"Ты в порядке?"

"Да, да, я в порядке". Ее щеки пылали. После этого она никак не могла изобразить соблазнительность.

"У меня еще ни одна женщина не умирала от смущения".

"У тебя что, совсем нет фильтра?"

"С тобой, похоже, нет".

"Ты говоришь об убийстве людей так, будто это спорт".

"Для меня это так, Черити". Между ними воцарилось молчание, и она переложила несколько тостов в коробку. Она все еще ощущала его губы и думала о его руках. Он никогда не причинял ей боли. "Я не собираюсь притворяться ради тебя. Я не хороший парень. Да, я спас тебя, но это не делает меня хорошим человеком. Ты должна это понять".

"Я знаю".

"Тебе нужен кто-то получше".

Она смотрела мимо его плеча, ненавидя то, как отчаянно она звучит. "Мне больше никто не нужен. Не пытайся сказать мне что-то другое. Я знаю, кто ты, что ты делаешь, и мне все равно. Разве это делает меня плохим человеком?"

" В твоем теле нет ни одной плохой косточки".

Она улыбнулась. "Тогда не пытайся быть похожим на моих родителей, говоря мне, что, по твоему мнению, я хочу или нуждаюсь". Она отложила коробку с едой, которую держала в руках, и перебралась к нему на колени. Ее руки немного дрожали. Она никогда в жизни не была так откровенна с кем-либо. Ни ласк, ни поцелуев, ничего. Глядя в глаза Дуэйна, она почувствовала… прилив сил. Его руки переместились к ее заднице, и от одного этого прикосновения она почувствовала себя в огне.

Сегодня она закончила школу, и все вокруг казалось ей другим.

Она ничего не могла понять.

Она преодолела все препятствия, и теперь остались только она и Дуэйн, сидящий в своей квартире, а она — у него на коленях. как твердый выступ его эрекции прижимается к ее сердцевине, и прикусила губу, пытаясь сдержать стон.

" Выплесни это, Черити. Когда бы ты ни была со мной, я хочу слышать твои крики, вопли, чтобы ты отдавала мне все, что у тебя есть".

Она застонала.

Это было тяжело, гортанно, но ей было все равно.

Дуэйн сжал ее задницу чуть сильнее, и она закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Его руки двигались, поглаживая ее, притягивая к себе, крепко обхватывая, дразня и играя одновременно.

"Поцелуй меня, Черити".

Она обхватила его лицо и прильнула губами к его губам. Одна из его рук обхватила ее затылок, удерживая на месте, и она обмякла. Вцепившись в его плечи, она не хотела отпускать его, ни разу.

Его руки переместились с ее попки и головы на все тело, трогая, поглаживая, и она больше не могла этого выносить. Он был нужен ей голым. Стянув с него рубашку, она обнаружила, что он одет в жилет, и нахмурилась. Когда она попыталась снять его, он схватил ее за руки, и она внезапно оказалась на спине. Ее ноги обвились вокруг его талии, а запястья он крепко сжал, подняв их над головой. Она не могла пошевелиться, да и не хотела этого.

"Может, я проявлю к тебе внимание?"

Сцепив обе свои руки в одной из его, она посмотрела ему в глаза, увидев там смертельный умысел. Она облизнула губы. Он стянул с нее рубашку, и ей стало приятно, она больше не в ловушке под тканью… Теперь ее прикрывали только джинсы и кружевной бюстгальтер.

"Мне нравится это. Он красивый, но не скрывает эти милые розовые соски". Его палец провел по одному из твердых бутонов. "Посмотри на это, красавица. Ты хочешь меня, не так ли?"

"Да".

"Твоя киска мокрая для меня?"

Ей нравились его грязные разговоры, и она кивнула.

"Хорошо, потому что именно так я и хочу тебя, Черити. Если хочешь, чтобы я был первым, кто тебя трахнет, я это сделаю. Я покажу тебе то, что некоторые мужчины в мире даже не могут сделать".

"Например?" — спросила она.

" Сначала заставлю тебя кончить, выкрикивая мое имя. Держи руки над головой".

Она не должна была выполнять его приказы, но они были слишком заманчивы, слишком горячи, слишком сексуальны, чтобы не выполнить их. Подняв руки над головой, она наблюдала за ним, задыхаясь и стоная, когда он начал целовать ее шею, нащупывая пульс и спускаясь ниже. Спереди бюстгальтера была защелка, и стоило ему щелкнуть ею, как ее тело словно обрело собственный разум. Все, чего она хотела, — это ощущать его прикосновения, умолять его.

Его губы накрыли один сосок, а он в это время взялся за пуговицу ее джинсов и начал стягивать их. Его ногти впивались в ее плоть, шокируя ее двойственными ощущениями, когда он полностью поглощал ее.

Она помогла ему снять с нее джинсы, все время держа руки над головой. Черити нравился его контроль, она наслаждалась им, отчаянно нуждалась в нем, и, когда он широко раздвинул ее ноги, оторвавшись от сосков, чтобы посмотреть на ее тело, ей стало все равно. Ей было все равно, что на ногах у нее целлюлит, или что ее живот вздулся, демонстрируя лишние килограммы. Это была она, и, судя по его взгляду, он хотел ее так же сильно, как и она его.

Он провел ладонью по ее бедрам, и она вскрикнула.

"Знаешь, как чертовски прекрасно осознавать, что ни один мужчина никогда не прикасался к тебе здесь? Что в тебе не было другого члена? Меня это не должно волновать. До тебя я не был монахом. Я брал то, что хотел, и женщины готовы были дать мне все, но теперь, теперь ты мне чертовски нужна".

"А был кто-то еще?"

"Нет".

"У тебя было искушение?"

"Нет. Ты словно наложила на мой член гребаное проклятие, и теперь мне невыносима мысль о том, чтобы быть с кем-то еще". Он отодвинул материал с ее киски, и его палец коснулся ее щелочки.

От одного движения по клитору она задыхалась и выгибалась, потрясенная внезапным удовольствием от его прикосновений.

"Вау, ты получаешь такое удовольствие от одного моего пальца, подожди, пока я не возьму тебя в рот".

Он убрал палец и стянул белье с ее тела, бросив его на пол. Хотя на нем все еще были жилет и брюки, она была полностью обнажена, отданная на его милость.

Она наслаждалась этим больше всего на свете.

Закинув руки за голову, она улыбнулась ему.

"Ну что ж, Дуэйн, ты поймал меня именно там, где хотел. Теперь