбрал Силима. Итти более плотный, кряжистый, силы ему не занимать, но он был несколько неуклюж. А Силим гибкий, как виноградная лоза, и очень цепкий. В этом раб-эширте успел убедиться, пока они пробирались горными тропами. Мысль, которая родилась в голове Эрибу, быстро выросла в план.

Передовое охранение урарты никогда не выдвигали далеко от своего базового лагеря. В отличие от армии ашшуров — Шаррукин на привалах всегда рассылал разведчиков во