Пенелопу Эккарт, с церемонией совершеннолетия. Пусть она, как достойный представитель дворянства и верный подданный Великой Империи, принесет пожизненную славу своему роду и имени… — зачитывал слуга, напрямую подчиняющийся императору, речь от имени венценосной особы, не сумевшей присутствовать лично по причине болезни.

Остальные члены семьи Эккарт и я терпеливо ожидали окончания скучной речи. Наконец, когда слуга произнес последние слова, он отошел в сторону. Пришел черед рода, имеющего к этому мероприятию непосредственное отношение.

Пожилой представитель Эккартов взошел на помост и достал какие-то заметки.

— Хотя поначалу она была лишь неприметной куколкой, теперь, выбравшись из кокона и став взрослой, она расправит крылья как величественный член семьи Эккарт…

Его слова были изящны, однако между строк явственно читалось, что став взрослой, я больше не могу позволить себе безобразничать. Теперь понятно, что Рейнольд имел в виду, когда сказал, что он "сейчас начнет ездить по ушам".

Речь старика, выглядевшего очень солидно, текла настолько деликатно и неторопливо, что казалась бесконечной.

— …Поэтому я признаю Пенелопу Эккарт взрослой и официально объявляю её совершеннолетней.

Хлоп-. Когда он закончил говорить и аккуратно закрыл папку, которую держал в руке, публика разразилась бурными аплодисментами

Я же должна была хранить молчание, не улыбаться и не отвечать на какие-либо вопросы, — это была вся моя роль во время моей собственной церемонии совершеннолетия.

— Дворецкий.

Когда аплодисменты постепенно стихли, герцог посмотрел на дворецкого, ответственного за проведение церемонии. Тот сразу отреагировал и начал приближаться к нам с заранее приготовленным подносом.

Это была последняя процедура. Разделение хереса между ближайшими членами семьи и его распитие в знак поздравления и выражения почтения.

Конечно, это еще не конец, поскольку после этого действа начнется банкет. Я старалась верить, что церемония стремительно идет к своему благополучному завершению.

— Где, черт возьми, Дерик? — сердито спросил герцог Рейнольда в это время. Только тогда я поняла, что Дерика не было на его месте во время церемонии.

Рейнольд нахмурился и огляделся.

— Эм, я искал его не так давно, но не нашел. Мне поискать еще раз, отец?

— Немедленно приведи его ко…

Прежде чем герцог успел договорить, дворецкий дошел до нас. Герцог быстро закрыл рот и снова придал своему лицу дружелюбное выражение. На подносе, принесенном дворецким, находилась винная бутылка и четыре позолоченных кубка.

— Дворецкий, иди. Найди Дерика и приведи его сюда, — приказал герцог дворецкому, который принес ему поднос, и вскоре попросил у гостей понимания: — Пожалуйста, подождите.

Церемония остановилась. Это было внезапно. Не думала, что скрупулезный Дерик мог вызвать проблемы. Я рассеянно наблюдала за горничной, ставившей бутылку вина и бокалы на стол вместо дворецкого.

Тук-.

Передо мной стояла довольно грубая золотая чаша. На фоне элегантных кубков, предназначенных герцогу и двум его сыновьям, на которых был выгравирован семейный герб, цветочный узор и красиво выведены их имена, мой безымянный бокал смотрелся несколько уныло.

Обычай использовать золотые чаши в особые дни, такие как церемония совершеннолетия, не нов. Он давно пользуется популярностью и означает выражение привязанности к главному герою дня. Поэтому местные дворяне обмениваются своими именными кубками вместо золотых колец, когда у них рождаются дети.

Совсем недавно, прямо перед церемонией, Эмили сказала мне, что у Пенелопы тоже есть собственная чаша.

Когда она прибыла в герцогство, после того как ее забрал герцог, все были заняты подготовкой к церемонии совершеннолетия Дерика. По этой причине золотой кубок для Пенелопы был изготовлен в спешке, и, к сожалению, имя вырезать не удалось. После этого у них было достаточно времени для гравировки имени, ведь до церемонии совершеннолетия Рейнольда оставалось четыре года. Однако к тому времени чаша была уже давно забыта ​​ее владелицей, и потому сейчас она вынесена на всеобщее обозрение ​в таком неказистом виде.

Пока я взирала на золотой кубок, шепот и бормотание приглашенных дворян становилось всё громче. Дворецкий, отправленный за Дериком, все еще не вернулся.

— Пенелопа.

В этот момент герцог, осознавший, что дальше церемонию откладывать нельзя, поднял бутылку за неимением другого выбора.

— Подними свой бокал.

Я без лишних слов передала чашу. Приостановленная церемония продолжилась.

Плесь-. Кроваво-красная жидкость хлынула в золотой кубок. Затем герцог вручил мне бокал и прошептал:

— Если оно слишком крепкое, просто притворись, что пьешь, и вылей на траву.

Это было приятно слышать. У меня полностью отсутствовало желание пить. Я наклонила чашу к его кубку, слегка повернув голову.

Дзынь-. Металлический звон оповестил о столкновении двух бокалов.

— За Пенелопу, — произнес герцог короткий тост и поднес чашу к губам.

Вновь раздался шквал аплодисментов. Я притворилась, что пью, как и сказал мне герцог, и, пока никто не видел, вылила вино на лужайку.

Когда я поставила пустой бокал на стол, Рейнольд молча наполнил его снова.

— За Пенелопу.

Сцена, сыгранная с герцогом, повторилась с Рейнольдом. На этот раз незаметно вылить вино было проще. Когда мы закончили "разделение хереса", герцог тихо заговорил:

— У моего наследника, к сожалению, появились неотложные…

— Простите за опоздание.

Когда кто-то ступил в торжественно тихий сад, герцог умолк. Все повернули головы в сторону раздавшегося голоса. Первым, кто привлек мое внимание, был дворецкий с растерянным лицом. Затем я переключилась на высокого человека, прошедшего мимо дворецкого к помосту. Дерик как обычно холодно смотрел на меня, а я удивленно замерла, глядя на него.

'Шкала интереса.'

Индикатор интереса над головой Дерика изменил цвет с оранжевого на ярко-желтый.

Я широко раскрыла глаза. Меня так отвлекло изменение шкалы Дерика, что я не сразу заметила миниатюрную фигурку девушки за его спиной.

— Кто эта мисс?

— Она тайная любовница следующего герцога? Что, черт возьми, происходит…?

По тихому саду начал разноситься ропот. Первым это заметил герцог.

— Дерик, ты… ты…!

Взгляд герцога, потерявшего дар речи, был прикован к тонкому запястью, которое держал Дерик. Последний, увидев своего ошеломленного отца, спокойно ответил:

— Здесь должны присутствовать все члены семьи. Я задержался из-за Ивонны.

— О-отец…

Из-за его спины медленно показалась дрожащая фигура. Это была Ивонна.

Осторожно подняв голову, она с дрожью посмотрела на меня и в страхе опустила глаза. Это выглядело так, как будто она была вынуждена скрываться из-за злобной фальшивой дочери герцога, но её спасли из рук коварной злодейки.

— Отец…?

— Значит, эта мисс… Не говорите мне, что она…

Тихое бормотание гостей быстро превратилось в оглушающий гул. Я равнодушно наблюдала за тем, как моя церемония совершеннолетия оборачивается катастрофой.

— Дерик Эккарт…! Что, черт возьми, ты делаешь?! — взревел герцог, трясущийся от гнева.

— Неважно, сколько я об этом думаю, я не могу понять, отец, — Дерик говорил так, словно не сомневался, что поступает правильно. — Почему