— Кстати про мать, думаю, что тебе, как ее парню, стоит пригрозить ему, что если он не оставит ее в покое, ты расскажешь все родителям.

— Да я его уложу прямо там и даже объяснять ничего не буду! — он стал подергивать ногой и Мэтью положил руку ему на плечо.

— Думаю, что если ты не решишь это цивилизованно, Кэти тебя не простит, тем более, ты же видишь, как трепетно она относится к ним.

— Хочешь, чтобы я пожал ему руку?

Мэтью остановил машину у их дома и вылез из машины, подходя к нему ближе. Он обхватил его за шею и вжался лбом в лоб.

— Сделай то, что ты умеешь лучше всего, отвлеки их! Остальное я сделаю сам.

— Мэт?

— Малыш, давай только без нежностей?!

Когда Мэтью влез в окно, Дилан Леман лежал на кровати, с кем-то переписываясь, поэтому сильный удар, тут же вырубил его.

— Я жду. Будь добр сделай все, как мы договаривались, хорошо? — шепчет Мэтью со второго этажа и тот кивает, подходя ближе к двери.

Звонок во входную дверь и отец Кэти предстает перед ним с улыбкой и сигарой во рту.

— О, Эндрю, проходи сынок, а где Кэти?

— Она у меня, я хотел позвать с нами Дилана, можно? У нас намечается небольшая вечеринка, только близкие друзья, вы не будете против, если я его заберу, на пару дней?

— Конечно, нет. Милая, Дилан у себя? — крикнул он, и женский голос ответил, что его не видели сегодня.

— Поднимись к нему, возможно, он в наушниках и ничего не слышит.

Как только Эндрю поднялся наверх и помог спустить Дилана, он быстро спустился вниз и, крикнув, что они ушли, хлопнул дверью.

Как только они привезли его в бар Франко, и приковали наручниками руки за спиной, стали ждать, когда тот очнется.

Спустя двадцать минут Дилан Леман истошно орал, сыпля проклятьями и ругаясь матом на парней.

— Ублюдки, вам это с рук не сойдет! — шипел он как змея и Мэтью хмуро качал головой поглядывая на Эндрю, который просто пылал, читая переписку с его телефона.

— Ты что уебок, совсем страх потерял? Ты кому это писал, сестре? Ты точно в порядке дебил?! — рычал он, и Мэтью слегка остужал парня, оттаскивая Эндрю от него.

— Она все-таки растрепала вам? — смеялся он, вскидывая голову, отчего у Мэтью просто руки чесались врезать ему по физиономии.

— Дурачок, ты если еще не понял, так я тебе повторю. Если ты не прекратишь доставать свою сестру, я тебя так отмудохаю, всю оставшуюся жизнь под себя ходить будешь, понял — нет? — улыбается Мэтью и тот плюет в него. — Как видишь Эндрю, твой будущий шурин, совсем глуп, туп и бессердечен, потому что совсем не думает о родителях.

— Да пошел ты! — крикнул он.

— Вот за что я люблю таких. Бесстрашные, не боятся ничего, пытаются казаться крутыми, а на деле дерьмо, стоит только надавить, — улыбается Мэтью и подходит к Дилану, опуская кулак ему на челюсть и начиная методично бить.

Как только тот вырубается после четвертого удара, на телефоне Эндрю раздается звонок и Мэтью отходит от него.

— Эндрю, ты где? — голос Кэти кажется взволнованным. — Ты с Мэтью? Вы где? Что с Диланом?

— Дилан учиться быть хорошим братом и отличным сыном, — цедит Эндрю, и она взрывается гневной тирадой, а он отставляет трубку от уха и просит Мэтью глазами продолжить.

— Эндрю не трогай его, прошу! — кричит она, когда понимает, что происходит. — Мэтью?! Не трогай его! Не смей, Ковак!

— Как скажешь, Леман! — кричит Мэтью и опускает последний удар на его челюсть, ломая ее.

— Отвезите его в больницу, я сейчас приеду! И Эндрю… я не хочу тебя больше видеть! — прошипела она в трубку.

— Не парься, как только отойдет, все наладится, — отвечает Мэтью, решая в случае чего поговорить с ней. — Я с ней поговорю.

— Плевать, если ее устраивает такое отношение…

— Не неси чепухи, ты же понимаешь, она просто испугалась, что родители обвинят ее в случившемся, вот и сказала так.

— А я должен молча смотреть, как он пытается трахнуть ее?

— Иди домой, я все решу, — цедит Мэтью, и забирает Дилана с собой, отвозя его в больницу.

Как только его переводят в палату, в нее врывается Кэти с размазанной тушью и красным лицом и тут же бросается на него с кулаками.

— Ублюдок, какой же ты ублюдок, Ковак!

— Уймись Кэти, он получил по заслугам, — бросает он, спокойно скручивая ее за руки и прижимая к себе спиной. — Или может мне стоит рассказать его родителям, что он делает с тобой, пока они не видят?

Она тут же замирает и, вырвавшись от него, отворачивается, пытаясь успокоиться.

— Не говори им. Это разобьет их сердце.

— Тогда будь добра, позвони Эндрю и скажи, что ты слегка погорячилась, когда сказала, что не хочешь его больше видеть, и еще… — он подошел ближе, склоняясь к ее уху и обдавая своим горячим дыханием. — Если бы ты быламоейдевочкой, я бы сломал ему не только челюсть! И на будущее… Эндрю слишком любит тебя, чтобы причинить боль, поэтому все делал я, и если ты захочешь все высказать, начни с меня, а еще лучше с его родителей.

— Думаешь, что если ты заступился за меня, то я стану благодарности тебе рассыпать?

— Ах, прости, мне показалось, что тебе это было, не очень приятно, но если это не так, вперед. Как только этот ублюдок поправится, можете продолжать целоваться и зажиматься по углам, вот только Эндрю уже будет не до тебя. Поэтому если ты в своем уме, советую заткнуться и сочинить для родителей более-менее правдоподобную ложь, потому что если имя Эндрю всплывет, я за ним вернусь, ясно? — глаза Мэтью сканируют ее всю и она, обняв себя за плечи, отворачивается, роняя слезы и смотря в окно.

— У тебя есть семья, и тебе не понять какого это, когда кто-то хорошо к тебе относится, принимает тебя в семью и называет дочкой, — шепчет она, кусая губы и Мэтью уже взявшись за ручку, застывает на месте. — Тебе хочется сделать все возможное и невозможное, только бы они гордились тобой. И ты начинаешь терпеть все что угодно, и от кого угодно, чтобы не лишиться этого.

— Я должен здесь аплодировать?

— Ты должен свалить и больше никогда не появляться в моей жизни, придурок!

— А ты должна научиться не совать свой нос в чужие проблемы, потому что своих не видишь.

— Придурок!

— Захлопнись