– Почему он за нас? Это странно.

– Эй, лучше не подходите близко!

– Уже забыли про ту женщину? Она искала брата. Получается, это он ее брат?

Некоторые вообще ничего не понимали, но шли за толпой и сыпали вопросами:

– Что происходит? Куда вы все идете?

– Посмотреть на демона, вроде как.

– Живого? Почему его не убили? Он какой-то необычный?

– Он нас спас!

– Он не демон! Демоны страшные и злые, а он хороший!

– Что в этом понимают дети?

– Посланник? Кто сказал «Посланник»? Вы говорите о Покровителе, но не о Киране?

– Смотрите, смотрите!

Хор голосов слился в гул, в котором Хан улавливал отдельные фразы. Он поднялся по ступенькам к распахнутым дверям храма и с высоты взглянул на площадь, где собралось уже не менее двух тысяч горожан. Устроив Найта на расстеленном Юрианом теплом плаще, Элияр сел рядом, положив локти на колени, и пятерней зачесал назад волосы.

На лицах священников, перешептывающихся в стороне, сбившись в кучку, было написано недовольство, но Хан плевать на них хотел. Юриан уселся на лестницу рядом с ним с одной стороны, а Аарон встал с другой и бросил предостерегающий взгляд на священников. Те, красные от гнева, побледнели, позеленели и скрылись в храме, закрыв за собой тяжелые двери.

– Кто эта Покровительница? – спросил Аарон, кивая в сторону замка.

– Его сестра.

Хан положил пальцы на шею Найта, где можно было ощутить биение крови, и прислушался к его слабому дыханию. Кажется, с каждой минутой становилось все хуже. Где же носит это стихийное бедствие по имени Лейсан?

– У Покровителей могут быть родственники? – недоумевал Юриан.

Элияр криво усмехнулся:

– Этот немного особенный.

«Если ты умрешь, клянусь, я тебя возненавижу! – пообещал он, сердито зыркнув на спящего демона с Черничной горы. – Тебе запрещено умирать. Твоя любимая сестрица вылечит тебя, и тогда я выскажу все, что думаю о тебе!»

Наконец прилетела Лейсан, придерживая за пояс Аури. Шаманка спрыгнула посреди площади и побежала в определенном направлении, крича во все горло:

– Иннае!

Растолкав солдат и гражданских, она бросилась вперед, как дикая кошка, цепляясь за доспехи Нае и изо всех сил прижимая его к себе. Герцог замер с опущенными руками и округлившимися глазами. В повисшей тишине чья-то глефа со звоном упала на мокрые камни.

Аури выпустила Нае быстрее, чем он успел что-то сделать. Развернувшись, она вместе с Лейсан взбежала по ступенькам и, не тратя времени даром, начала чертить большую печать острием зачарованного кинжала.

– Хан, слушай меня внимательно, – приказала Лейсан.

Опустившись на колени перед Найтом, она принялась создавать в воздухе сложную фиолетовую печать. Аарон и Юриан отошли подальше, чтобы не мешать.

Не отвлекаясь от работы, хранительница заговорила:

– Энергия, которую еще называют аурой, и божественная сила Покровителей берут свое начало из молитв смертных.

– Найт говорил об этом, – вспомнил Хан.

Лейсан повернула ладонь, слегка отталкивая в воздухе образованный из многочисленных божественных символов светящийся круг.

– Мы не знаем, какое желание создало Найта. Как бы ты ему ни молился, это не поможет, энергия и божественная сила не восстановятся.

– Но разве то и другое не должно восполняться со временем?

– Это так, но в его случае все сложнее. Представь себе кувшин, в который капает вода, и который можно починить неограниченным количеством глины. Когда кувшин полон, и в нем появляется маленькая трещина – физическая или магическая рана, – то утекающая вода быстро восполняется, а трещина залепляется свежей глиной. Это обычное восстановление. Если трещина оказывается большой, кувшин пустеет, но не до конца, потому что в него постоянно капает вода, а глины для ремонта много. Молитвы смертных – это дополнительные капли.

Второй светящийся круг поменьше объединился с первым. Лейсан вновь повернула ладонь, создавая третий, и продолжила:

– У исполнивших желание Покровителей сосуд имеет постоянный размер и способен вместить только определенное количество воды. Мой большой и крепкий, я могу черпать из него сколько душе угодно.

Закончив печать, девушка опустила ее к ступеням храма, где были прочерчены переплетающиеся линии. Фиолетовая энергия влилась в них и потекла. Лейсан с тревогой посмотрела на брата и стала создавать еще одну печать.

– Кувшин Найта очень маленький и хрупкий. Чрезмерная растрата ауры или божественной силы – это выбитое дно! Восполнить такое невероятно трудно, процесс очень медленный и тяжелый. Но и это еще не все...

Люди у ступеней едва ли могли разобрать тихие и быстрые слова хранительницы. Не понимая, какая от них вообще может быть польза, Хан внимательно слушал, боясь упустить хоть что-нибудь.

– Темная энергия, которой владеют демоны, противоположна силе Покровителей. Встречаясь, они уничтожают друг друга. Ауры Покровителей существуют в гармонии с нашей божественной силой... Но не у Найта. Его темной аурой трудно управлять. Иногда приходится давать ей вырваться из тела, чтобы ему не было плохо.

– Но он учился.

– Неважно. Видишь ли, конфликтуя с аурой и сдерживая ее, божественная сила, как глина, мешает всей воде, то есть ауре, вытечь из кувшина. Но сейчас я вообще не чувствую в его теле божественную силу! Либо он растратил ее всю на контроль, либо...

– ...заживлял раны, – закончил вместо нее Хан.

В глазах Лейсан полыхнула та же ярость, что и в тот момент, когда она, едва не выбив двери храма, появилась в Арконе:

– Что ты имеешь в виду? Его ранили? Кто?

Скулы Хана напряглись. Глядя на Покровителя Севера, стоявшего далеко на краю толпы, но благодаря своим длинным и светлым волосам сильно выделяющегося, он процедил:

– Киран.

Дернувшись, Лейсан едва не испортила печать:

– Он?! Когда?

– Уже больше суток назад.

Хранительница словно ударами меча отсекала каждое слово:

– Что. Он. Сделал.

Хан коротко пересказал события, случившиеся до и после их прибытия в город. От злости скрипя зубами, Лейсан снова чуть не испортила печать.

– И после этого он посмел заключить контракт с кем-то из вас?!

– У нас не было выбора.

– Я ошиблась! Мне следовало забрать Найта и спрятать, но я послушала его и поверила, что вам нужна помощь! Люди умеют только брать и ничего не отдают взамен, а Найт готов отдать все, что у него есть! Если мой брат умрет, я...

– Хорошо. Можешь даже убить меня, если решишь, что я заслужил. – Хан опустил