Шрифт:
Закладка:
Узнав, кто перед ней, и тщательно изучив удостоверение, невестка покойной не предложила войти, лишь буравила его своими зелеными пронзительными глазами.
– И что вам надо, товарищ оперативник? – голос у нее оказался противный, квакающий.
– Может быть, мы все-таки пройдем в комнату? – Виталий постарался улыбнуться как можно вежливее. Дама явно не вызывала в нем теплых чувств. – Или мне придется отвезти вас в отделение.
Она дернула полным плечом, и отвисшая кожа на руках заволновалась, заколыхалась.
– Вот еще! Если мою свекруху убили, значит, это сделала я, больше некому… Так вы рассуждаете?
– Мне надо записать ваши показания. – Дама начинала до одури раздражать Бочкина, и он напрягся, стараясь не выйти из себя, не накричать. – А вы должны расписаться в протоколе.
Она немного подумала, пошевелила толстыми, крашенными крикливой алой помадой губами и посторонилась, давая ему дорогу.
– Ладно, заходите, раз уж пришли.
Наталья проводила его в гостиную, обставленную довольно скромно. О том, что хозяин этого дома бывает за границей, и довольно часто, напоминали лишь две бамбуковые картины с изображением парусников и ракушка в большой вазе. Мебель не отличалась дороговизной и роскошью. Бочкину показалось, что квартира имела какой-то заброшенный вид. Кроме того, здесь жила хозяйка, явно не тяготевшая к уборке. В углах бахромой висела паутина, немытые стекла евроокон матово отсвечивали на солнце.
«Нет, все-таки она скупердяйка, – Виталий все больше укреплялся в этой мысли. – Если самой некогда, то могла бы пригласить кого-нибудь из клининговой фирмы».
Наталья указала ему на стул, а сама присела на диван.
– Спрашивайте, раз уж пришли. – Она наклонилась вперед, и платье натянулось на груди, еще больше подчеркивая пышные формы. – А можете сразу записать, что я ее не убивала? Я все подпишу, обещаю, – женщина хихикнула.
– Что-то у вас нет и тени сожаления, – заметил Виталий, глядя в ее зеленые глаза.
Она развела руками:
– Лгать не буду – нет. Всегда терпеть ее не могла. Как и она меня.
– Так и запишем, – констатировал качок. Женщина была ему неприятна до отвращения, вызывала тошноту, он резко поднялся и радостно сообщил: – Знаете, а проехать нам с вами все-таки придется. Только не в полицию, а на квартиру к вашей свекрови. Вы должны посмотреть, что пропало.
Она дернулась и побледнела.
– Вы не сказали, что ее ограбили…
– Не сказал, потому что мы этого не знаем, – улыбнулся Бочкин. – Пока не знаем. Надеемся узнать благодаря вам.
На его удивление, она привела себя в порядок довольно быстро – коснулась расческой пышных волос и скомандовала:
– Пойдемте, чего время тянуть.
– Действительно, – согласился с ней Виталий, и они вышли из квартиры.
Глава 18
Деревня туркмен. 1362 г.
Под громкое улюлюканье детей и женщин пленников протащили по небольшой деревушке с круглыми тюркскими юртами, покрытыми войлоком. Полуголые детишки кидали в чужаков камнями, туркменки пронзительно голосили. Почтенные старцы, сидя на циновках, пили зеленый чай с чуреком и одобрительно глядели на воинов Али-бека.
Всадники погнали лошадей к глубоким ямам, закрытым сверху решетками, и бесцеремонно столкнули вниз. Хусейн, Тимур и Ульджай оказались в одной яме. Было темно и сыро, пахло мочой и человеческими экскрементами. Судя по всему, здесь редко убирали.
Ульджай от волнения захрустела пальцами, но ничем не выказала страха.
Тимур подошел к ней и обнял:
– Извини, но я тебя предупреждал. Ты знаешь, как я тебя люблю и как мне было тяжело расставаться с тобой. Я никогда не отпустил бы тебя, если бы не боялся за твою жизнь.
Девушка улыбнулась и прижалась к его могучей груди.
– Тебе не следовало просить прощения, – прошептала она. – А что касается моей жизни. Разве она не принадлежит тебе?
К горлу Тимура подступил ком, и он глотнул.
– Ты молодец, Ульджай, – голос его сорвался. – Ты очень мужественная женщина.
Она ничего не ответила. Сверху на головы пленников посыпались мелкие камни. Слабый луч солнца неожиданно выхватил из темноты лицо Али-бека, казалось, разрезанное решетками на квадраты.
– Как вы разместились? – пророкотал он, тряся бородой. – Что беспокоит?
Тимур сверкнул глазами:
– Здесь прекрасные условия, Али-бек. Мы и мечтать о таком не могли. Если ты прикажешь своим слугам накормить и напоить нас, мы вознесем о тебе молитву к Аллаху.
– Да будет так, – согласился Али-бек, дотрагиваясь до широкого носа. – Я распоряжусь.
– Что ты собираешься с нами делать? – крикнул Хусейн.
Чернобородый хихикнул:
– Я послал гонца к Ильясу. Мне почему-то кажется, что он сразу заплатит, чтобы поскорее забрать вас.
