Шрифт:
Закладка:
Твор зашел подальше в реку – глубоко. Пришлось вылезти обратно на берег, скинуть одежку.
Вот, теперь хорошо. Отмахиваясь руками от комаров и мошки, отрок быстро зашел в воду по шею, оттолкнулся ногами от каменистого дна, поплыл. Подумал запоздало, что хорошо бы было покричать, предупредить стражу, а то еще пустят стрелу на плеск волн. Твор раскрыл было рот – крикнуть, – да так нахлебался воды, что едва не утонул, хорошо, оказался под ногами плоский замшелый камень. Встав на него, отрок отдышался, прислушиваясь, как плещется в омуте рыба. Он был уже у самого обрыва. Круто возвышающийся над рекой берег отбрасывал на воду черную тень, скрывая от посторонних глаз плесо… и Твора, впрочем, у отрока торчала над волнами лишь одна голова. Тихо было кругом, лишь где-то на том берегу, в лесу, ухал филин да неподалеку плескалась на излучине рыба. Судя по звуку – крупная. Форель или щука. Отрок заинтересованно повернул голову… И тут же быстро убрался в воду – по глади реки, прячась в тени обрыва, неслышно скользил низенький узкий челнок с бревном-противовесом – ройка! Осторожно высунув из воды голову, Твор провожал ройку глазами до тех пор, пока та не скрылась за излучиной. Интересно, кто бы это мог быть? Местные рыбаки? Но почему ночью? Соглядатаи! Келагастовы люди высматривают место для нападения! А что же стража? Что же воины? Не видят? Спят? Так надо скорее предупредить!
Тряхнув головой, отрок поплыл к берегу. Сверху из кустов выбрался страж – варяг Стемид, косорылый, со смешными косицами. Не спит, оказывается!
Твор выскочил на берег.
– Стемиде! Там…
– Челн? – оглядывая отрока, усмехнулся варяг. – Видал, видал… Послал уже Терпигора, доложит князю. А ты молодец, востроглазый.
Твор полыценно усмехнулся.
– Эвон, глянь-ка, на плесо, – оглянувшись по сторонам, допросил Стемид. – Кажись, тот же челнок!
– Где?!
Обернувшись, Твор вдруг почувствовал сильный удар в голову. Вернее, уже не почувствовал…
– Вот так-то лучше будет. – Варяг снял с руки железный кастет и осторожно опустил в воду обмякшее тело. – Корми рыб, востроглазый.
Известие о гибели отрока произвело на Хельги нехорошее впечатление. Вятша – так тот вообще посмурнел, убивался – нырял, пока собирались к отходу, да так и не отыскал на дне тело, видно, затянуло в омут или унесло сильным течением. Что ж, бывает. Случайно обнаруживший одежду отрока Стемид, что стоял в ночном дозоре, доложил также, что видел отрока бегущим к реке в сторону омута.
– Видно, хотел искупаться, нырнул, да напоролся на камень.
Хельги покачал головой. Плохо, конечно, что не нашли тела. Впрочем, его еще можно будет поискать и на обратном пути, а сейчас некогда. Сейчас надобно торопиться. До осиного гнезда Келагаста оставалось совсем немного. Снова потянулись вокруг леса, луга и болота, по правую руку синела широкая лента Паши.
Мрачно был настроен князь, ехал на коне с сумрачным взором. И нелепая смерть отрока на него подействовала, и кое-что еще. Снова возникло знакомое ощущение неправильности всего происходящего. Впрочем, пока ничего и не происходило. Вот это и было неправильно! Честно говоря, именно в эту ночь князь ждал засады, больно уж удобное место. И ничего, кроме случайной гибели Твора. Случайной ли? Стемид не внушал особого доверия – но зачем ему убивать отрока? Гнусным ромейским пороком – мужеложеством – Стемид не страдал, любил женщин, так что вряд ли… Да и за что подозревать варяга? За то, что первым обнаружил брошенную на берегу одежду? Так, если Стемид убил отрока, тогда зачем привлекать к себе внимание? Спрятал бы одежку – и дело с концом.
Хельги и сам не заметил, как принялся рассуждать вслух.
– Кроме Стемида, княже, отрока видели на реке еще и другие стражи, – напомнил догнавший князя Найден. – Паша – река коварная, утонуть в ней – раз плюнуть, особенно ночью.
– Жаль Твора. Лучше бы он погиб, как воин! – выскочив из кустов, поворотил хрипящего коня Вятша. – Княже, мне что-то здесь сильно не нравится!
– О! – Хельги сверкнул глазами. – И тебе тоже, верный мой Вятша?! Поведай, что?
– Не знаю даже, как и сказать, – хмуро признался сотник. – Не так что-то.
– Что не так, Вятша?
– До Келагастова Наволока всего ничего – и что же они на нас до сих пор не напали? Выжидают? Чего? Селение не так уж и хорошо укреплено, гораздо удобнее было бы напасть на нас в лесу. По крайней мере, я бы на месте Келагаста так и поступил.
Хельги кивнул.
– Я бы тоже. Однако Келагаст почему-то так не сделал? Почему?
– Уверен, готовит какую-нибудь пакость! – Вятша нехорошо усмехнулся. – Следует удвоить караулы, князь.
– Удвой, – согласился Хельги и перевел взгляд на тиуна: – Думаю, мы скоро будем у цели, Найден?
– Да, – посмотрев на реку, кивнул тот. – Уже совсем близко. Думаю, во-он за тем холмом.
– Воины уже видели и силки, и охотничьи тропы, – согласился с тиуном Вятша. Перехватив его жестокий взгляд, Хельги с усмешкой подумал, что вряд ли сегодня врагам будет пощада от разозленного сотника.
Что-то кольнуло в сердце, а в голове ухнули вдруг барабаны. Перед князем вдруг возник воин передового десятка.
– Селище, княже!
– Стоять! – резко приказал Хельги, хотя еще только миг назад хотел отдать прямо противоположный приказ. Обернулся к Вятше: – Сотник, быстро ко мне самых ловких воинов! Не всех, достаточно будет и четырех.
Вятша, кивнув, поспешил исполнить приказание. В душе его, наряду со щемящей грустью, вызванной гибелью Твора, вновь появилось привычное чувство боевого азарта, то самое, что веселит кровь и делает холодным рассудок.
Самые ловкие воины выстроились в ряд перед Хельги.
– Вы, двое, – князь показал на парочку гридей концом плети, – незаметно обойдете селище со стороны леса. Выберете дерево повыше, залезете, посмотрите – заметите что неладное, доложите. Все!
Воины неслышно исчезли в лесу.
– Теперь вы. – Хельги повернулся и другим. – Вернетесь назад, к излучине. Перероете все, будете искать отрока. Живого или мертвого. К вечеру нагоните нас при любом исходе.
– Сделаем,
