Шрифт:
Закладка:
Сталин понимал неизбежность битвы с капитализмом, поэтому решение должно было быть не ординарным. Если добавить к этому, что капиталистический уклад на селе исчерпал свои плюсы, и начал набирать негативные тенденции: цены на хлеб, вместо того, чтобы снижаться, стали увеличиваться, нарушалась плановая сдача хлеба государству, сокращались посевные площади, чтобы удержать цены на зерно. В 1928 г. саботаж кулачества во время хлебозаготовок заставил руководство страны приступить к политике коллективизации на селе. (95 % советологов и сегодня считают, рассматривая тот период в нашей истории, что курс, намеченный Лениным и реализованный партией под руководством Сталина, был единственно эффективным в то время).
Сознательное вредительство и глупость отдельных руководителей на местах приводили к искажению политики партии в вопросе коллективизации крестьянских хозяйств. Оппозиция, рвавшаяся к власти, выражавшая интересы мелкой буржуазии и успевших обюрократится управленческих структур, так же приложила свою руку, пытаясь скомпрометировать научно обоснованные реформы. Провоцируя недовольство не только кулаков, но и середняков. Сталин прекрасно понимал сложившуюся ситуацию. Вот, что он сказал по этому поводу, выступая перед активом московской партийной организации:
«Теперь у нас имеется индивидуальных крестьянских хозяйств около 25 миллионов…. А, что такое мелкое крестьянское хозяйство? Это есть самое не обеспеченное, самое примитивное, самое не развитое и самое не товарное». (Ленин Сталин о партийном строительстве т.2. стр. 496).
Из выше изложенного вытекает:
— индустриализация страны являлась вопросом жизни и смерти для молодого государства;
— к концу двадцатых годов экономический уклад на селе не отвечал требованиям индустриализации страны;
— оппозиция и кулачество саботировали хлебозаготовки, и партия вынуждена была отвлекаться на борьбу с ними;
— помощь от других стран была невозможна без кабальных условий.
Поэтому сколько бы сегодня собак не повесили на Сталина, выбора у него по существу, не было. Только коллективизация крестьянских хозяйств давала возможность отстоять независимость Советского государства.
Ошибки и просчёты при проведении политики коллективизации были обусловлены тем, что в этот период особенно обострилась борьба между классами и как в зеркале отразилась в партии.
К началу тридцатых годов первая попытка реставрации капитализма в СССР провалилась. Дело в том, что три миллиона человек дворянского сословия, те, кто остались в России, не все приняли революцию и диктатуру рабочего класса, более того, имея отличное образование и занимая должности в аппаратах управления хозяйством и партии, они активно боролись с существующим строем, используя т. н. оппозицию.
«Дело было так, что в 1917 году после того как мы захватили власть, государственный аппарат нас саботировал. Мы тогда очень испугались и попросили: «Пожалуйста, вернитесь к нам назад». И вот они вернулись, и это было нашим несчастьем…. На деле очень часто случается, что здесь наверху, где мы имеем государственную власть, аппарат кое-как функционирует, в то время как внизу они самовольно распоряжаются и так распоряжаются, что очень часто работают против наших мероприятий». (Ленин доклад на IV конгрессе Коминтерна).
Разгромив в 1924 г. внешних врагов СССР, партия активно включилась в построение нового общества социальной справедливости, и тут же столкнулось с внутренним врагом. Непримиримая борьба с контрреволюцией, наложила отпечаток на все экономические и политические реформы, которые по сути своей носили революционный характер. Правильная оценка тех событий сегодня крайне важна для выхода из кризиса и подавления контрреволюции.
Мы должны воспринимать историю такой, какая она есть, не обелять, но и, ни в коем случае не очернять свою историю, последнее, как мы видим, несёт страдание и беды нашему многонациональному государству.
В этой связи необходимо выделить тезис о полном подавлении классов, враждебных социалистическому выбору, запущенный троцкистами — хрущёвцами для деморализации коммунистической партии. Эта пропаганда несуществующих побед, особенно была выгодна для слоя управленцев, т. к. устанавливала ширму, за которой они могли творить и воплощать любые антисоветские планы.
Потерпев поражение в открытой борьбе, и поняв, что так победить невозможно, враги рабоче-крестьянского государства сменили тактику, начав длинный путь постепенного деформирования, искажения и извращения социализма, дискредитируя тем самым его в сознании советского народа и всего мирового сообщества. Вот, что писала газета «Последние новости» № 193 от 27 августа 1926 г., издаваемая партией Милюкова:
«Самый страшный враг для Советской власти есть тот, который подползает к ней незаметно, охватывая своими щупальцами её со всех сторон, и ликвидирует её раньше, чем она замечает, что ликвидирована. Именно эту роль неизбежную и нужную в подготовительном периоде, из которого мы не вышли, играет советская оппозиция».
Проведя земельную реформу, а так же реформу собственности, наше государство поставило себя как бы вне закона в мировом сообществе.
Стараниями советской дипломатии, используя негативные стороны империализма, беспринципность, всеядность и безоглядную вражду за рынки, удалось кое-где прорвать эту блокаду.
Почему мировой капитал дал передышку молодому советскому государству?
Во-первых, никто не верил, что «мужицкое правительство» продержится какое-то длительное время, рассчитывая в недалёком будущем на восстановление буржуазной демократии в каком-либо виде, а затем развал всей страны на сырьевые зоны. Поэтому мировой капитал решил заранее внедриться в советскую экономику, чтобы иметь сильные позиции в будущем.
Во-вторых, дешёвое сырьё из СССР позволяло получать сверхприбыли, а, как известно, нет такого преступления, которое не совершил бы капитал, если процент прибыли превысил 300 %. Покричав о непризнании, о неприятии, большинство стран под давлением своих монополий вынуждены были пойти на сотрудничество с СССР.
В-третьих, кризис с середины двадцатых годов, охвативший весь капиталистический мир и как результат снижение производства, безработица, депрессия заставили повернуться к стране советов лицом, потому, что у нас в социалистической плановой экономике никаких кризисов не было, наоборот нам нужны были техника и специалисты.
Если к этому добавить желание спецслужб и разведок внедрить своих людей в государственные структуры Советского союза, становится понятным, почему блокада не совсем удалась, а вернее совсем не удалась.
Здесь не упоминается о самоотверженности, о трудовом героизме подавляющего большинства простых советских людей, об этом много написано и сказано, эта тема нашла широкое отражение в искусстве, литературе и культуре советского периода.
Здесь также не упоминается о подъёме рабочего движения во всех странах мира. Об этом также достаточно написано и сказано в мировой литературе, кино, живописи.
Писатели фантасты не верили в возможность существования социалистического государства, называя Ленина «Кремлёвским мечтателем», а оказалось, возможно.
Если привести элементарный расчёт времени, которое было затрачено Коммунистической Партией и Советским Народом на подъём экономики и развития промышленности до мирового уровня (1917–1924 г. — интервенция и гражданская война; 1938 г — Хасан, Халхин-Гол; 1939 г. — Белофинская война), то мы обнаружим, что в мировой практике даже близкого к этому ничего не было.
