— Тысяча восемьсот, тысяча девятьсот…

И вот тут кой-то чёрт дёрнул меня подойти к маленькому Илье Ильичу и пожать ему руку. Так-то я с детьми не очень, а сейчас вот вдруг почему-то стал очень.

— Спасибо, — сказал я.

— Не за что.

— Кем хочешь стать, когда вырастешь?

— Продавцом, как мама.

— Две пятьсот, — Нелли ухмыльнулась, — две шестьсот…

— А почему не воином? Разве ты не хочешь быть егерем и защищать людей от разломных тварей?

— Э-э-э, — пожал плечами Илхуитлович, типа, да ну в жопу этих людей.

А я зачем-то взял, да и взглянул на него сквозь призму астрального зрения. Батюшки! Дар мага-иллюзиониста. Правда пока что такой слабенький, что он ещё сам о нём не знает. Его душа выглядела, как уголёк на кончике одной из этих вонючих палочек, которые курятся в лавке.

Ну ничего. Из искры возгорится пламя.

Чем чёрт не шутит? Если вдруг задержусь в Арапахо-Сити дольше, чем на год, возьму пацана себе в ученики. Почему бы и нет? Подлечить я сам себя умею, дамажу тоже мама не горюй, а вот хороший иллюзионист мне в отряде может пригодиться. Точнее… не в отряде… и не для разломов, а… для других дел.

Ладно, не буду загадывать.

— Три шестьсот, три семьсот.

— И ступка!

— И ступка, — улыбнулась Нелли. — Заходите почаще, Артём. С вами очень приятно иметь дело.

Проблему с красным цветом перстня решил пока что очень просто. Я его снял. А как иначе мне объяснить тому же Егору, чем я таким занимался, что у меня ранг повысился? Ладно Егор, как это объяснить тому же Жихареву? Объяснять не хочется, поэтому и не буду.

Если прикинуть, то накопленной разломной, или как мы её называли, дикой энергии, вместе с имеющимися ядрами, которые суть та же энергия, только в концентрированном виде, должно хватить на печать регенерации. Можно, конечно, без неё. Но тогда — медленный прогресс в течение долгих лет, и только на закате жизни этого тела я смогу хотя бы прикоснуться к той мощи, которой привык повелевать в прошлой жизни. Потому что человеческое тело просто не рассчитано на такие энергии. Это как пытаться подключить завод к подстанции бытовым удлинителем. Да он не то что сгорит — испарится. И чтобы мой новое тело могло пропускать через себя те объёмы энергии, которые способен генерировать океан душ… нужна проводка понадёжнее. Но энергоканалы в теле нельзя заменить. Их можно только прокачать. И вот чтобы эта прокачка заняла какие-то приемлемые сроки, и нужна печать регенерации. С нею я буду раз за разом перегружать себя, работать на пределе и даже за пределом своих возможностей, постоянно раскачивая и сдвигая этот предел. А печать регенерации позволит мне выжить.

И я бы поставил её прямо сейчас. Вот только это не такой быстрый процесс, сопровождающийся, к тому же, энергетическими всплесками. Мне нужно такое место, где ни я никого не побеспокою, ни меня. А пока — перстень лучше убрать. Вплоть до полевой практики он на занятиях не нужен, да и развлекаться вполне можно без него.

— Артём⁉ — крикливым шёпотом предъявил мне Веневитин.

А я как ни в чём не бывало подсел к нему с полным подносом всякой завтрачной вкусноты. Взял себе несколько пашотов, горку зелёного консервированного горошка и пяток сосисок. И это только первый подход. Во второй нападу на хашбрауны и бекон.

После зачистки трёх разломов жрать хотелось просто безумно.

— Ты где был всю ночь⁉

— Егор, это всё же личное, — я поднял бровь, наколол и куснул сосиску.

Ах-ха-ха! Как тебе такое, принцесска⁉ Узнаёшь свои же слова⁉

— Опять на рыбалке⁉

— Нет, не угадал.

— Артём, — Егор выпучил глаза, — нельзя так вот запросто пропадать ночью из казармы! А если бы я тревогу поднял⁉

— Господин Веневитин, если мне понадобятся ваши советы, я непременно к вам обращусь.

— Ладно, — Егор угрюмо уставился в тарелку.

— Ах-ха-ха! Да я угораю, — я толкнул Веневитина в плечо. — Просто решил встать пораньше и сгонять на такси в город. Прикупил кое-каких продуктов на вечер.

— На вечер?

— Ага, — кивнул я. — И ты, кстати, готовься.

— К чему? — Егор повеселел.

— Сегодня будет весело. После тренажёрки сразу же идём к нам в комнату. Чуть выпиваем, чуть закусываем, а потом едем в кабаре. Я уже договорился с парочкой симпатичных ацтечек о двойном свидании.

— Э-э-э… Свидании? — Егор произнёс слово «свидание» так, будто речь шла о комке волос из сливного отверстия.

— Ну да, — подтвердил я. — Свидание. Пляски, коктейли, пёх без обязательств и по домам. Именно так и должны жить егеря, Веневитин. Вот она, жизнь!

— Я, наверное, не смогу.

— Чего⁉ — я аж горошек с вилки растерял. — С какого-такого⁉

— Я уже договорился на сегодня с Мией. Мы хотели погулять.

— Опять погулять? — я тяжело вздохнул. — Веневитин, давай честно. Молодость пройдёт так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь. И я категорически против, чтобы ты просрал её на прогулки под луной и… эээ… девострадания.

— Но Мия…

— Прекрасная девушка, я уверен. Прекрасная девушка для создания семьи. Ты хочешь семью прямо сейчас?

— Ну…

— Веневи-и-и-и-ти-и-ин! — пропел я. — Не бросай своего боевого товарища один на один с этими знойными похотливыми ацтечками! Не поступай так, Веневи-и-и-и-ти-и-ин! Перенеси свою встречу с Мией на завтра, а сегодня…

— Нет, Артём! — Егорка встал из-за стола. — Я сказал «нет»! — и очень-очень строго зашагал прочь.

У-у-у, зараза какая неврастеническая. Ну да ладно. Сам не знает, от чего отказывается. А уж компанию я найду, тут сомневаться не приходится.

Так.

Так-так-так.

Я оглядел соседние столики в поисках знакомых лиц. Кто же из этих достопочтенных господ будет удостоен чести выжрать немножечко водочки с Артёмом Черновым? Хм-м-м…

Орёл Нецали? Не, с этим будет лучше закорешиться в бою.

Юрген и Стефан? Хм-м-м… Может быть, но не сегодня. Эти раны ещё слишком свежие. Шрамы не затянулись и всякое такое. Наверняка у Юрца остались неприятные впечатления от совместного распития и он не возгорит желанием, а отказываться будет как-то неприлично, и вместо угара мы получим что? Правильно, неловкие молчаливые посиделки. Так что нет. Никому это не нужно. Хм-м-м… кто ещё?

Родригес? Не. С преподами ещё рано так себя вести.

Жихарев?

О!

Ну точно же, Жихарев!

Я взял свой поднос и направился к столику, за которым сидел очень и очень задумчивый Евген Егвеныч. Сейчас он сдвинул панаму на затылок и хмурился в планшет. Ах, чёрт. Похоже, весточка о закрытых разломах уже долетела до руководящего состава базы.

— Можно? — спросил я, указывая на пустой стул.

— А? Что? Чернов? Да-да, садись, конечно…

— Что-то не так? — спросил я, разместившись за столом. — Вы какой-то мрачный.

— Да так… Рабочий момент… Не бери в голову, Артём. Всё нормально.

— Угу, — сказал я и опять куснул сосиску.

Завтрак уже почти заканчивался. Столовские работники вышли в зал собирать грязную посуду, а еду с пяти раздаточных линий скомпоновали в две. Мне бы сейчас поспешить, чтобы успеть ещё на один подход.

Ну… Что ж… Тогда не буду тянуть.

— Евгений Евгеньевич, — сказал я. — Вы только, пожалуйста, воспримите вопрос адекватно. Я к вам со всем уважением и без намёка на…

— К делу, Чернов.

— Егвений Евгеньевич, вы водку — любите?

Жихарев просветлел лицом, поднял глаза от планшета и коротко ответил:

— Люблю…

Глава 11

Изель

— Евгений Евгеньевич, вы водку — любите?

Жихарев просветлел лицом, поднял глаза от планшета и коротко ответил:

— Люблю…

— Тогда предлагаю часиков в шесть отметить начало учёбы, удачную рыбалку, знакомство… — я поймал насторожённый взгляд, — чуть-чуть, для разогрева, потому что вечером в кабаре нас будут ждать две цыпочки, и с ними ещё коктейли пить… а дальше как пойдёт. Вот.

Евгений Евгеньевич внимательно слушал мой план, улыбаясь сперва недоверчиво, а потом всё шире и шире.

— Вот! — повторил он за мной. — Вот с первого взгляда в тебе не ошибся, Чернов! Свой человек!

Мы поржали, я добрал себе вторую тарелку завтрака, доел и побежал в соседний корпус на «анатомию разломных тварей».

По дороге отдал белкам приказ — кинуть две бутылки на лёд. «Чтобы к вечеру у меня была густая тягучая водчелла!»

У нас в комнате холодильник имелся. И даже два. Это был гостиничный вариант — крохотная камера, вмонтированная в нижний ящик прикроватной тумбочки. В таких ещё держат мини-бар.

«Буит зделана» — ответил Чип.

И вот тут у меня два варианта. Либо пушистый говнюк рисуется и заглаживает свой утренний косяк с газировкой, либо же я чего-то не знаю. Не знаю, но подозреваю. Может статься