– Говорите, у них чуть ли не три десятка хорошо вооруженных воинов? – Седобородый предводитель разбойников задумчиво поглядел на вернувшихся с докладом лазутчиков, измазанных в бурой болотной жиже. Посмотрел на остальных татей с сомнением: – А не слишком ли много для обычных торговцев?

– Не много, Дедко, – ухмыльнулся один из разбойников, чернобородый мужик с золотой серьгой в левом ухе. – Там же восемь ладей, так?

– Так, отроки? – Охрям повернулся к подросткам.

Те дружно закивали: так, мол.

– А коли так, – продолжал чернобородый, – то три десятка воинов для такой оравы – это еще не много. Прибавь к ним самих купцов, и носильщиков, и служек.

– Да, изрядно наберется, – кивнул кто-то.

– Нам… – чернобородый тут же осекся, но все хорошо поняли, – «нам одним с такой оравой не сладить». Что ж, не впервой намечалось такое дело. Пожав могучими плечами, Охрям встал с лавки и повелительным жестом выгнал из избы всех, кроме чернобородого.

– Ты останься, Крадуш.

Крадуш кивнул.

– И еще кого из отроков…

И дернуло же Пайка зацепиться ногой об кадку. Споткнулся, растянулся на грязном полу, едва не расквасив морду. Охрям хрипло расхохотался:

– Экий ты неловкий, Заплатка! Что ж, тебе и бежать к Келагасту.

– В Наволок?! – охнул отрок. – Так ведь и за три дня не успею!

Тут разом захохотали оба – и дедка Охрям, и чернобородый Крадуш. Крадуш даже заикал и, схватив корец, напился из бочки.

– Нет, в Наволок ты не пойдешь, и впрямь далече, – пояснил он. – Утячье озеро знаешь?

– Ну, знаю. За Нунгошей, почти по самой Пярдомле-речке.

– Вот туда и пойдешь, – кивнул Охрям. – Там Келагастова сотня. Сотника Звеяром кличут, мосластый такой, беззубый. Покажешь ему вот это, – Вожак вытащил из привязанной к поясу сумки бронзовую застежку-фибулу с рисунком в виде какого-то молотка. – Звеяру все, как есть, обскажешь. Пусть поспешают, к утру ежели подойдут – самое время будет. – Разбойник потер руки. – Ну, чего встал, отроче? Беги же! И только попробуй не успеть. Тогда уж лучше не возвращайся, понял, Заплатка?

– Понял, батюшко! – Пайк кивнул и, поклонившись, быстро покинул избу.

– Успеет? – проводив его глазами, осведомился Крадуш.

– Успеет, – усмехнулся Охрям. – Там идти-то всего ничего, сам знаешь. Да и ночи светлые, и тропинки ведомые. Успеют Келагастовы, должны успеть. Мы же пока все обмыслим старательно. Как напасть, да с какой стороны. Сам-то Келагаст к нам не собирался?

– Не собирался, – мотнул головой Крадуш. – Однако сказывал – в наши места Хельги-князь походом хотел идти, с сильной дружиною. Думаю, купчишки ведать должны о походе этом. К тому же, может, с ними сейчас и человече наш верный. Сейчас вот и схожу к камню, подожду, может, и явится.

– А ежели не придет твой человек? – осклабился Охрям.

Крадуш вздохнул:

– Не придет так не придет, на все воля богов. А я свое исполню.

Крадуш так и не дождался предателя, так и проторчал почти до утра у камня с руной, на который кто-то набросал ветки – видно, торговые людишки вырубали насадам путь. Разбойник вздрогнул лишь тогда, когда рядом с ним, словно из-под земли выросли вдруг темные призраки воинов Келагаста. Их вел сотник Звеяр.

– Купчишки спят в шатрах у озерка, остальные – в насадах, – шепотом инструктировал прибывшее пополнение Охрям. – Товарец весь на берегу, там же и катки ладейные, и вой.

– Вооружены как? – обернулся на ходу Звеяр.

– Вооружены зело добре. Кольчужки, рогатины почти у всех, даже мечи имеются.

– Это плохо.

– Но такое оружие не у всех, – поспешил успокоить тать. – У некоторых только. Ну, десятка два таких наберется. Мы знаем, в каких шалашах.

– По ним и ударю в первую очередь.

Охрям молча кивнул и вдруг остановился, предостерегающе подняв руку.

– Пришли!

Из-за кустов рванулся с докладом молодой отрок. Отрапортовал деловито:

– Там, за дубом и у ельника, стража, по два человека в кольчугах и с рогатинами, еще дальше, у озера, четверо, тоже с рогатинами, есть и луки.

– За дубом, говоришь? – насторожился Крадуш. – Так ведь все остальные дальше. Что ж они не могли как следует охрану выставить?

– Да ладно тебе, Крадуш! Это ж купцы, не воины.

– Все равно. – Разбойник потянул носом влажный ночной воздух, словно бы хотел что-то учуять. – Неладно…

Впрочем, он тут же перестал выказывать недовольство, присоединившись к проходящим мимо татям, вооруженным тугими охотничьими луками и короткими копьями-сулицами. Оставив позади дуб, охраняемый наивными стражами торговцев, тати и сотня Звеяра бесшумно, по-волчьи, окружили шатры и озерко с насадами. Помянув неведомых богов, петухом закричал Охрям.

Острия копий одновременно проткнули матерчатые стенки шатров. Тучи выпущенных стрел полетели в насады.

– У-а! У-а! – закричали, заулюлюкали тати, бросились на торговый лагерь, размахивая над головой топорами…

Странно, но сопротивления им никто не оказывал. Лагерь был пуст! Как же так? Ведь враги должны быть здесь, вот и шатры, и стражи. Охрям в ярости разрубил шатер секирой. В шатре никого не было, ни единого человечка.

Как не было никого и в шалашах, и в насадах, даже часовые на поверку оказались набитыми травою чучелами.

– Измена! – запоздало прокричал Крадуш.

А в опешивших разбойников уже со всех сторон летели меткие стрелы. Упав на одно колено, схватился за бок Охрям, захрипел Звеяр, словив стрелу в грудь. Крадуш поспешно укрылся за елкой. А из лесу, стуча мечами о щиты, выходили закованные в железо воины Вещего князя. Яростно защищались тати, знали – пощады им не будет. Повсюду слышались звон мечей и предсмертные крики. Вся земля, до самого озера, оросилась кровью.

С мечом в руках Хельги быстро шел по лесу. Кто-то из татей налетел на него с дубиной. Князь легко уклонился, выбросил вперед руку с мечом, из пронзенного горла хлынула фонтаном кровь.

– Найден, Вятша! – крикнул он. – Все целы?

– Целы, князь, – отмахиваясь рогатиной от двух разбойников, весело откликнулся Вятша и тут же подзадорил нападавших: – А ну, давайте, давайте…

Один из татей вдруг упал на брюхо и попытался подсечь ноги сотника топором. Вятша подпрыгнул и с силой наступил врагу на запястье, тот закричал, дернулся. Второй же, пытаясь облегчить положение собрата, храбро рванулся вперед… прямо на меч Вятши.

Твор отбросил в кусты бесполезный лук – кончились стрелы, да и стрелять в этакой гуще небезопасно, запросто можно угодить по своим. Жаль, у него еще не было меча. Пригнувшись, отрок пошарил взглядом в траве, подобрал выроненную кем-то секиру. Тяжела, не по руке, да все же лучше,