многих лет было протекторатом Фландрии. Его правительница, герцогиня Жанна, была старой и больной женщиной, бездетной и политически безграмотной. Реальную власть в Брабанте осуществлял герцог Бургундский. Он и его супруга были назначены наследниками герцогства, их офицеры главенствовали в совете герцогини, а их войска составляли основу его обороны от врагов.

Главным из этих врагов был Вильгельм, герцог Гельдерна и наследник маркграфства Юлих, самый упорный и агрессивный противник французского влияния в регионе. Владения Вильгельма лежали за восточной границей Брабанта между Мезом и Рейном. История спорадических пограничных войн между Гельдерном и Брабантом насчитывала много лет, но в последнее время они приобрели новый накал. Герцог умело использовал события и перемены в англо-французских войнах. Он приурочивал свои главные наступательные действия к французским проектам вторжения в Англию 1386 и 1387 годов, когда точно знал, что французы не смогут послать войска на помощь Жанне. Вильгельм начал официальный обмен посольствами с англичанами, а в июне 1387 года заключил с ними военный союз и пообещав Ричарду II выделить 500 человек войска для его континентальных авантюр. Через месяц после заключения союза герцог Вильгельм объявил о нем в письмах, адресованных Карлу VI ("так называемому королю Франции"), а также Филиппу Бургундскому и герцогине Жанне и объявил войну всем троим[907].

Это событие дало Филиппу Бургундскому возможность использовать французские войска и французские деньги в крупной кампании против своего единственного серьезного соперника в Нидерландах. В разгар кризиса, спровоцированного арестом Оливье де Клиссона, послы Жанны предстали перед французским двором и получили то, что было равносильно французской гарантии целостности территории Брабанта. Осенью 1387 года французы начали вводить войска в северо-восточный Брабант. В течение зимы в долине реки Мез велась активные военные действия с перестрелками и засадами. Но Филипп не довольствовался укреплением границ Брабанта. Он хотел полномасштабного вторжения французской армии в Гельдерн, что позволило бы установить его власть в Брабанте так же окончательно, как это сделала победа при Роозбеке во Фландрии. Его влияние на французское правительство было значительно ослаблено событиями прошлого года, но герцог почти постоянно находясь рядом с  молодым королем в течение зимы и весны использовав все свое влияние при дворе для продолжения кампании в Нидерландах[908].

Проект герцога Бургундского вызвал сильную оппозицию в Париже. Вторжение в Гельдерн не отвечало никаким очевидным стратегическим интересам Франции. Оно отвлекало ресурсы и внимание от гораздо более опасных действий герцога Бретани. И оно лишало Францию войск в то время, когда она столкнулась с серьезной угрозой со стороны Англии на западе. Министры Карла VI также уже некоторое время были обеспокоены угрозой со стороны Джона Гонта находившегося в Байонне. Они не имели представления о масштабах его потерь в Кастилии и предполагали, что в его распоряжении все еще находится значительная армия, высадившаяся в Корунье в 1386 году. Значительные французские силы уже были развернуты вдоль границы Гаскони, чтобы сдержать его. Провинции же по берегам Ла-Манша, по сравнению с юго-западом, были легкодоступны для англичан и лишь тонкая завеса войск защищала границу с Бретанью. Единственными действующими военными кораблями были шесть галер, посланные королем Кастилии, которые в настоящее время направлялись на север через Бискайский залив со смешанным составом португальских изгнанников, кастильских моряков и французских латников. Более крупный флот французских кораблей и гребных баланжье готовился к июлю в арсенале Руана. Французы были хорошо информированы о приготовлениях Арундела в Англии и имели некоторое представление о делах английского правительства с Иоанном IV. Они догадывались, что английские операции, проводимые из Гаскони, могут быть скоординированы с высадками в Бретани и такая перспектива внушала им тревогу[909].

Перед лицом этих многочисленных угроз единственной заботой герцога Бургундского было спасти свой проект вторжения в Гельдерн. Он направил все свои усилия на то, чтобы избежать серьезной конфронтации с Англией или Бретанью. Герцог начал переговоры с английским правительством в Кале, первоначально без согласия Карла VI, с целью заключения отдельного перемирия, охватывающего его собственные владения во Фландрии. Вероятно, он же стоял за попытками, которые герцог Беррийский предпринял примерно в то же время, договориться с Джоном Гонтом о другом локальном перемирии на юго-западе. Филипп активно продвигал компромисс с Иоанном IV, несмотря на решительное сопротивление коннетабля и других влиятельных людей при дворе. Все эти вопросы встали со всей остротой в мае 1388 года. Приготовления графа Арундела в Саутгемптоне подходили к завершению. В Брабанте истекал срок перемирия с герцогом Гельдерна, и по всему герцогству Жанны звонили колокола, призывая людей к оружию. В середине месяца в Париже собрался французский королевский Совет. На нем присутствовали все три дяди короля, а также большинство ведущих прелатов и дворян королевства и наиболее важные чиновники. Герцог Бургундский настаивал на продолжении кампании на востоке. Его поддерживал король, которого возбуждала перспектива обретения военной славы, и большая часть военной знати, которая сожалела о бесчестии, связанном с отменой широко разрекламированной экспедиции в Гельдерн, и предвкушала прибыль, которую можно было бы получить, сражаясь за пределами Франции. На другой стороне находились постоянные чиновники короля, не склонный к риску герцог Беррийский и, предположительно, Оливье де Клиссон, чьи личные интересы были затронуты не меньше, чем интересы Филиппа. В результате был достигнут компромисс, но в целом удовлетворительный для Филиппа. Кампания в Гельдерне была отложена до решения бретонской проблемы. Но Совет согласился предложить оливковую ветвь мира Иоанну IV. Ангерран де Куси, которого считали самым обходительным эмиссаром, был отправлен с небольшой делегацией королевских советников со срочной миссией в Бретань. Тем временем на многострадальных французских налогоплательщиков была наложена еще одна талья, вторая за год[910].

В течение нескольких дней, оставшихся до отплытия флота Арундела, Филипп Бургундский и его союзники прилагали все усилия, чтобы заключить соглашение, которое позволило бы сохранить верность Иоанна IV, удержать англичан в Бретани и сохранить германские амбиции герцога. Ангерран де Куси подействовал на герцога Бретонского своим обаянием и к концу мая он убедил его встретиться с герцогами Бургундским и Беррийским в городе Блуа на Луаре. В начале июня Иоанн IV отправился вверх по Луаре на флотилии вооруженных барок в сопровождении свиты из не менее 1.200 человек. Герцог  твердо решил не выступать в качестве просителя. На набережной Блуа его встретили два королевских герцога со своими столь же великолепными эскортами. В замке были выработаны условия подчинения Иоанна IV короне. Об их сути можно судить по последующим событиям. Если Иоанн IV согласится предстать перед королем и оправдаться за свои действия в течение последнего года, Карл VI помилует его преступления и превратит текущий уголовный процесс против него в гражданский спор с коннетаблем. Король сам вынес бы решение. Это спасло бы достоинство короля и сняло бы угрозу конфискации, нависшую над герцогством Иоанна IV. Иоанн IV по-прежнему подвергался бы