которой больше всех надо и считающей себя уполномоченной свыше быть хранительницей и блюстительницей чести и достоинства в школе, при этом несмотря на ваше собственное мнение и права на личную жизнь, которая никого кроме Вас не касается.

— Это возмутительно!

Всё же не удержалась, чересчур резкая в суждениях и не различающая в жизни никаких иных цветов кроме черного и белого, профессор трансфигурации.

— С этим необходимо что-то делать!

И после этих её слов на нее воззрились с непониманием и даже офигеванием мадам Пинс и мисс Спраут. Подобное заявление уже не просто можно, а нужно было расценивать как оскорбление, и в данном контексте и в такой формулировке оно являлось обязательным поводом для вызова на дуэль.

— Мисс Макгонагалл, у Вас есть время до конца этой трапезы принести мне публичное извинение или же я буду вынужден вызвать Вас на дуэль до смерти.

Почему публичное? Так я заметил несколько магических подслушивающих сигнатур вокруг преподавательского стола, две из которых тянулись к столу змеек, по одной же к орлятам, львам и барсукам. А судя по сложности магических конструктов, развернувшихся над столом, заклинаний прослушивания, которые смогли без особых проблем обойти встроенную в преподавательский обеденный стол руническую защиту от внимания со стороны, всё это было проделано при помощи артефактов, так как среди учеников я не заметил никого уровня умения и сил магистра, чтобы суметь провернуть такое самостоятельно. И у меня теперь просто не было иного выбора, кроме как поступить таким образом и вызвать профессора трансфигурации на смертельную дуэль, если я, конечно, не хотел лишиться авторитета в глазах всех чистокровных школы, для которых подобное заявление с желанием вторгнуться в личную, семейную жизнь, высказанное Минервой, является причиной к самой жестокой и незамедлительной расправе.

Своё желание порвать Минерву после ужина было озвучено мною на порядок громче предыдущих слов и теперь его услышали даже на противоположном конце стола, но главное, эти слова достигли ушей Альбуса, и чтобы он ещё больше загорелся желанием вразумить свою подопечную, а также в полной мере осознал отсутствующие у Минервы в этой дуэли шансы на благоприятный исход, я проявил кольцо мастера темной магии и, как принято в профессиональной среде мастеров, просигналил кольцом, пропустив через онное свою силу, тем самым подтверждая истинность регалии мастера и свой магический ранг в гильдии. Лишь Дамблдору и ещё нескольким преподавателям за столом хватило знаний и опыта, чтобы определить по ощущениям, полученным от засветки моего кольца, в какую гильдию я как мастер вхожу. А буквально через несколько секунд после этого Альбус встал со своего кресла, подошёл к Минерале и, попросив ту отойти с ним ненадолго, отдалившись от стола с растерянной дурочкой на несколько шагов и возведя вокруг себя с ученицей чары приватности, стал ту вразумлять. Минерва оказалась единственная за столом, кто не воспринял всерьез мои слова о дуэли, отчего её учитель стал эмоционально выколачивать той в её дебильную голову с библией вместо логики и полностью отсутствующей гибкостью мышления, что она оказалась на волосок от смерти и в данной ситуации директор никакой поддержки и помощи ей оказать не сможет.

Альбус прекрасно понимал, что я спокойно, без каких-либо последствий для себя со стороны властей смогу провести дуэль и уничтожить его ученицу на подотчетной ему территории у него на глазах, тем самым значительно пошатнув авторитет директора Хогвартса. Это любому другому магу со стороны, кто вызвал бы Минерву на дуэль, директор мог бы помешать её провести на территории школы. Но так как я так же как и Минерва являемся сотрудниками Хогвартса, мы с ней оба, подписав магический контракт со школой и находясь на территории домена Хогвартса, ответственны в рамках юрисдикции прописанной в школьном уставе, что делает вмешательство директора в наши разногласия невозможным! В уставе чётко и ясно прописана подобная ситуация, где возможность разрешения взаимных претензий между сотрудниками персонала школы посредством дуэли является правом любого преподавателя в отношении другого сотрудника учебного заведения. И Альбусу не остаётся ничего, кроме как вразумлять свою зазнавшуюся подопечную, которая потеряла границы дозволенного, привыкшая, что в стенах школы она и полицейский, и прокурор, и судья, и система исполнения приговора в одном лице.

Я же всё это время, пока Альбус пытался донести всю глубины задницы, в которую завела несдержанность Минервы её владельцу, неспешно и с лёгкой улыбкой на устах выяснял чьи же это артефакты нас сейчас подслушивают. Хмм… У гриффиндорцев выяснить владельцев артефакта не составило труда. Это были двое представителей алознаменных, что сидели за столом в той его части, что ближе к преподавательскому, и был это Якоб Маклагген, староста факультета и кузен малышки Виктории Вуд, которую перваши гриффов избрали старостой на моём уроке и которая сейчас, очень крепко стискивая в руках столовые приборы, давила в себе желание обернуться к преподавательскому столу и найти меня взглядом, механически кромсая отбивную в своей тарелке. Ясненько-понятненько, вот значит у кого находится в руках любопытный артефакт прослушки, и самое примечательное, что он является творчеством работы сидов. Очень интересно! Неужели родители кого-то из этих двоих им настолько доверяют, что позволили взять с собой в школу артефакт, которому самое место в сокровищнице рода, в самой её охраняемой части, ведь наследие фейри берегут как зеницу ока и безмерно гордятся тем, что имеют что-либо, связанное с ними, у себя в закромах.

У барсуков же меня подслушивал Эндрю Боунс, родной младший брат Амелии Боунс, которая пока только устроилась в министерство магии и начала свою карьеру в ДМП. И, естественно, рядом с ним находилась староста моего курса — Саманта Аббот, что находилась на попечении у старшего товарища, ведь их рода находились в давнем союзе уже не один век.

За столом подопечных Флитвика же любопытствующими оказались мисс Портер и её старший брат, который являлся старостой факультета.

Что же касается моего факультета, то, как нетрудно догадаться, одной из компашек, отслеживающих общение за преподавательским столом, были кузины Белла и Сильвия, а второй староста курса наследник Рода Трэвис, Джеймс и его товарищ наследник Флинт, а рядышком пристроился Люциус Малфой.

Но вот мой ужин подошёл к концу и, аккуратно отложив приборы на тарелку, неспешно промокнув рот салфеткой, а затем бросив её к приборами, я встал из-за стола и направился к непрошибаемой дуре. Она не просто приняла к сведению просьбу Дамблдора, граничащую с приказом, принести мне извинения, она готова и согласна мне её принести. Вот только это ну никак не отразилось на её мировосприятии и внутри