— Такая влажная. Такая чертовски тугая. Черт, Мия, что ты со мной делаешь? Думал, что смогу контролировать себя с тобой. Я должен контролировать себя. Но не могу.

— Тогда и не надо, — шепчу я.

— Не говори так. Я хочу трахнуть тебя на каждой поверхности этой квартиры. Я хочу, чтобы мой член был внутри каждой частички тебя. Я хочу всего этого.

Я прижимаю палец к его губам, чтобы заставить его замолчать:

— Уилла сегодня нет. У нас есть одна ночь. Одна ночь, чтобы потрахаться и забыть. Одна ночь, чтобы выбросить это из головы.

— Твой брат никогда меня не простит. Он взбесился из-за того, что я дотронулся до твоей ноги на интервью.

— Ему не нужно знать, И. Здесь только ты и я. Может быть, мои соседи нас услышат, но мне насрать на то, что они подумают. Пара по соседству со мной большую часть времени чертовски шумная.

Он смеется. Я тоже.

У нас есть недолгий момент, когда мы просто Мия и И, парень, в которого я влюбилась десять лет назад. Это тот Итан Уотерс, которого я знаю. Глубоко внутри мне больно осознавать, что сегодняшний вечер никогда не будет чем-то большим, чем простая интрижка. Но быть с Итаном на одну ночь лучше, чем не быть вовсе.

Он снова целует меня, но на этот раз так, словно прощается. Крепче сжимая его спину и шею, я цепляюсь за Итана изо всех сил, боясь потерять с ним контакт. Я принимаю на себя весь его гнев и боль, впитываю его печаль и страх, потому что его эмоции отражают мои. Мы оба хотим большего. Но мы не можем этого допустить.

Итан несет меня на кухню, мои ноги все еще обхватывают его спину, а ногти впиваются в его шею. Мы даже не утруждаем себя разниманием губ, пока моя задница не ударяется о столешницу. Я не думаю. Я действую инстинктивно, расстегивая пуговицы на его темно-синей рубашке. Я расстегиваю их по одной за раз, и когда добираюсь до последней, Итан стряхивает ее.

Он достает из кармана презерватив, прежде чем снять брюки и боксеры, и вскрывает упаковку. Я задираю юбку, спускаю трусики до лодыжек и позволяю им упасть на пол.

Итан облизывает губы, когда смотрит меня. Уставившись на меня, как хищный зверь, он опускается передо мной на пол, раздвигая мои ноги своими сильными руками.

— Твоя киска моя. Вся моя, — он прокладывает дорожку поцелуев вверх по моему бедру, не торопясь, как будто хочет помучить меня. Зарывшись лицом между моих ног, Итан смотрит на меня снизу-вверх, этот зрительный контакт оказывается для меня невыносимым. Его пристальный взгляд посылает волну удовольствия по всему моему телу, когда его язык соприкасается с моим ноющим клитором. Он использует свой язык так, словно массирует меня, не торопясь и лениво облизывая, что сводит меня с ума.

Его дыхание на моей киске заставляет мои пальчики на ногах поджиматься, и когда его язык, наконец, проскальзывает между моими складочками, мой разум отключается. Я не в состоянии ни двигаться, ни мыслить здраво. Он засовывает в меня два пальца, раздвигая меня. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг него, его язык доводит меня до конвульсий.

Я смотрю в его темно-синие глаза, наполненные голодом и страстью, концентрируясь на том, чтобы найти свое освобождение, когда ему удается задевать мое сладкое местечко.

— Итан, — стону я. — Черт. Вот так.

Сжимая волосы Итана в своих руках, я крепко прижимаю его к себе и кричу. Выкрикиваю его имя. Я выплескиваю все свое разочарование и гнев из-за этой дерьмовой ситуации. Я делюсь своими чувствами с каждым оргазмом, который он вырывает из моего тела, как будто они принадлежат ему. Потому что так оно и есть. Итану принадлежат все до единого.

Итан останавливается, когда я больше не могу этого выносить, и поднимает на меня взгляд, его губы покрыты моими соками. Он слизывает каждую каплю со своих губ, прежде чем дочиста обсосать пальцы:

— Ммм… У тебя приятный вкус. Я с тобой еще не закончил.

Я отпускаю его волосы и прислоняюсь спиной к шкафчику, пытаясь взять себя в руки.

— Хорошо, — шепчу я. — Потому что я хочу большего.

Он кладет руки мне на бедра и приподнимает:

— Чего ты хочешь, Мия? Я хочу, чтобы ты сказала это.

Я обхватываю его ногой и упираюсь каблуком в его подтянутую задницу:

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Я хочу того ненавистного траха, которого ждала годами.

Он посмеивается:

— Я не ненавижу тебя. И никогда этого не делал.

— Что ж, я ненавидела тебя долгое время, так что дай мне то, чего я хочу. Вытрахай все до последней унции ненависти в моем теле. Она твоя. Твой единственный шанс. Отдай это мне, И. Трахни меня, как одну из своих хоккейных заек.

Итан проводит большим пальцем по моей нижней губе:

— У тебя такой грязный ротик для пай-девочки. Ты знаешь, что я делаю с грязными девчонками?

Я качаю головой:

— Нет. Почему бы тебе не показать мне?

Он дергает меня за топ, практически срывая его с моего тела одним махом, кружевной лифчик, который я надела по этому случаю, падает на пол вместе с моим топом. Когда моя грудь подвергается воздействию холодного воздуха, мои соски твердеют. Но лишь когда Итан массирует их пальцами, крошечные бутоны становятся настолько тугими, что ощущение чистого удовольствия пронизывает мое тело.

Он наклоняется, чтобы пососать мой сосок, берет его зубами и покусывает, одновременно массируя мою другую грудь. Боль накатывает на меня волнами. Так же, как когда он укусил меня за шею в клубе, это больно. Но мне все равно. С каждым укусом моих сосков я раскрываюсь под ним. Я теряю контроль над собой.

Итан вынимает мой сосок изо рта и прокладывает дорожку поцелуев вверх по моей груди к губам. Оставляя нежные поцелуи на моей коже, Итан продолжает водить по моему телу своими грубыми, мозолистыми руками. Его массивная эрекция упирается в мое бедро, длинная, твердая и такая совершенная. Я протягиваю руку между нами, чтобы коснуться его чувствительной кожи, поглаживая его член обеими руками. Он стонет мне в рот, с его губ срывается несколько непристойностей.

— Я осторожничал с тобой, — говорит он между поцелуями. — Уверена, что готова?

Я киваю:

— Да, дай мне все. Я хочу всего.

Он хватает меня за бедра и стаскивает со стойки так быстро, что у меня кружится голова. Я этого не ожидала. Крепко сжимая, он вдавливает пальцы