смотрю на стройный ряд деревьев в стороне. Пойти туда? Попытаться там устроиться на ночлег? Скажем, где-нибудь под раскидистой елью? Возможно, там и еда есть — те же ягоды ульдеи. И лошади нужно дать отдых.

Решено. Съезжаю с дороги, направляю лошадь в сторону леса. Привязываю её вокруг крепкого дуба, глажу холку:

— Ты умница! Отдыхай пока, набирайся сил, а я поищу, чего бы нам поесть.

Мягкие губы лошади щиплют сочную траву, которой полно вокруг.

Облизываю сухие губы и сглатываю — я бы и сама уже не отказалась от травы, но попытаюсь найти что-то посущественнее.

Валежник хрустит под ногами. Пахнет хвоей и лесной прохладой. На удивление, мне везёт, и совсем скоро я нахожу кусты с ульдеей. Рву круглые красные ягоды, через одну жадно засовываю их в рот.

При надкусывании тонкой оболочки рот заполняет сладкий сок. Ммм…

Объедаюсь сама и набираю полный подол ягод, чтобы отнести их своей четвероногой спутнице.

В лесу стремительно темнеет. Надо возвращаться.

И как раз в тот момент, когда я делаю шаг от куста, под ногой громко хрустит ветка. Спустя секунду где-то в глубине леса раздаётся грубое металлическое карканье, от которого у меня кровь стынет в жилах.

Потому что я моментально его узнаю.

Самый жуткий кошмар моего детства. Нет, мне показалось. Наверняка, показалось. Это просто… ворона, или куропатка, или сова.

Драконий Бог, да кто угодно! Что, мало у нас лесных зверушек?

Делаю несколько шагов, стараясь ступать как можно осторожней и тише. И только сейчас замечаю странную вещь. В лесу тихо. Совсем тихо.

Не стучит высоко над головой дятел. Не прыгает белка с ветки на ветку. Не шуршит ёж. И птицы не поют. Совсем.

Такое обычно происходит лишь в одном случае. Когда где-то поблизости опасный хищник.

С опаской оглядываюсь назад и по сторонам. Ну, вот, теперь мне всюду мерещатся монстры.

Стараясь не дышать, спешу обратно. За спиной снова раздаётся утробное металлическое карканье.

Проклятье. Мне не почудилось. Теперь — точно нет. Надо убираться отсюда, и как можно скорее!

Обмираю от ужаса, когда слышу впереди тревожное конское ржание. Ох, нет! Милая, тише!

Отпускаю подол, и ягоды ульдеи рассыпаются по сухим еловым иголкам. Подхватываю юбки и со всех ног приспускаю вперёд. Пожалуйста, пусть случится чудо!

Пусть мы просто уедем из этого жуткого леса. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Но чуда не случается.

В серых сумерках я вижу их. Трёх тварей, окруживших мою лошадь.

Кошмар детства повторяется наяву, вот только теперь я одна, и никто не поможет.

Гаргульи. Полулюди-полуптицы. Хотя… какие они люди? Нет в них ничего человеческого! Переступают лапами с длинными стальными когтями, машут огромными чёрными крыльями. Самое жуткое и обманчивое в их облике — человеческое лицо. Почему обманчивое?

Потому что стоит им открыть свой пугающий неестественно широкий рот, как оттуда показываются хищные акульи зубы в три ряда. Острые, длинные, смертоносные. Идеальное орудие для того, чтобы рвать живую плоть. Что они и делают.

Ещё глаза. Налитые кровью глаза с красной радужкой. Стоит их раз увидеть — и они долго будут преследовать в кошмарах.

Гаргульи живут и охотятся стаями, и в этом главная сложность. Человек, особенно если он взрослый мужчина, и если он вооружён, справится с одной тварью, но с несколькими одновременно — нет. А таких сотен на диких скалах, где любят гнездиться гаргульи — десятки тысяч. Они как зараза. Плодятся как крысы, и так же прожорливы. А есть они предпочитают… не траву, увы.

Трусливо прячусь за дерево и зажимаю ладонью рот, чтобы не издать ни звука. Мне страшно. Страшно до ужаса. Как это вышло, вообще? Так глупо! Надо было ехать по дороге и никуда не сворачивать, и всё было бы хорошо. Или нет. Теперь уже не узнать.

Отворачиваюсь, прислоняюсь спиной к шершавой коре вековой сосны. Моя лошадка жалобно ржёт. Бедная, она привязана, и никуда ей не деться — лёгкая добыча для кровожадных тварей. Вон как довольно они клацают зубищами и каркают скрежещущим металлическим голосом.

Я бы могла затаиться здесь в надежде, что меня не заметят.

Я бы могла тихонечко отступить обратно в лес и молиться о том, чтобы там не было других тварей.

Я бы могла… не могла бы!

Тихонько приседаю, шарю по сухим колючим иголкам, нащупываю огромную увесистую шишку. Встаю, хорошенько размахиваюсь и швыряю её что есть сил как можно дальше в чащу леса.

Шишка цепляет по касательной ветви деревьев, осыпая при этом ещё несколько шишек, затем приземляется в нескольких десятках метров с глухим стуком.

Гаргульи замолкают. Слышу их тихое заинтересованное карканье. И пока они опасливо крадутся в сторону источника шума, я огибаю ствол дерева с другой стороны. Убеждаюсь, что твари отошли на достаточное расстояние, и со всех ног бросаюсь к лошади.

Руки трясутся от страха, пальцы онемели и не слушаются. Лошадь волнуется и встревоженно бьёт копытами.

— Тише, тише, моя хорошая, — шепчу то ли ей, то ли себе самой.

Проклятый ремешок скользит во влажных пальцах и никак не поддаётся. Наконец-то! Отвязываю лошадь, каким-то чудом успеваю вскочить в седло, как раз в тот момент, когда одна из тварей показывается из-за деревьев.

Пригибаюсь к спине лошади и бью каблуками по её бокам, посылая её в галоп. Быстрее, быстрее, прочь отсюда, из этого жуткого леса, кишащего тварями, откуда они только взялись?

Ах, да, это уже свободные земли, бесхозные, так сказать.

Вокруг стемнело, слышу лишь свист ветра в ушах, да топот копыт по земле. Мы несёмся во весь опор в наивном желании спастись, а что ещё нам остаётся делать?

Со страхом оглядываюсь, и поначалу вздыхаю с облегчением: в это сложно поверить, но погони, кажется, нет! Нас никто не преследует? Разве это возмож…

Рёбра и спину пронзает острой режущей болью, после чего меня вдруг неожиданно подбрасывает наверх, но затем отпускает.

Задираю голову и с ужасом замечаю кружащихся над нами гаргулий. Они не отступили, они в воздухе! Пытаются подцепить меня своими огромными стальными когтями.

Одна за другой, они то снижаются, то снова взлетают, пытаясь прицелиться удобнее. Мы движемся, и это всё несколько усложняет для них охоту, но вот какой-то твари снова удаётся ухватиться за меня, на этот раз, соскользнув с плоти, острые когти цепляются за ткань платья, и я таки подлетаю из седла вверх.

На мгновение зависаю в воздухе, слыша над собой глухое хлопанье чёрных крыльев. Раны на спине отчаянно жжёт, но я продолжаю вырываться. Извиваюсь, как могу, машу руками и