дополнил его дружок-свиноматка, неуклюже топчась сбоку от меня и махая посохом.

— Во-во, по полной огребёшь, — выдавил Красноплющев, продолжая фитнес-разминку.

— Ну, давайте уже, что ли. Чего тянуть-то? — я умоляюще посмотрел на него.

— Мы тебя так отмудохаем, что кровью неделю сикать будешь! — крикнул княжич.

— Это точно! — донёсся сзади астматичный голосок. — Всю жизнь нас помнить будешь!

— В страшных снах к тебе будем приходить, сволочь! — ну вот, и этот гундосый туда же.

По-моему их попёрло не в ту сторону. Это ж, мать его, не словесная дуэль.

Эмоции у парней хлестали через край. У меня была лишь одна эмоция — меня разбирал смех. Но я ещё держался. Гладил Пука и держался.

— Ага, погладь пушистика. Скоро нечем тебе гладить будет! — крикнул Красноплющев, а я в ответ закатил глаза. Когда же это прекратится.

— Ага, руки в ж*пу запихаем! — хрюкнул парень-свиноматка.

Ну всё, мне это надоело.

— Так, ущербные. Внимание! — я прервал череду словесных изречений, хлопнув в ладоши. — Сейчас вам будет не очень комфортно. Я б даже сказал очень некомфортно. И вы вспомните свои слова, которые сейчас произнесли.

— Короче, ты достал, — ринулся на меня Красноплющев, и остальные последовали его примеру, сжимая кольцо.

— Пук, сделай-ка всё красиво и эффективно, — попросил я питомца.

— Как ещё не делал, хр-р?

— Ага. Только красиво и эффективно!

Пук кивнул. И когда эта ватага мажориков почти достигла своей цели, мой зверёк выпустил в воздух лиловый газ, переливающийся серебристыми искорками.

— Вот. Красиво, хр-хр, — ответил Пук. — А сейчас увидишь «эффективно».

Внезапно парни остановились. Потому что дым попал в их лёгкие.

А я поспешил удалиться, так как уже понимал, что сейчас будет происходить.

Вначале парни побелели, следом покраснели, а затем у них очень сильно проявился один из симптомов ротавирусной инфекции.

Я уходил с полянки, слушая крики, рвотные позывы, звуки подскальзываний и довольно жёстких падений, маты, стоны, проклятия. Затем крики о помощи. А следом извинения и мольбы о пощаде.

Но я уже покидал эту «дуэль», с гордо поднятой головой. Мимо открывшей рот от изумления Лизы. Кажется, в её взгляде я вновь увидел нотки восхищения. Как тогда с разбойниками.

— Ещё раз с днём рождения, ваше сиятельство, — слегка кивнул я, уходя с этой забавной вечеринки.

Лиза только и смогла, что кивнуть в ответ, переводя взгляд на полянку, на которой «забавлялись» шестеро местных мажоров.

— Не переживайте, графиня. Их жизням ничего не угрожает. Если только они при падении себе что-нибудь не сломают. Скоро всё пройдёт, — ответил я напоследок.

Ложась спать, решил на следующий день устроить выходной. Бизнес-бизнесом, но отдых ещё никто не отменял.

К тому же я знал, что мне предстоит заняться чрезвычайно важным делом.

Утром отправил своих подопечных в лавку. За металлическими ёмкостями и аксессуарами к ним: трубками, фильтрующим материалом и прочей мелочёвкой.

Наконец, всё было доставлено в «экспериментаторскую», и мы приступили к сборке.

Зарядив купленные ранее энергетические артефакты магическими кристаллами, я поставил на них ёмкости и набрал воды.

Получилось очень похоже на плиту из моего мира, а кристаллы можно было сравнить с одноразовыми батарейками.

Ну а когда вода в ёмкостях призывно забурлила, я начал кидать ингредиенты по той самой дедовской рецептуре. Вот только бы после дегустации не перенестись в ещё какой-нибудь мир.

— Опохмел! — раздался рядом со мной нетерпеливый крик Петровича, который подскочил к кипящему аппарату. Ровно в тот момент, когда я сыпал в ёмкость сушёные кутикулы кузнечика.

— Да чтоб тебя, гибискус ты тифозный! — вскрикнул я, когда моя рука дрогнула и в бурлящую воду упало на две кутикулы больше.

Это капец! Сварили, называется, самогон!

— Все на выход! — закричал я и потащил за шиворот Петровича. Упирается, скотиняка.

— С вещами? — уныло ответил Владик.

— Какие вещи⁈ Бегом! — закричал я ещё громче, наблюдая, как закрытые ёмкости начинают раздуваться, словно пузыри.

Схватил Пука, забрал челюсти из-под раковины и вывел мальцов.

БАБАХ!

В стены ударили куски металла, оконную раму вышибло напрочь, и из неё начала стелиться зелёная дымка. Она распространялась по улице, и, конечно, попадала в дыхательные пути находящихся неподалёку людей.

— Ну что ж, очередной блин… взрывом, — усмехнулся я. — Пойдёмте-ка на работу. Нужно, чтоб помещение проветрилось.

Я заметил, как на террасе дома напротив голые соседи расположились на дощатом полу и энергично занимались сексом. Сосед при этом рычал, а соседка слегка повизгивала.

— Не, вы видели? — обратил я внимание своей команды. — Совсем обнаглели. Прямо средь бела дня. А ну-ка Петрович, Владик, закройте мальцам глаза. Пока не пройдём этот разврат.

Да, мы прошли этот дом. Но дальше было только больше. На улице нам начали встречаться молодые, зрелые, пожилые парочки, которые откровенно сношались прямо на тротуарах или проезжей части, зачастую в непосредственной близости друг от друга. Мне даже показалось, что многие из них раньше даже не были знакомы.

Теперь я понял. Аппарат взорвался и рассеял получившееся зелье по окрестностям. И его действие мы наблюдаем прямо сейчас на улице.

Всё-таки надо быть аккуратней с ингредиентами. Ещё бы всякие мёртвые бомжи не говорили под руку, вообще было бы прекрасно.

Только мы начали торговать и стали подтягиваться страждущие до стульчаков, как я вновь увидел приближающуюся толпу.

Впереди снова шёл этот пузан, злобно зыркая на меня. А за ним толпа магов, в два раза больше прежней. Те, что были в прошлый раз, похудели. Лица измождённые, глаза прячут. Но супротив воли инквизитора не попрёшь.

Вот неугомонные.

В этот раз никто из них не сказал ни слова. Пока пузан угрюмо смотрел на меня и моих мертвяков, маги стали полукругом, словно на каком-нибудь торжественном параде. Каждый из них достал маленькую книжицу и начал бубнить себе что-то под нос.

— Ну что, страшно тебе, некромант проклятый? — скалясь в недружелюбной улыбке, прорычал инквизитор.

— Очень, — усмехнулся я. — Прям поджилки трясутся. И сейчас, наверное, штанишки придётся менять.

— Эй! Читайте нормально! — крикнул инквизитор магам, и те чуть сильнее напрягли голосовые связки.

— А что это за стишки? — улыбнулся я.

— Ага, уже нервничаешь! — показал на меня пальцем инквизитор. — Это молитва на благословение и очищение!

— Нервничаю не то слово. Ведь моя центральная нервная система буквально сейчас разрушается! С каждым словом я столбенею и язык не слушается меня. Я не могу говорить. Вообще, не могу говорить. И даже сейчас не говорю.

Инквизитор замер, чувствуя подвох.

— Но ты же… говоришь?

— А знаешь почему?.. Потому что я прикалываюсь над тобой и твоими клоунами, увалень ты жирный!

— Ах ты, паразит! — взревел инквизитор, и пузо его возмущённо заколыхалось. — Пойте за очищение от скверны!