И в тот момент я решил, что сегодня ему не жить.

Как только я увидел их вместе, мне потребовался весь мой контроль, чтобы не ворваться в этот клуб и не утащить ее оттуда.

Потому что не только другой мужчина пытался претендовать на мою девушку, но и Арчибальд Талаверр — чертов психопат.

Самый настоящий.

Он несколько раз избивал свою бывшую жену до крови и превратил ее жизнь в ад, когда она наконец решила развестись с его задницей.

Женщина до сих пор находится в психиатрической больнице, где проходит лечение от тяжелого посттравматического стрессового расстройства. Он буквально сломал женщину, и пока она проводит дни, пытаясь излечиться от его насилия, он проводит ночи в клубах и выбирает себе другую женщину, чтобы забрать домой и трахнуть.

Насколько я слышала, он тоже не из приятных. Его грубые игры не доставляют удовольствия, когда женщина уходит с окровавленным носом и разбитой губой.

Этот мудак заслуживает смерти. И я счастлив получить эту гребаную честь.

Преступления этого человека и его семьи были мелкими крохами в великой схеме вещей. Его семья вовлечена в мелкие преступления и считает себя мафией Сиэтла. Но они — муравьи по сравнению с гребаными динозаврами, разгуливающими по городу.

Я оставил их в покое, потому что есть рыба покрупнее, чем мелкие преступники, возомнившие себя повелителями преступности. Их угроза человечеству мизерна по сравнению с теми, кого я выслеживаю и убиваю, и пока они не начали торговать не только порохом, они никогда не попадали в поле моего зрения.

До сих пор, то есть.

Невозможно остановить Аделайн от того, чтобы она открыла рот и сказала копам, что у нее есть преследователь. Неважно, что я уничтожил все доказательства ее полицейских отчетов.

И если Талаверры узнают об этом, они убьют Аделайн за то, что она не контролирует. Неважно, что у семьи есть враги. Любая возможность будет устранена, когда они обнаружат, что наследник империи Талаверр убит.

Так что сегодня вечером я избавлю Сиэтл от мелких вредителей, которые там скопились, чтобы я мог сосредоточиться на более важных вещах. Сделать Аделайн своей и ликвидировать педофильские сети.

Я разминаю шею, подбегаю к входной двери и изо всех сил бью кулаком в дерево. Выплескиваю на нее весь свой гнев, не обращая внимания на то, что дерево под моим кулаком треснет. Прямо как в ту ночь, когда здесь был этот мудак с маленьким членом. Выбежал из дома голый, в одних носках, проклиная имя Аделайн.

Я с облегчением увидел, что Аделайн сама его выгнала. Это была единственная причина, по которой я не убил его той ночью. Но это не значит, что я не отрезал ему язык за те имена, которыми он ее обзывал.

Она до сих пор не знает об этом, поскольку я прогнал его из города и запретил ему снова с ней связываться.

И снова ныряю в тень за крыльцом.

Я знаю тип Арчи. Он выскочит, как всегда, спасителем для девушки, попавшей в беду. Готовый сразиться с большим плохим волком, как будто он не старая бабушка, которую вот-вот съедят.

На самом деле, он просто бешеная лиса, выдающая себя за волка. Его укус причиняет боль, но не сравнится с укусом настоящего хищника.

Как раз в этот момент Арчи распахивает дверь, его руки обхватывают пистолет.

— Выходи, ублюдок. Я знаю, что ты там.

Выходи за мной, Арчи.

Он колеблется на пороге, чувствуя опасность, скрывающуюся в тени.

Но через несколько мгновений он развивает вагину и выбегает за дверь и спускается по ступенькам крыльца. Он поворачивает голову, его глаза расширяются, когда он видит мое лицо с единственной красной розой во рту, стебель которой зажат между зубами.

Я обнажаю зубы, дикий оскал, от которого даже дьяволу стало бы холодно. Прежде чем он успевает среагировать, я выныриваю, хватаю его за руку и разворачиваю. Моя рука захлопывает ему рот, когда я притягиваю его спиной к себе.

Крутя нож, я дважды вонзаю его в живот. Оба раза точно в те места, которые не задевают жизненно важные органы. Он хрипит под моей рукой, шок заставляет его замолчать.

Прежде чем ситуация догоняет его и он начинает кричать, я отталкиваю его от себя и наношу один резкий удар по затылку.

Все было сделано в течение десяти секунд, и он не издал ни единого звука.

Моя рука вырывается, и я ловлю его за заднюю часть пиджака, прежде чем он успевает упасть лицом на холодную, грязную землю. Он замерз и истекает кровью.

Мне нужно заткнуть раны, пока он не потерял слишком много крови.

Но сначала я вынимаю розу изо рта и макаю лепестки в пунцовую кровь, вытекающую из его ран.

Не могу допустить, чтобы моя маленькая мышка думала, что не будет последствий, если я позволю другому мужчине прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Она скоро узнает, что я не делаю пустых угроз.

Я прислоняю его тело к крыльцу на секунду, пока подхожу и бросаю розу у ее порога. Слишком зол, чтобы делать что-то еще.

А потом хватаю его тело и начинаю короткий путь через лес, где ждет мой Мустанг. Пока копы доберутся сюда, будет уже поздно.

Кровавый след приведет их к следам шин, и они, возможно, смогут определить марку и модель машины по отпечаткам протектора, но после этого улики иссякнут. Скоро все будет уничтожено.

Полицейские не будут знать, в каком направлении искать. А семья Арчи будет считать, что враги настигли его.

И они не ошибутся. Они просто не смогут догадаться, кто именно, пока я не буду стоять перед

ними с ножом в шее.

— Отпусти меня на хрен, ты, долбаный урод. Ты думаешь, со мной можно шутить? Ты вообще, блядь, представляешь, кто я такой и кто моя семья?

Его рот будет заклеен скобами через две секунды, если он будет продолжать в том же духе, это я точно знаю. Я передаю ему это, а он отвечает гиеновым смехом.

Я поворачиваюсь и бью этого ублюдка по губам, все это время держа своего Мустанга прямо.

Далее следуют красочные слова, но они не ярче крови, льющейся вместе с ними.

Красавчик теперь не такой уж и красавчик.

Ему будет гораздо хуже, когда я вернусь к себе домой. Он положил свой рот и руки на мою девочку, а за такие глупые ошибки бывают последствия.

Он проснулся примерно через пять минут