— Привет Мэтью, — бросил он и тот кивнул, бросая сумку на пол и кивая на ринг в клетке.

— Кто-нибудь хочет заняться спаррингом со мной? — громко крикнул он и пару парней кивнули, начиная разогреваться, пока Франко мотал головой ухмыляясь.

— До первой крови? — спрашивают парни, и он качает головой.

— Пока один не вырубит остальных, — бросает Мэтью, и те переглядываются.

— Спарринг втроем?

Мэтью не отвечает, скидывая майку и надевая шорты. На руки он надевает специальные перчатки и проходит в клетку, начиная разминать шею, пока парни идут следом. После того как они заходят и клетку запирают, все оставшиеся парни и сам хозяин клуба, бросают дела, чтобы следить за тем, что происходит внутри.

Спарринг начинается как легкое шоу, с подскоками и пробежкой по рингу, но вскоре Мэтью начинает давить своим присутствием, заставляя их отвечать на его агрессивные выпады. Парни не сразу включаются в тему и получают несколько сильных ударов, но после, поняв его мотивы, начинают уворачиваться и «доставать» Мэтью.

Сильный удар от одного из противников, и Мэтью не успевает увернуться от него, теряя равновесие и падая на маты.

— Я выиграл! — улыбается парень и Мэтью смеется.

— Я сказал надо вырубить, а не просто уронить!

Парень злится и совершает ошибку, ведясь на провокации Мэтью, которому только это и надо было. Быстрый подскок и он принимает вертикальное положение, поднимаясь с пяток и делая резкий апперкот. Громкое улюкание и стоны, сопровождают глухой удар тела, и теперь Мэтью размахивает кулаками, понимая, что он разогрелся, как следует.

— Боишься?

Парень сплевывает и кривит ухмылку, поднимая кулаки к лицу и подходя ближе. Они танцуют друг с другом, и никто не хочет сделать первый удар, поэтому они кружат вокруг себя, подняв руки. Мэтью делает первый выпад и парень уворачивается, а он делает подсечку и с размаху опускает ему на грудь ногу, пока тот со стоном не падает на пол, ударяясь головой.

— Подъем парень! — рычит он, скалясь как безумный.

Рывок и парень на ногах, утирает пот с лица и вновь бросается на него, нанося удар за ударом, от которых Мэтью приходится укрываться, выставляя блок. Неожиданная смена тактики и Мэтью прилетает по печени, отчего он почти теряется, но тут же возвращает парню хуки справа и слева, поспешно отскакивая.

Пока тот встряхивает головой Мэтью уже рядом, наносит сокрушительные удары, сочетая их с ударами ног и тот, выбрасывает руку вперед, заставляя Мэтью, свалиться на пол без чувств.

— Отлично Родриго, твой коронный как всегда хорош! — смеется Франко, поднимаясь со своего места. — И все же, тебя почти уложил этот сопляк, который даже не знает, что такое бокс. Скажи спасибо, что он в отключке, иначе твоя задница вылетела бы сегодня отсюда! — теперь голос хозяина злой, и он бросает взгляд на еще одного своего лучшего бойца, который только пришел в себя после удара Мэтью. — Подлечись, засранец, — говорит он ему и покидает зал с девушкой.

Мэтью пришел в себя, когда парни стали хлопать по его щекам.

— Вырубил меня? — спрашивает он и тот кивает. — Мэтью Ковак.

— Родриго, — говорит он и улыбается. — Хороший удар парень, не хочешь попробовать себя в боксе?

— Нет, мне еще мои мозги нужны чувак, — смеется он и дотрагивается до лица и глаза.

— Прости за это, если лед приложишь, будет не так больно, да и заживет быстрее.

— Шрамы украшают мужчин, — улыбается он и тут же кривится, понимая, что с таким лицом он к семье нескоро попадет.

— Ну, будь здоров, — прощаются парни и, уходят в раздевалки, пока он лежит на матах и смотрит в потолок, понимая, что бой не помог, и он снова думает о ней.

Видимо все же квартиру придется искать.

Он принял душ и, сунув сумку в машину, прикурил сигарету, облокачиваясь на дверцу. Он запрокинул голову в небо, смотря на загорающиеся звезды и выпуская дым из легких.

— Подвезешь? — голос девчонки разрушил ночную тишину и он едва не поперхнулся, когда увидел ее.

Таблетка.

— Ну, нет, так нет, — она улыбается, и он улыбается в ответ. — Угостишь сигареткой?

Он молча протягивает ей сигарету и зажигалку, и она, прикурив, встает рядом с ним, запрокидывая голову и втягивая дым.

— Что делал здесь?

— Тренировался, — бросает Мэтью и внимательным взглядом осматривает ее всю. — Хочешь перекусить?

— Угощаешь? — она улыбается и, не дожидаясь ответа, открывает дверцу пассажирского сидения, падая в кресло.

— Эх, девчонки, вам имя не вероломство, а… да и черт с этим, — он засмеялся и, затушив сигарету, сел в машину, окидывая ее темным взглядом, решая, что выпустит пар с ней, чтобы до конца не свихнуться. — У меня к тебе будет просьба, можно?

— Говори.

— Нет, давай поужинаем, а после я отвезу тебя домой.

20

Они неплохо поужинали и даже нашли общие темы для разговоров, потому что Мэтью не думал, что у такой девушки как она, имеется вкус, и она не так глупа, как может показаться на первый взгляд.

Что ж он был впечатлен не только тем, что она умеет делать своим телом и ротиком, но и мозгами.

— Итак, малышка, для чего ты работаешь у Франко? Мы выяснили, что ты умная, учишься на втором курсе психологии, и имеешь довольно неплохие формы, учитывая кто ты по специальности на самом деле? — он говорит это все не чувствуя вины или стыда, и она явно не комплексует по этому поводу, улыбаясь.

— Ну, видишь ли, больших денег не заработать без образования и опыта, к тому же у меня нет богатого отца, который может мне помочь устроиться на хорошую работу, поэтому делаю что могу. К тому же мне это нравится, — последние слова она говорит специально, закусывая губу и смотря на него из-под ресниц.

— Тебе говорили, что ты сучка? — смеется он и она кивает, поигрывая бровями. — Используешь психологию в отношениях?

— Вовсе нет, мне нет дел до тронутых недоумков, которые только и делают, что трахают все, что движется, мне интересен сам процесс. Хотя в твоем случае, мне интересен именно ты, как личность.

— У-у-у, притормози девочка, — он улыбается и понимает, что не прочь, вновь повторить их тет-а-тет.

— Хочешь повторить? — спрашивает она, будто читая его мысли, и он смотрит на нее исподлобья, испытывая странные чувства.

— Возможно…

— Но? Всегда есть это чертово «но», — продолжает она, откидываясь на спинку стула и, замечая на себе откровенные