"Я не хочу от тебя избавляться, никогда. Я буду дорожить тобой всегда".

И пока он нес ее к машине, Черити чувствовала его любовь, его защиту, его тепло, и она ни за что не хотела его отпускать. Дуэйн принадлежал ей, как и она ему.

Эпилог

Десять лет спустя

"Знаешь, порой я не знаю, кто больший ребенок — ты или Бен", — сказала Черити.

Дуэйн улыбнулся, садясь рядом со своей славной, сексуальной, как черт, женой, которая к тому же была сильно беременна их третьим ребенком. Он потянулся к ней, поцеловал в губы и провел рукой по ее вздувшемуся животу. Черт, он не знал, любит ли он ее больше беременной. Она всегда была тяжелее, но ему нравилось видеть, как растет их ребенок. Ее живот вздулся, сиськи потяжелели, и все потому, что он трахал ее.

Да, он чувствовал себя таким собственником по отношению к ней.

Они были счастливы в браке уже десять лет, и, хотя для этого потребовалось рождение их первого внука, родители Черити наконец-то одумались и были рады за них. У них всегда было свое мнение, но ему объяснили, что они имеют право на него, и он не должен их за это корить.

В тот момент, когда они заставили Черити плакать, он не собирался давать никаких обещаний.

"Конечно, Дуэйн, — сказал Бист, потягивая воду. Они все были в доме Дуэйна и Черити. Калеб стоял у ямы с шашлыками, изображая из себя короля еды, но время от времени Фейт и Хоуп вставали рядом с ним, направляя его.

Это был его дом, его семья, наполненная его близкими. За последние несколько лет его репутация сохранилась, но, конечно, между Бистом и Калебом появилось новое поколение мужчин Карсонов, которые хотели прославиться. Никто из них никогда не сможет соперничать с ним, но он не возражал.

Бист готовил своих парней не к роли монстров, а к роли мыслителей. Мужчин, которые знали, когда нужно нанести удар в нужный момент.

"Ты счастлив", — сказала Черити.

Он улыбнулся своей обожаемой жене.

Ее щеки были красивыми и румяными, и он, не удержавшись, снова поцеловал ее. "Ты же знаешь, что да".

"Даже несмотря на то, что ты хотел все отменить".

Он любил свою семью больше всего на свете. Дяди были важны для него, но семейные мероприятия казались ему утомительными, напряженными, и он всегда хотел их отменить, будь то День благодарения, Рождество, дни рождения или годовщины. Он всегда находил оправдание, но Черити всегда заставляла его идти.

"Да, я рада, что ты отправил меня на кухню охладить пиво. Ребята, вы не против присмотреть за детьми?" спросил Дуэйн.

"Да, идите, идите", — сказал Бист.

Он помог Черити подняться на ноги, и они вместе прошли мимо небольшого сада к пруду, который он установил. Он сделал это после того, как Черити сказала, что ей нравится наблюдать за тихой водой, за лягушками, за тем, как они прыгают, и за рыбами.

Дуэйн был готов на все ради своей жены.

"Как дела, детка?" — спросила она.

Он остановился у края пруда и обнял ее лицо, откинув голову назад. Даже спустя десять лет она все еще оставалась самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Возвращаясь домой, он с нетерпением ждал встречи с ней. Его сердце билось от желания увидеть ее. Он хотел ее все время. Не проходило ни одного мгновения, чтобы он не хотел ее.

Любовь к ней была единственным, что помогало ему чувствовать себя живым, так же как и любовь к их детям. В ту ночь, когда она родила их сына, он не мог припомнить, чтобы когда-либо в своей жизни боялся чего-то больше.

"Я хочу знать, счастлива ли ты", — сказал он.

"Конечно, счастлива". Она накрыла его руки своими. "Как ты можешь хоть на мгновение сомневаться в этом?"

"Я не сомневался. Мне просто нужно было услышать, что ты счастлива. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я подарю тебе весь мир, если ты попросишь".

Она хихикнула. "Дуэйн, мне больше ничего не нужно в этом мире. Я люблю тебя больше всего на свете. Наша семья, наша жизнь, для всех остальных ты — их кошмар. Для меня ты не такой, и никогда таким не будешь. Ты был, есть и всегда будешь моим рыцарем".

Он поцеловал ее в губы, прижимая к себе.

Все те ночи, когда он был ребенком, он всю ночь молился, чтобы кто-нибудь пришел, полюбил его и дал ему почувствовать, что он единственный человек на свете, которого она может полюбить. Черити была такой женщиной. Она была его родственной душой, и, идя рука об руку, они стояли на краю сада, наблюдая за его семьей.

Мужчины Карсоны.

Чудовища, монстры и кошмары, но в глубине души они оставались мужчинами. У них по-прежнему было сердце, и все они нашли своих женщин, которые приняли бы их такими, какие они есть.

Конец