Всякие кровососущие вампиристы, дракулки и прочие сумерки… Молва не в меру преувеличивает. И вообще они противные. Как-то мимоходом провела беглые лабораторные исследования. Подходит весь такой роковой, в плаще на вырост. «Миледи, я вас сейчас укушу». «Ну, куси». Бац! Стою как дура… Все ж он реликт, редкое существо, ценное для науки. Но делать такому экземпляру искусственное дыхание — на редкость противно. Как вспомню, так немедля рыбьим жиром рот прополоскать тянет.

Проф. Островитянская «Попутные исследования» том 8.

пятый день месяца фрюктидора

— Сложнейшая задача! — вещала профессор де Монтозан, придерживая собачонку, дабы та не вздумала свалиться за борт лодки. — Подобные кропотливые поиски иной раз занимают годы, если не десятилетия. Археология не терпит суеты! На вашем месте, Жак, я бы не ждала чуда.

— Я и не жду, — вяло запротестовал Вейль. — Откуда же чудо? Просто укажите имеющиеся ориентиры, проведите краткую ознакомительную экскурсию, посмотрим, прогуляемся. Не найдем, вернемся к ужину. Но как не попробовать? Знаменитое место, даже я о нем знаю.

Архе-профессор снисходительно хохотнула и принялась рассказывать о «чудовищных, просто таки дегенеративных, попытках реставрации Карнакского храмового комплекса». Из слов вполне пришедшей в себя и отдохнувшей мадмуазель де Монтозан следовало, что для человечества парочка ядерных войн, была бы просто благодеянием по сравнению с усилиями египетских преступников-реставраторов. Полна энергии профессор, даже не скажешь, что вчера жалко рыдала над дыркой в скале.

Археологическая группа, на этот раз в полном составе, с переводчицей, охраной и относительным здравомыслием в руководящих головах, направлялась на речную прогулку. Не слишком протяженную — предстояло лишь пересечь реку. Экспедиция вознамерилось посетить храмовый комплекс Карнака[1], располагающийся, как известно на противоположном от стоянки флотилии берегу. Кстати, художник-ученый в храмах уже успел побывать, зарисовал сохранившиеся строения и общий вид, и рассказывал о полнейшем запустении и разрухе.

Гребцы-арабы, непрерывно о чем-то споря, шлепали веслами, берег довольно быстро приближался. Катрин смотрела на воду, размышляла о том, что половить на Ниле рыбу, видимо, не судьба, ну и о более насущных вещах. Какого черта Вейлю понадобилось в Карнаке? Это его инициатива, профессор знаменитым храмовым комплексом ничуть не увлечена — видимо, не имеет дельных наводок на достойный грабеж. Понятно почему — несомненно, ценностей в храмах хватает, но все они крупногабаритные, для их извлечения необходимо привлечение саперных батальонов, а в распоряжении экспедиции остаются всего сутки — завтра корпус Дезе выступает дальше. Однозначно бессмысленно сейчас переться на развалины — не туристы же. Но приказ четкий, следовательно, имеется у шефа какой-то план и вовсе не случайно он профессора так бережно конвоирует.

Лодка ткнулась в берег, архе-зэка, подхватив штуцер и вверенный командованием увесистый молот, спрыгнула на песок. Гребцы за спиной замолчали. Эк как их волнует вольная гяурская манера носить шальвары.

— Аллаху алим! — напомнила неверная модница, вешая на плечо штуцер и поправляя никаб.

Лодочники согласно забубнили — истину не оспоришь.

Остальные члены экспедиции уже двинулись вперед, с любопытством разглядывая руины ближайших стен (и решая, под какой камень можно безопасно присесть — после Долины Царей служебно-декоративная собака обрела похвальную осторожность и неподдельное уважение к историческим памятникам).

Карнакский комплекс производил впечатление. Своими размерами и своим абсолютно разрушенным состоянием. Когда-то Катрин видела рисунки-реконструкции, фотографии отреставрированных стен и толп экскурсантов, бродящих между колонн и бараньеголовых сфинксов. Действительности не имела ничего общего с теми фото: хаос камней и песка, утонувшие в веках, едва угадывающиеся призраки былого величия. Издали, с высот противоположного берега, храмовый комплекс производил куда более приятное впечатление. На месте же… засыпанные песком строения, проходы и провалы, ведущие во внутренние помещения, ниши под покосившимися остатками колонн… Конечно, доминанты комплексов еще угадывались: время не смогло совладать с частью пилонов и массивнейшими блоками из разноцветного гранита. Порой из песка торчало плечо поваленной статуи или разбитое фараоново лицо, но в целом…

— Вот сраное дерьмо! — вздохнула примолкшая профессор, обвиняя, видимо, само неаккуратное время.

Отряд довольно целеустремленно продвигался к остаткам священного озера. Ныне водоем представлял жалкое углубление, достаточно неопределенной формы и с пересохшей лужей посередине.

— Купаться мы все равно не собирались, — напомнил шеф. — «Латино», будьте так любезны, возглавьте обустройство лагеря, а мы проведем ознакомительную прогулку.

Вейль забрал у капрала лом, Катрин, повинуясь кивку, подняла поднадоевший молот — бесспорно, без этих инструментов любая ознакомительная прогулка теряла всякий смысл.

Прогуливающееся руководство и кинологическое звено экспедиции двинулось к развалинам храма Мут.

— Слушайте, Жак, мне кажется, это довольно безумная попытка, — неуверенно сказала профессор. — Не буду спорить, объект не так мал, но здесь местами и стены не очевидны. Не думала, что состояние столь… запущенное.

— Дорогая Камилла, не надо сейчас думать. Просто покажите мне этот проклятый угол у предхрамового пилона, и гуляйте, гуляйте, — пробормотал шеф.

— Что значит «не думать»?! Если мы не найдем это сомнительное чудо времен XVIII династии, вы меня попросту удушите, — проявила внезапную проницательность профессор. — Мне что-то вообще не по себе.

— Это солнце печет, шляпу поправьте, — посоветовал Вейль. — И о каких удушениях вдруг речь? Что это за странные фантазии? Вот, Кольт идет с нами, а она категорически не приемлет насилия в невоенном стиле. Кстати, Катрин, не слушайте нашу пустую болтовню, смотрите по сторонам. Я не оборванных, затаившихся в развалинах злоумышленников имею в виду, а нечто иное… вызывающее интересные мысли и ассоциации. И со штуцером осторожнее — сюда захаживают местные аборигены, к чему нам жертвы среди гражданских?

— Поняла, — заверила Катрин, ничего особо не понявшая, но шеф явно и не ставил такой цели. Оно и верно — точно поставленная задача едва ли подтолкнет зарождение «интересных мыслей-ассоциаций».

Пересекли узкую пустошь, над песком торчала пара камней, в которой с огромным трудом можно было опознать бараньи головы со зверски отбитыми рогами и носами. Все ж сколько трудолюбия у людей — ходят, рыщут, неутомимо крушат древние статуи, памятники и обелиски валят, улицы неутомимо переименовывают. Антагонистическое противостояние бурлящих ослиных мозгов и бесчувственных древне-бараньих каменных лбов.

Профессор знала храмовый комплекс как заусенцы на своих десяти пальцах, но все равно периодически приходилось преодолевать сомнения и определяться по месту:

— Вот угол храма, но пилон я вообще не узнаю. Это несомненно он, но, знаете, Вейль, сомнения все же