евангелистов. Хотя я полагаю, что для рекрутов на ферму Чапмена у них стандарты ниже, они нужны только для того, чтобы заниматься непосредственно хозяйством… мой несчастный клиент слишком хорошо знает, что окружающие считают его глупым и безвольным, раз он купился на все это. Вот одна из причин, почему ему так стыдно. Но правда в том, что люди с идеалистическими ценностями, которым свойственна интеллектуальная любознательность, оказываются гораздо более уязвимыми для таких идеологий вроде ВГЦ. Вы двое останетесь на ужин? Просто паста, ничего особенного.

— Тебе не обязательно еще и кормить нас, — сказал Страйк.

— Но я хочу. Пожалуйста, останьтесь, Деклан скоро будет дома. Кстати, Робин кажется очень милой.

— Да, так и есть, — ответил Страйк, бросив взгляд на потолок.

Наверху Робин выбрала себе три наряда, хотя все еще чувствовала робость, заимствуя такую дорогую одежду. Она как раз снова надела свои джинсы и топ, как в дверь постучала Пруденс.

— Заходи, — позвала Робин.

— Выбрала?

— Да. Если ты не возражаешь, я бы хотела одолжить вот это.

— Отлично, — ответила Пруденс, собирая остальную одежду и направляясь обратно к рейкам, чтобы развесить ее на вешалки. — Знаешь что? — сказала она через плечо. — Просто оставь их себе. Так будет проще.

— Пруденс, я не могу, — слабо возразила Робин. Она прекрасно понимала, что выбранная ею одежда стоит не менее двух тысяч фунтов, даже подержанная.

— Почему нет? Если бы ты выбрала вот это, — сказала Пруденс, держа в руках платье Клоэ, — я бы попросила вернуть его, потому что Деклану я в нем очень нравлюсь, но, честно говоря, я легко могу обойтись без того, что ты выбрала. У меня уже слишком много вещей, как ты сама могла заметить. Пожалуйста, — сказала она, когда Робин снова открыла рот, чтобы возразить, — впервые кому-либо из нас позволено дать что-то Корму, пусть даже косвенно. Теперь давай подыщем обувь.

— Я правда не знаю, что и сказать, — сказала Робин в замешательстве. Она беспокоилась, что Страйк не обрадуется, что она приняла подарок. Словно прочитав мысли Робин, Пруденс сказала:

— Я знаю, что для Корма это больная тема, брать что-то у папы, но Джонни Рокби ничего из этого не покупал, поверь. Я зарабатываю очень хорошие деньги, и Деклан получает кругленькую сумму. Подойди сюда и выбери туфли, — добавила она, подзывая Робин обратно в гардеробную. — Они отлично смотрятся с этим платьем. Примерь.

Когда Робин вставила ногу в туфли-лодочки от Джимми Чу, она спросила:

— Вы с отцом близки?

— Мм… — протянула Пруденс, стоя на коленях и перебирая свою обувь, — …я полагаю, настолько близки, насколько это вообще возможно с кем-то вроде него. Он немного незрелый. Говорят, ты навсегда застреваешь в том возрасте, когда стал знаменитым, не так ли? А это значит, что папа так и не вышел из подросткового возраста. Весь его образ мышления заключается в мимолетных наслаждениях, и пусть другие собирают осколки. Конечно, я люблю его, но его нельзя назвать отцом в обычном смысле этого слова, потому что ему никогда не нужно было заботиться о себе, не говоря уже о заботе о ком-либо еще. Я прекрасно понимаю, почему Корм в бешенстве от него. Вряд ли можно себе представить двух более разных людей. Примерь вот это, — добавила она, протягивая Робин пару ботинок. Когда та натянула их, Пруденс добавила:

— Папа действительно испытывает чувство вины по поводу Корма. Он знает, что повел себя очень плохо. Пару лет назад он пытался наладить отношения. Я не знаю точно, что было сказано…

— Рокби предложил ему деньги за встречу, — прямо сказала Робин.

Пруденс поморщилась.

— О боже, я этого не знала… Папа наверное посчитал, что это щедро или что-то в этом роде… чертов идиот… он так привык решать проблемы деньгами… Кажется, немного маловаты.

— Да, немного, — призналась Робин, снова расстегивая молнию на ботинках. — Знаешь, — добавила она импульсивно, — я очень рада, что вы с Кормораном поддерживаете отношения. Я думаю, ты можешь дать ему...ну не знаю...то, чего ему всегда не хватало.

— Правда? — спросила Пруденс с довольным видом. — Я ведь хотела познакомиться с ним на протяжении нескольких лет. Лет! Это непросто — быть внебрачным ребенком, да еще и смешанной расы среди остальных. Мы все хорошо ладим, не пойми меня неправильно, но я всегда была в клане Рокби только наполовину, и, зная, что где-то есть Корм, которому наплевать, он идет своей дорогой…

— Конечно, он постоянно боится, что я начну заниматься его психоанализом, — добавила Пруденс, передавая Робин следующую пару от Маноло Бланик. — Я неоднократно объясняла ему, что не смогла бы, даже если бы захотела. Отношения слишком… слишком сложная вещь… он для меня долгое время был своего рода талисманом. Просто сама идея о нем. Невозможно быть объективным с кем-то вроде такого человека, никогда... Вы останетесь на ужин, правда? Я только что спросила Корма.

— Я… ты уверена? — спросила Робин, чувствуя себя слегка ошеломленно.

— Боже, да, будет весело. Деклану очень нравится Корм, и он будет счастлив познакомиться с тобой. Хорошо, ты возьмешь эти три пары, верно? — сказала Пруденс, откладывая в сторону еще пару обуви стоимостью несколько сотен фунтов. — Теперь давай выберем сумочку…

Внизу, в тишине гостиной, Страйк снова изучал фотографию комнаты Кевина Пёрбрайта, которую ему передал Уордл и которую он взял с собой, чтобы показать Робин. Несколько минут он щурился, пытаясь рассмотреть несколько мест, которые его озадачили. Наконец он оглядел комнату и заметил именно то, что было ему нужно: антикварное увеличительное стекло, лежащее для украшения на стопке книг по искусству.

Десять минут спустя Робин снова вошла в гостиную и с удивлением рассмеялась.

— Что? — спросил Страйк, поднимая глаза.

— Шерлок Холмс, я полагаю?

— Не издевайся, пока сама не взглянешь, — сказал Страйк, протягивая фотографию и увеличительное стекло. — Это комната Кевина Пёрбрайта в том виде, в котором ее обнаружила полиция. Уордл раздобыл это для меня.

— О, — сказала Робин и снова села на диван рядом со Страйком, взяла у него фотографию и увеличительное стекло.

— Взгляни на то, что он написал на стенах, — сказал Страйк. — Попробуй разобрать, что там написано. К сожалению, это все, что у нас есть, потому что сегодня я звонил домовладельцу. Как только полиция закончила работы в комнате, он ее перекрасил.

Робин перемещала увеличительное стекло в разные стороны, пытаясь разобрать нацарапанные слова. Она так сильно сосредоточилась, что