Но я слишком упряма, чтобы остановиться. Я хочу Арча. Я просто не хочу, чтобы были вуайеристы, пока я беру его.

— Ты не хочешь, чтобы твою киску ели под звездами? — недоверчиво спрашивает он, глядя на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— Хочу, но я… — Я прервалась, когда еще одно движение отвлекло мое внимание.

Арч делает шаг вперед, прижимаясь ко мне и возвращая мое внимание к себе. Мне приходится повернуть шею, чтобы разглядеть его как следует, и это зрелище я никогда не забуду.

— Я думаю, ты должна раздеться и показать мне свое сексуальное маленькое тело. Затем я хочу, чтобы ты легла, раздвинула ноги и позволила мне убрать все, что ты натворила.

Раздается совершенно неловкий писк. Звук, который немедленно вызывает ухмылку на его лице и кровь, приливающую к моим щекам, на мгновение забыв о жути.

Очень гладко, придурок.

Я делаю шаг назад, тепло скользит по моему телу, когда я опускаю руки по бокам и засовываю оба больших пальца в джинсы.

Как раз когда я собираюсь спустить их по ногам, громкий удар нарушает наступившую тишину и заставляет мое сердце подскочить к горлу. Я вскрикиваю, испуганная и слишком близка к тому, чтобы описаться от сердитого стука.

Арч вскидывает голову в сторону звука, явно так же испуганный.

— Ждешь гостей? — спросил Арч, его голос слегка задыхается.

Мое собственное неровное дыхание становится неровным, когда я отвечаю:

— Нет.

Это чертово дежавю, и хотя на этот раз я все предвидела, я невероятно близка к тому, чтобы топнуть ногой, как ребенок. В отличие от Грейсона, я действительно наслаждалась.

Он бросается обратно в коридор и спускается к входной двери, а я бегу за ним по пятам. На ходу застегиваю пуговицы и молнию на брюках, уже чувствуя, что эта ночь закончилась.

Коридор ведет прямо в фойе, вход справа от лестницы. Остановившись перед входом, он поворачивается ко мне и берет меня за руку.

— Оставайся в коридоре. Кто бы это ни был, я не хочу, чтобы они тебя увидели.

Он колеблется, на его лице появляется странное выражение. Прежде чем я успеваю его расшифровать, он снова начинает говорить, его голос напряжен.

— Позвони в полицию, если что-то пойдет не так.

Я не в состоянии составить связное предложение, паника лишает меня рассудка.

Я должна была сказать ему, что у меня есть преследователь, и мне показалось, что я что-то видела, когда мы были в солярии, но все произошло слишком быстро, и теперь он активно подвергает себя опасности.

Эта ситуация возбуждает меня так же сильно, как и пугает. Если я переживу эту ночь, мне придется лечь в психиатрическую больницу.

Потому что моя тень в ярости. Так же, как он был, когда Грейсон был здесь, и я понятия не имею, насколько опасен этот парень, но он может быть здесь, чтобы убить нас обоих.

Особенно теперь, когда он видел, как другой мужчина заставил меня кончить той самой рукой, которую он угрожал отрезать и положить в мой почтовый ящик.

Я опускаю голову на руки, мгновенное сожаление заполняет мое тело, как водопад в озере. Меня распирает от него, потому что если преследователь настолько безумен, как он говорит, то я только что, возможно, убила человека. Или, по крайней мере, жестоко изуродовала.

Я слышу скрип открываемой двери. И поднимаю голову в ответ.

— Выходи, ублюдок. Я знаю, что ты там, — громко угрожает Арч.

Заглянув за угол, я вижу, как Арч выходит на улицу. Но не раньше, чем он достает пистолет. Глаза выпучиваются, мой рот открывается, и я думаю, кого, черт возьми, я впустила в свой дом. Он закрывает за собой дверь, и звук щелчка двери эхом отдается у меня в голове.

Похоже, я ошиблась и действительно нашла кого-то, готового убить за меня. Насчет траха еще не все решено, но если судить по его прелюдии, думаю, в этом плане он тоже преуспел бы. Сейчас, как никогда, я хочу убить этого гада сама.

Я наконец-то нашла мужчину, способного удовлетворить меня, а этот мудак все портит.

Бог? Я знаю, что вы не всегда согласны с моим выбором, но, пожалуйста, не дай этому бедняге умереть из-за меня. Я перестану пить. На этот раз я серьезно.

И еще я молюсь, чтобы у Арча была хорошая цель. Если я выйду и найду этого чудака с пулей в черепе, я не буду оплакивать его смерть.

Следующие несколько минут я вообще ничего не слышу. Трудно понять, когда сердце стучит в ушах, но выстрел невозможно перепутать.

Черт, я не могу выдержать это напряжение. Не в силах больше ждать, я бросаюсь к окну рядом с дверью и выглядываю наружу.

Машина Арча все еще стоит на моей подъездной дорожке, но я больше ничего не вижу. Никаких тел. Ничего.

Быстро помолившись своему самому нелюбимому человеку в данный момент, я медленно открываю дверь, прислушиваясь, нет ли звуков беды или борьбы.

Когда меня не встречает ничего, кроме стрекота сверчков, я открываю дверь шире и выхожу.

Хруст чего-то под ногой превращает мое тело в камень.

Я закрываю глаза, еще одна молитва на языке. Если я наступлю на какую-нибудь часть тела… о боже, я сойду с ума.

Сделав несколько коротких вдохов, я убираю ногу и смотрю вниз.

Роза, лепестки осыпались с моей ноги.

— О, черт, — бормочу я, наклоняясь, чтобы поднять розу. Шипы обрезаны, не позволяя ей порезать меня, но это неважно — эта роза не была лишена боли.

С лепестков на мой сапог капает свежая кровь. Арча больше нет, и все, что от него осталось — это окровавленная роза.

Вытаскивая телефон из заднего кармана, я разблокирую его, чтобы позвонить в полицию, руки дрожат. Телефон загорается, и в этот момент я вижу еще одно сообщение — то, которое пришло в клубе, и то, которое я послушно проигнорировала.

Неизвестный: Не чувствуй себя виноватой, детка. Я не делаю пустых угроз, так что считай это

выученным уроком.

Красные и синие огни освещают мир передо мной, и от этих мигающих цветов мне становится плохо. Ужас накатывает на меня, пока полицейские с собаками обыскивают окрестности.

Офицер конфисковал розу, но кровь окрасила мои руки — физически и метафорически. Я потираю пальцы, наблюдая, как засохшая кровь отслаивается от моей кожи.

На глаза наворачивается слеза, но я быстро вытираю ее.

Я убила человека.

Я привела его сюда,