себя. Уилл ставит еду на стол и отодвигает стул.

— Приятного аппетита, — я поворачиваюсь к Уиллу спиной и выхожу из кухни. — Увидимся завтра вечером.

Он что-то бормочет с набитым ртом. Понятия не имею, что он сказал, да мне и все равно.

Мне нужно побыть одной.

Мне нужно время, чтобы осознать то, что произошло между мной и Итаном.

Время осознать, что значит для нас сегодняшний вечер.

13

Мия

Я закидываю ноги на приборную панель и откидываюсь на спинку сиденья, держа бинокль перед глазами. После трех часов наблюдения за «Олд Сити Рекордс» у нас не появилось ни одной зацепки. Как-то мой источник сообщил мне, что они прогоняют через магазин крупную партию товара, а на следующий день это что-то другое.

— Передай мне «Читос», окей? — я указываю на пакет с сырным лакомством на приборной панели перед Кларк. — Умираю с голоду.

Она берет упаковку, смотрит на этикетку с питательными веществами и вздыхает:

— Как ты ешь это дерьмо? Здесь много насыщенных жиров и химикатов.

Я беру пачку у нее из рук и смеюсь:

— На упаковке написано, что приготовлено из настоящего сыра. Это считается продуктом питания.

Она хихикает:

— Ты невозможна. Неудивительно, что твой брат беспокоится о тебе. Кофе и чипсы — это не то, что я бы назвала хорошим ужином.

— Картошка-картошечка, — бормочу я, жуя свой перекус. — Мы в засаде. Поедание нездоровой пищи и питье несвежего кофе — это часть работы.

— Мы не копы, — указывает на очевидное Кларк. — Слежка за дилерами в надежде выйти на след наркоторговцев из «Олд Сити Рекордс» приведет к тому, что тебя убьют.

— Они понятия не имеют, что мы наблюдаем за ними. Перестань беспокоиться. Для того, кто хочет стать журналистом-расследователем, ты чертовски мало рискуешь.

Я осматриваю темный городской квартал в поисках какого-нибудь признака. Что-нибудь. Но никто даже не проходил мимо «Олд Сити Рекордс» больше часа. Внутри магазина освещение приглушенное, и света едва хватает, чтобы разглядеть человека, сидящего за прилавком.

— А ты не можешь просто зайти туда и пообщаться с продавцом?

Я пожимаю плечами, откидываясь на кожаное сиденье:

— Ну, они ищут работника. На двери есть табличка. Иди устройся на работу.

Кларк говорит это так, как будто это самый очевидный выбор. Я бы сделала это раньше, если бы был такой вариант.

Я фыркаю:

— У меня уже есть работа, за которую дерьмово платят. Сомневаюсь, что Фред отнесется слишком благосклонно к моей работе в музыкальном магазине в надежде, что я найду что-нибудь достаточно значимое, чтобы он мог напечатать об этом.

— Покажи ему, что у тебя есть, и, может быть, он изменит свое мнение.

— Вряд ли, — я запихиваю в рот пригоршню чипсов «Читос», и говорю жуя. — Все, что у меня есть — это иссякшие зацепки, которые только зря потратили мое время, а теперь и твое.

— Это не пустая трата времени. Это весело. Это лучше, чем выяснять, какие частные школы являются лучшими в округе, или заниматься каким-нибудь скучным дерьмом, которое Фред поручал мне в последнее время. Клянусь, он пытается избавиться от меня. С тех пор как я сдала задание по делу о растрате в школе, Фред не дал мне ничего стоящего.

— Твой репортаж об этой истории был идеальным. Дело не в тебе. Он ведет себя как мудак, потому что хочет трахнуть тебя, а ты не хочешь иметь с ним ничего общего.

Она высовывает язык и издает рвотный звук:

— Мерзость. Последнее, о чем я хочу думать — это Фред и его член. У меня мурашки по коже от того, как он смотрит на меня во время совещаний.

— К сожалению, он наш босс. Это отстой. Привыкай. Ему нравится пялиться, но он безобиден. Пофлиртуй в ответ. Это могло бы сотворить чудеса с твоей карьерой, — последнюю часть я произношу, подмигивая, полностью подшучивая над ней.

Она издает разочарованный стон:

— Ты не можешь быть серьезной.

— Фред был подлецом с тех пор, как я начала работать в газете более двух лет назад. Из того, что я слышала, он всегда был таким. Ты не можешь выбрать босса.

— Но ты можешь выбрать работу, — возражает Кларк.

— Я не обращаю на него внимания. Иногда он заигрывает. Я игнорирую. Это не повлияло на мою способность работать с ним. Проявив любезность, он дал мне добро поработать над этим делом неполный рабочий день. Фред как маленький ребенок. Если ты уделишь ему немного внимания, он успокоится и пойдет играть в угол со своими игрушками.

— Фу, — стонет она. — Отлично. Чего бы это ни стоило, чтобы вернуться к настоящей журналистике. Освещать эту местную херню мне до смерти надоело.

— Вот почему тебе следует серьезнее отнестись к нашей слежке. Представь, что подобная история могла бы сделать для нашей карьеры.

Она нервно прикусывает губу:

— У них связи с мафией, да?

Я кладу бинокль на колени и смотрю на Кларк:

— Ага. Другие газеты освещали аналогичные случаи, связанные с оборотом, но никто не может подтвердить поставщика с абсолютной уверенностью.

— И ты думаешь, они продают их в этом захудалом музыкальном магазинчике? — она снова смотрит на витрину магазина и качает головой.

— Это лучше, чем толкать крэк под видом высококачественных наркотиков.

— Дурацкое место для продажи наркоты, тебе так не кажется? Я думала, наркоторговцы тусуются на углах улиц.

— Не-а, больше нет. Дилеры сейчас более продвинуты. Это почти как служба доставки еды. Ты звонишь, и кто-то встречает тебя. Теперь ты можешь получить по телефону все, что захочешь. Секс. Наркотики. Ставки на спорт. Просто назови, и ты найдешь способ получить это.

— Должна ли я волноваться, что ты так много знаешь о том, как заказывать наркотики и проституток?

Я смеюсь:

— Это часть моей работы. Я должна знать кое-что о том, как работает их бизнес, чтобы поймать их.

— Тебе следует привлечь копов. Мы не можем справиться с бандой головорезов в одиночку.

— Я это сделаю. Не говори глупостей. Я не брежу.

— Ты так и не рассказала мне о том, что произошло с Итаном прошлой ночью, — она поворачивает голову ко мне, ее глаза устремлены на меня, ожидая моего ответа.

Между нами проходит мгновение, прежде чем я признаюсь:

— У нас почти был секс.

Ее рот открывается в шоке. На ее лице отражается замешательство:

— Почти? Почему почти? Введи меня в курс дела. Мне нужна информация. Моя сексуальная жизнь — полный отстой. Позволь мне пожить через тебя и хоккейного красавчика.

Меня передергивает от ее прозвища для Итана.

— Рассказывать особо нечего.