Шрифт:
Закладка:
– Я оставила телефон в кемпере. У нее мой телефон!
Холли расхаживала взад и вперед, вертя головой по сторонам.
О господи. Разлуки с телефоном Холли не переживет. Если чуток вздремну, возможно, я смогу осмыслить этот факт. Я закрыла глаза.
– Не смей спать при мне.
Голос Холли звучал так громко и так близко, что я вздрогнула оттого, насколько она была в отчаянии. С притворным спокойствием я сказала:
– Холли, иногда другим тоже что-то нужно, не только тебе. Мне нужна минутка.
– То, чем мы занимаемся, – это бред. Как будто вся эта миссия превратилась в эпизод из «Игры престолов».
– Как драматично.
– У нее наш кемпер, наш багаж, мой телефон и твоя сумочка. Похоже, ситуация большого драматического накала. Звони 911.
– И что я им скажу? «Здравствуйте, офицер, мы думаем, что телезвезда угнала наш кемпер»? – Я встряхнулась и сделала три глубоких вдоха – порой гипервентиляция способствует ясности мысли. – Я тебе позвоню.
Холли не стала меня высмеивать, поэтому я почувствовала маленький триумф. Я набрала номер и стала ждать. Когда включилась голосовая почта, я, не раздумывая, сказала:
– Саммер, пожалуйста, возвращайся с кемпером, вопросы потом.
– Вопросы потом, – с отвращением сказала Холли. – У меня есть к ней несколько вопросов.
Она прошлась взад-вперед – мимо промчался полуприцеп, подняв облако пыли, которое поплыло к нам по тротуару. Холли сказала:
– В мой телефон ей не попасть. Он защищен паролем.
Я переключилась на письменное общение, зная, что эсэмэс отображаются на заблокированном экране.
Я: Саммер. Пожалуйста, вернись.
Или позвони мне. 608–554–4242
Я собиралась написать Только не бросай меня тут с Холли, но вовремя одернула себя, вспомнив, что пишу на ее телефон, и, если Саммер вернется, Холли прочитает эту компрометирующую мольбу о помощи.
Я: Если тебе понадобился транспорт, могла бы просто попросить. Нам нужны наши вещи. Пожалуйста.
Перспектива провала на начальных этапах приключения расстроила меня до слез. Я смахнула их.
– Подождем тут, и она обязательно вернется. Так ведь? Она бы не бросила нас, – сказала я, не уверенная в правильности своего предположения.
– Тебе лучше знать. Она твоя подруга.
– Как скажешь, Холли.
Она помчалась в одну сторону и заглянула за угол, потом проделала то же самое в другом направлении. Это было все равно что наблюдать за холеной кошкой, мечущейся в клетке. Не дай бог оказаться у этой кошки на пути. И в одной с ней машине. Осознав ситуацию со всей ясностью, я отказывалась в это верить. Стала подступать усталость, я знала, что не смогу функционировать, если допущу эмоциональный перегруз.
Я включила поисковик.
– Холли, в восьми минутах ходьбы отсюда есть мотель. Давай снимем комнату, напишем Саммер, где мы находимся, и перегруппируемся. Она вернется. Она не похожа на человека, угоняющего у женщин ржавые кемперы. И еще, хотя тебе это не понравится, но мне надо вздремнуть.
Я встала и пошла, не оставив Холли другого варианта, кроме как последовать за мной, и она подчинилась, хотя мысленно сделала очередную зарубку в претензионном перечне.
– А побороться с привычкой спать никак?
Я хотела спустить это замечание на тормозах, проявить миролюбие, но не смогла. У меня был телефон, электронный кошелек, и при необходимости я могла сама осуществить эту миссию. Холли с ее загонами мне на фиг не сдалась. Я шла и кричала, точно давала урок младшеклассникам.
– У твоей тети, мне помнится, рассеянный склероз? Так предложи ей побороться с ним. Скажи: «Эй, тетя Кэти, если бы ты сделала над собой усилие, ты бы поборола склероз. Все физиологические проблемы из-за умственной слабости. Уж я-то знаю. У меня нет никаких слабостей. Я владею своим телом и буду жить вечно, потому что я так хочу. Я – Холли Данфи, королева физиологии».
Меня трясло от негодования.
Холли, к ее чести, сказала:
– Ладно. Будь по-твоему.
Точно ребенок, которого отчитали.
И знаете что? Для старушки Сэмми это была большая победа.
Мы находились на углу Вашингтонского бульвара и Сепульведы, прямо напротив «Старбакса», и в этот момент я поняла, что Бог есть.
– Я куплю «Нитро Брю» со льдом, а затем сниму номер. И выпью кофе, после того как отключусь на десять минут. – Я распахнула дверь, и поток холодного воздуха ударил мне в лицо. – Когда я проснусь, хочу, чтобы ты усвоила, что это происходит и со мной тоже. Что мы с тобой на одной стороне.
В прохладной полутьме «Старбакса» из потолочных динамиков доносилась музыка инди-группы. Я оперлась руками о стойку, потому что ноги подкашивались. Я дрожала. Женщина с тонким серебряным кольцом в носу спросила:
– Что-то хотите?
– Да.
Но мои мысли были заняты тем, что я только что сказала Холли. Я узнала этот свой голос и прямолинейный категоричный тон. Это был мой родительский голос. Я включала его, когда Мэдди, будучи еще соплячкой, поздно возвращалась домой или однажды после школьного вечера захотела остаться в отеле со своим парнем и кучей друзей. Мне так надоедает, когда меня шпыняют, что в итоге я взрываюсь. Мэдди так и говорит:
– Мам, ну давай, взорвись!
Но я позволяла себе это только с Мэдди, и больше ни с кем. Я сама от себя не ожидала, что могу взорваться перед Холли.
– Вам кофе?
У женщины были красивые миндалевидные глаза и светлые косы, обрамлявшие лицо.
– «Нитро Колд Брю», – кивнула я. – Со льдом.
Я стала расплачиваться за кофе и вдруг спохватилась: а где же моя усталость? А ее не было.
Вот так рождается движущая сила религиозных культов. Вас вырывают из привычных обстоятельств, сбивают вам режим сна и бодрствования, добавляют до кучи доминантных личностей с мощной идеологической базой, а дальше вас несет по наклонной, вы воруете кемперы и орете на людей, которых боитесь как огня. Я взяла кофе и сказала себе: Саманта, ты идешь нехожеными тропами. Будь начеку, тогда как обычно я говорила себе: Просто заткнись.
Не говоря ни слова, мы с Холли зарегистрировались в мотеле, взяли номер с двумя двуспальными кроватями, и я тотчас повалилась на свою. Я отправила адрес Саммер, надеясь, что она вернется. Простыни были прохладными, и я мельком отметила про себя, что в номере было сыровато, за окном росли две разлапистые пальмы и слышался непрерывный поток машин. Когда