миров, находясь узниками и хранителями кузни Царей. Это продолжается так долго, что превратилось в бесконечность. Ничего не меняется. То, к чему стремиться Единый, не суждено сбыться.

Абидор почувствовал всплеск силы. Серый буран остановился, и его прорезали три линии света: золотая, белая и красная.

— Снова они… ничему жизнь не учит.

Перед Абидором возник: четырёхметровый чёрный дракон; девушка в алом доспехе, с седыми волосами и золотыми глазами Царей; парень в золотом доспехе и крыльями ангела за спиной. Эти создания, часть цикла все–отца. Если бы они только знали, откуда идёт история Цикла, то поняли… откуда в этой истории взялся Дианир.

Тяжело вздохнув, Первородный оглядел отряд «Бедствие» со скукой.

— Второй раз, Бог Времени и Ветров вас не спасёт. Зря вы пришли, ребятки…

Абидор решил даже не вставать со своего трона. Из его тела вышла разноцветная аура, соединение всех элементалей, в виде пара. От могущества первородного завибрировал воздух, а каменная платформа под ногами начала крошиться и превращаться в прах. Волна силы ударила в отряд, и Абидор дрогнул, увидев, что его энергия никак не действует на героев Цикла. Их тела покрылись плёнкой маны, что не пропускала силу Первородного.

— Хм… а это интересно, — прищурил чёрные глаза Абидор, — Поняли, как обойти мою силу, что бы не превратиться в прах. Похвально…

— Ох… — заулыбалась Царица, — Ты даже и не подозреваешь, чему мы научились.

— Научились?.. за пять дней? — покачал головой Абидор, — Не смеши меня Царица. Прошлый раз, я даже твоего удар не почув…

Прервавшись, Абидор не смог уследить за скоростью беловолосой, как та уже возле его трона. Её кулак практически впился в торс бога. Абидор мог бы увернуться или отбить выпад, но, он решил вновь всем и всё доказать наглядно. Пусть ударит. Пусть вновь осознает, как она ничтожна перед силой Первородного.

Удар. Абидор широко раскрыл глаза, выплюнув изо рта чёрную кровь. Кулак девушки покрылся зелёным и пурпурным огнём, обратившись в подобие бура. От удара, серый буран развеялся. Костяной трон Первородного разбился на части, а его самого откинуло вдаль. Он выровнялся, прочертив пятками по каменной плите две линии.

— Немыслимо…

Первородный прибывал в человеческом виде. Его коричневый классический костюм, на торсе, был разорван. На животе кожа покрылась ожогами и кровавыми волдырями. Рана практически не заживала.

— Кое–что ты, возможно, не знал, — оказался Аран слева от Первородного, — Мана — это яд для Богов.

— Благодаря мане, человечество смогло бороться с Богами, — появился чёрный дракон по правое плечо от бога, — Но ты, иной. Один из первых Богов. И дабы мана попала в твоё тело, нам пришлось пораскинуть мозгами.

— И к какому итогу вы пришли?… — коснулся Абидор своей раны на животе.

— Всё просто, — возникла беловолосая Царица, — Мы можем прорезать твою кожу, но вот что бы остановить регенерацию, мы, при ударе, вкачиваем ману в твоё тело. Своего рода, удар сопровождается импульсом маны, который попадет в твою кровь стремительным потоком и прогоняется по всему кровотоку, становясь ядом и нарушая регенерацию. И ты ни как не сможешь это обойти…

Они не врут. Ожог не заживает, а кровь не перестает вытекать из тела. Первородный, широко улыбнулся, оскалив зубы в чёрной жиже. Он сжал кулак, впервые в жизни почувствовав азарт.

И, правда, люди смогли бороться против Богов благодаря мане. Она, могла прорезать их кожу, и выступала ядом против энергии богов. Отряд «Бедствие», поняв, что на Первородного мана действует не так, как на его потомков, теперь просто вкачивают её в момент удара, а именно в момент соприкосновения и ранения, закачивая ману напрямую в тело Абидора. Но, была и ещё одна странность:

— Что–то не так… ваша сила, — он почувствовал по дуновению ветра, что от отряда веет невероятным могуществом, — Она словно эволюционировала. Как вы за пять дней обуздали свои возможности? Ваша скорость, сила удара, контроль маны и особых сил, вырос в многократно, — Абидор призадумался, — Время… ох, Дианир. Значит, он дал вам время потренироваться. Понять, что скрывается внутри вас. Ваш истинный потенциал. Хм, так, наверное, даже лучше, — вид Первородного начал преображаться: тело напоминает человеческое, вот только из его торса торчат десятки тысяч человеческих чёрных лиц без глаз и зубов, они, раскрыв пасть, завывают страшными криками боли. На руках монстра шесть пальцев с длинными когтями черного цвета, ноги чуть изогнуты как у собаки, за спиной крылья летучей мыши. Изо лба торчат два прямых острых рога, лицо монстра чёрное и состоит из вибрирующей чешуи: подбородок вытянут вниз, губ нет, отчего открывается вид на зубы, что острее любого лезвия меча, место носа две огромные дыры. У него две пары глаз: одни чёрные как сама ночь, вторые алые как свежая кровь. — Давайте тогда не будем любезничать, и приступим, — в правой руке Абидора образовался радужный меч без гарды, — Поддаваться я вам больше не намерен, и Дианир вас не спасёт. Один шанс, детишки. Либо победите, либо двое из вас умрут, а последний отправиться на землю, где он встретит свой конец от рук лучшего друга.

— Дважды не придётся уговаривать! — усмехнулась Ева.

Из девушки хлынул алый огонь, завернув её в ураган, а следом огонь преобразовался в демоническую броню с изогнутыми рогами и с шипастым хвостом. Через прорези в маске виднеются золотые глаза. Её руки покрылись пурпурным огнём, а ноги шипящими молниями. Чёрный Дракон слева от девы, чуть вырос, на метр, его чешуя завибрировала и стала толще. Аран Адамс достал из ножен меч Царей, и его тело покрылось золотым огнём, а правая перчатка замерцала в синем огне.

— Нападайте… — ширилась демоническая улыбка Абидора.

* * *

Аран сжал двумя руками рукоять меча, не отводя взгляд от Первородного. Настало время показать на практике, чему научился отряд «Бедствие» у Левиафана. Последняя тренировка со стариком всё расставила по местам, и он… не захотел умирать. Это было странно. Левиафан предпочёл быть последним из своей семьи. В его глазах, зародилась надежда. Когда Адамс гулял с братом по городу третьего Первородного, то он увидел прошлое. Левиафан страдал, да до такой степени, что просил у Единого смерти. Он устал от бесконечности, на которую его обрёк его же отец.

— Погнали! — рявкнула Ева.

Отряд использовали «Пространство», и одним строем напал на Первородного. Аран махнул клинком, выпустив волну золотого огня. Абидор отразил золотое пламя своим радужным мечом, и в этот момент его подловил Ваня, ударив, раскалённым в белом огне, кулаком, отчего лица на торсе демона разорвало на части.

— Славно! — лыбился Первородный.

Абидор обратился в радужную линию света, разрезая почву под ногами. Отряд использовали «Пространство». На невероятной скорости четыре света мерцали по песчаным горам, разрывая огненные и песчаные торнадо, блуждающие по мёртвым землям.

Двигаться приходилось на иной скорости. Движения и разум соединились воедино, глаза еле поспевали. Аран отбивал удары Первородного, переводя лезвие его радужного меча в сторону, что бы минимизировать его ужасающею физическую силу. От каждого взмаха мечей, песчаные горы разрезало на две части.

Ева, обратившись в молнию, возникла перед Абидором и нанесла серию из сотни ударов в одну точку, а именно в грудную клетку, где находиться камень бога — одна из трёх частей кузни. Скорость её атак, превзошли ожидания Первородного, его грудная клетка прогнулось, и он врезался в песчаную гору. Ева смогла не просто понять свою силу, она её подчинила и её скорость вышла на иной уровень.

Как только девушка коснулась песка, то обратилась в лазурную молнию, отчего песчаная местность вокруг неё преобразовалась в туннель, следуя за ней по пятам. Она настигла Первородного, практически ударила его,