Виктория пожевала свою нижнюю губу.

- Это может многое объяснить. Ну, больше, чем просто то что Август остаётся Августом, и его приверженность Имперским законам.

- Ну, Эя может быть только началом - предупредила Келли. - Пока что капитан ищет привычного перед ликом серьёзных и внезапных изменений в его убеждениях. Опасность в том, что привычность может превратиться в фанатизм. Мы должны постараться предотвратить это.

Виктория нахмурилась.

- В смысле, фанатизм?

Келли пожала плечами.

- Не могу сказать наверняка, но принятие экстремистской позиции в оставшихся убеждениях - довольно обычное дело в таких ситуациях. Возможно, Август будет бдительнее к еретикам. Или, возможно, будет к еретикам более резок и суров. Или, может, его определение еретиков расширится. Только время покажет. Потому я и хотела с вами поговорить. Если сможете присматривать на миссиях за всем необычным, это мне очень поможет.

- Ну, в смысле "необычное для Августа" - Виктория улыбнулась. - Сделаю, Келли. Спасибо за предупреждение.

- Для этого я здесь, коммандер. О, и постарайтесь держать его подальше от проблем. Мы же не хотим, чтобы он начал убивать всех еретиков, кого увидит.

Виктория простонала.

- Теперь я понимаю, как чувствовала себя Анайя по отношению к бегающей по Иллиуму Самаре.

Келли усмехнулась.

- Это работа начальника, не так ли? - она покачала пальцами. - Увидимся, коммандер.

Виктория глубоко вздохнула и упала обратно на кушетку, погрузив лицо в подушку. Почему-то у неё больше даже не было сил, чтобы добраться до своей кровати.

* * *

У крогана, Грюнта, был очень невинный взгляд. Это было первым, что заметила М'тарр, когда вошла в место, где работала доктор Чаквас - её клинику, место, где она могла думать и размышлять в одиночестве, когда не помогала другим восстанавливаться. У охотников на Моархефф тоже были такие места. Разумеется, там были деревья, вода, и свежий воздух.

В настоящий момент, однако, М'тарр не особенно интересовала комната, в которой она находилась. Она уставилась на крогана, в его юные, невинные глаза, и он ответил немигающим взглядом, чешуйчатые губы вздрогнули в невысказанном вызове. М'тарр в ответ оскалила клыки.

Протянулся долгий момент молчания, а затем Грюнт моргнул.

- Эй, это не считается - пробормотал Грюнт, таким тоном, словно ожидал возражения. М'тарр проигнорировала его, напоказ облизнув лапу и довольно мурлыкнув.

Грюнт издал звук раздражения.

- Это не победа. Тут в воздухе странный запах. Глаза чешутся.

- Разве на М'тарр это не действует так же? - безмятежно произнесла доктор, ткнув чем-то в зад М'тарр. Доктор называла это "игла", и это должно было не дать М'тарр заболеть. Болезни - это естественно, но Чаквас проводила часы с М'тарр, проводя сканирования и процедуры и всякое, что должно было определить, что М'тарр может безопасно есть. Всё это казалось М'тарр довольно глупым, но Маэтерис сказала сотрудничать с доктором, и М'тарр ощущала со стороны Чаквас лишь искреннее желание помочь.

Доктор почесала уши М'тарр. Единственное хорошее во всём этом скучном процессе.

- Хорошая девочка - сказала она. - Полежи здесь пару минут.

Затем доктор повернулась в сторону Грюнта, поднимая другую иглу.

- Зачем это? - спросил кроган, инстинктивно отступая.

- Ты хотел что-то, что добавит тебе сонливости. Это должно сработать.

- Я не хочу засыпать - поправил её Грюнт. - Для этого у меня есть ринкол. Я хочу что-то сделать с яростью, которую чувствую.

- Послушайте, юноша - строго произнесла Чаквас. - Я не специализируюсь на физиологии или психологии кроганов. Вы хотели что-то, что может вам помочь, и это лучшее, что я смогла придумать, что не имеет побочных эффектов.

- Что если мне понадобится сражаться, прежде чем это выдохнется? - подозрительно спросил Грюнт. Чаквас вздохнула.

- Грюнт, мы находимся на шедевральном скрытном судне посреди космоса, в компании с лучшими боевиками известной галактики, трое из которых способны противостоять целым армиям. Даже если мы окажемся в сражении до окончания ночи, с тобой всё будет в порядке.

Грюнт заворчал, глядя сперва на иглу, затем на Чаквас. М'тарр, однако, чувствовала нечто иное. Молодой кроган боялся маленького инструмента между пальцев Чаквас, и просто тянул время, не желая признавать свой страх. М'тарр дёрнула ушами. Не то, чтобы ей самой нравились иглы.

Ворча, Грюнт вздрогнул, когда Чаквас приблизилась к нему. М'тарр заметила в его взгляде мгновенье паники, прежде чем он закрыл глаза. Оно было кратким, моргнёшь и не заметишь, но М'тарр не обманешь.

А затем Чаквас вернулась и провела пальцами по спине М'тарр.

- Ладно, М'тарр, с тобой мы закончили. Можешь возвращаться к Маэтерис.

М'тарр поднялась на ноги, потянулась, лениво зевнула, и благодарно мурлыкнув, вышла из клиники.

Члены экипажа, мимо которых она проходила, улыбались и тянулись погладить М'тарр; она не возражала, довольная вниманием.

Она ощутила грусть Маэтерис ещё до того, как оказалась у двери каюты дальновидящей. Она осторожно подпрыгнула, хлопнула лапой по замку, и проскользнула внутрь. Маэтерис сидела на своей койке, вытянув ноги и играя меланхолическую мелодию на своём даэна касра.

"Что тебя беспокоит, Маэтерис?" - спросила М'тарр, одним прыжком присоединяясь к дальновидящей на койке и сворачиваясь на её коленях.

"Ничего особенного, дорогая. Я просто чувствую... тоску, возможно. Или одиночество".

"Маэтерис не стоит так. М'тарр здесь".

Маэтерис чуть улыбнулась грустной улыбкой, и уши М'тарр упали.

"Да, ты здесь, М'тарр. Спасибо тебе."

И она охватила шею М'тарр своими гладкими руками, прижимая к своей груди.

Вспышка мыслей - скорее идей, чем образов - явилась М'тарр, и она взглянула Маэтерис в глаза.

"Маэтерис думает о своём народе?" - спросила М'тарр.

"Я... Да".

"М'тарр тоже видит сны о Моархефф, и о её сёстрах и братьях. И о взгляде матери М'тарр. Она очень хорошая охотница и очень, очень мудра. Но М'тарр не печалится, когда видит сны, поскольку она знает, что когда она вернётся на Моархефф, ей будет о чём рассказать им. Мать М'тарр будет рада встретиться с такой одарённой, как Маэтерис".

"Я бы этого хотела, М'тарр".

"М'тарр рада! Возможно, Маэтерис тоже может познакомить М'тарр со своей семьёй?"

Немедленно М'тарр поняла, что сказала что-то не то, поскольку мысли Маэтерис стали скорбными.

"Они далеко, М'тарр, так далеко, что эта галактика исчезнет, прежде чем свет из моего дома её достигнет, если это вообще возможно".

М'тарр не могла уместить в своём