бежать? Кому звонить? Холли будет в бешенстве. Я плюхнулась на металлическую скамейку возле приюта. Хотя Холли первой высказалась за то, чтобы залезть в лимузин с Саммер, в самолете рядом с ней сидела я. В конечном счете Холли во всем обвинит меня.

– Я оставила телефон в кемпере. У нее мой телефон!

Холли расхаживала взад и вперед, вертя головой по сторонам.

О господи. Разлуки с телефоном Холли не переживет. Если чуток вздремну, возможно, я смогу осмыслить этот факт. Я закрыла глаза.

– Не смей спать при мне.

Голос Холли звучал так громко и так близко, что я вздрогнула оттого, насколько она была в отчаянии. С притворным спокойствием я сказала:

– Холли, иногда другим тоже что-то нужно, не только тебе. Мне нужна минутка.

– То, чем мы занимаемся, – это бред. Как будто вся эта миссия превратилась в эпизод из «Игры престолов».

– Как драматично.

– У нее наш кемпер, наш багаж, мой телефон и твоя сумочка. Похоже, ситуация большого драматического накала. Звони 911.

– И что я им скажу? «Здравствуйте, офицер, мы думаем, что телезвезда угнала наш кемпер»? – Я встряхнулась и сделала три глубоких вдоха – порой гипервентиляция способствует ясности мысли. – Я тебе позвоню.

Холли не стала меня высмеивать, поэтому я почувствовала маленький триумф. Я набрала номер и стала ждать. Когда включилась голосовая почта, я, не раздумывая, сказала:

– Саммер, пожалуйста, возвращайся с кемпером, вопросы потом.

– Вопросы потом, – с отвращением сказала Холли. – У меня есть к ней несколько вопросов.

Она прошлась взад-вперед – мимо промчался полуприцеп, подняв облако пыли, которое поплыло к нам по тротуару. Холли сказала:

– В мой телефон ей не попасть. Он защищен паролем.

Я переключилась на письменное общение, зная, что эсэмэс отображаются на заблокированном экране.

Я: Саммер. Пожалуйста, вернись.

Или позвони мне. 608–554–4242

Я собиралась написать Только не бросай меня тут с Холли, но вовремя одернула себя, вспомнив, что пишу на ее телефон, и, если Саммер вернется, Холли прочитает эту компрометирующую мольбу о помощи.

Я: Если тебе понадобился транспорт, могла бы просто попросить. Нам нужны наши вещи. Пожалуйста.

Перспектива провала на начальных этапах приключения расстроила меня до слез. Я смахнула их.

– Подождем тут, и она обязательно вернется. Так ведь? Она бы не бросила нас, – сказала я, не уверенная в правильности своего предположения.

– Тебе лучше знать. Она твоя подруга.

– Как скажешь, Холли.

Она помчалась в одну сторону и заглянула за угол, потом проделала то же самое в другом направлении. Это было все равно что наблюдать за холеной кошкой, мечущейся в клетке. Не дай бог оказаться у этой кошки на пути. И в одной с ней машине. Осознав ситуацию со всей ясностью, я отказывалась в это верить. Стала подступать усталость, я знала, что не смогу функционировать, если допущу эмоциональный перегруз.

Я включила поисковик.

– Холли, в восьми минутах ходьбы отсюда есть мотель. Давай снимем комнату, напишем Саммер, где мы находимся, и перегруппируемся. Она вернется. Она не похожа на человека, угоняющего у женщин ржавые кемперы. И еще, хотя тебе это не понравится, но мне надо вздремнуть.

Я встала и пошла, не оставив Холли другого варианта, кроме как последовать за мной, и она подчинилась, хотя мысленно сделала очередную зарубку в претензионном перечне.

– А побороться с привычкой спать никак?

Я хотела спустить это замечание на тормозах, проявить миролюбие, но не смогла. У меня был телефон, электронный кошелек, и при необходимости я могла сама осуществить эту миссию. Холли с ее загонами мне на фиг не сдалась. Я шла и кричала, точно давала урок младшеклассникам.

– У твоей тети, мне помнится, рассеянный склероз? Так предложи ей побороться с ним. Скажи: «Эй, тетя Кэти, если бы ты сделала над собой усилие, ты бы поборола склероз. Все физиологические проблемы из-за умственной слабости. Уж я-то знаю. У меня нет никаких слабостей. Я владею своим телом и буду жить вечно, потому что я так хочу. Я – Холли Данфи, королева физиологии».

Меня трясло от негодования.

Холли, к ее чести, сказала:

– Ладно. Будь по-твоему.

Точно ребенок, которого отчитали.

И знаете что? Для старушки Сэмми это была большая победа.

Мы находились на углу Вашингтонского бульвара и Сепульведы, прямо напротив «Старбакса», и в этот момент я поняла, что Бог есть.

– Я куплю «Нитро Брю» со льдом, а затем сниму номер. И выпью кофе, после того как отключусь на десять минут. – Я распахнула дверь, и поток холодного воздуха ударил мне в лицо. – Когда я проснусь, хочу, чтобы ты усвоила, что это происходит и со мной тоже. Что мы с тобой на одной стороне.

В прохладной полутьме «Старбакса» из потолочных динамиков доносилась музыка инди-группы. Я оперлась руками о стойку, потому что ноги подкашивались. Я дрожала. Женщина с тонким серебряным кольцом в носу спросила:

– Что-то хотите?

– Да.

Но мои мысли были заняты тем, что я только что сказала Холли. Я узнала этот свой голос и прямолинейный категоричный тон. Это был мой родительский голос. Я включала его, когда Мэдди, будучи еще соплячкой, поздно возвращалась домой или однажды после школьного вечера захотела остаться в отеле со своим парнем и кучей друзей. Мне так надоедает, когда меня шпыняют, что в итоге я взрываюсь. Мэдди так и говорит:

– Мам, ну давай, взорвись!

Но я позволяла себе это только с Мэдди, и больше ни с кем. Я сама от себя не ожидала, что могу взорваться перед Холли.

– Вам кофе?

У женщины были красивые миндалевидные глаза и светлые косы, обрамлявшие лицо.

– «Нитро Колд Брю», – кивнула я. – Со льдом.

Я стала расплачиваться за кофе и вдруг спохватилась: а где же моя усталость? А ее не было.

Вот так рождается движущая сила религиозных культов. Вас вырывают из привычных обстоятельств, сбивают вам режим сна и бодрствования, добавляют до кучи доминантных личностей с мощной идеологической базой, а дальше вас несет по наклонной, вы воруете кемперы и орете на людей, которых боитесь как огня. Я взяла кофе и сказала себе: Саманта, ты идешь нехожеными тропами. Будь начеку, тогда как обычно я говорила себе: Просто заткнись.

Не говоря ни слова, мы с Холли зарегистрировались в мотеле, взяли номер с двумя двуспальными кроватями, и я тотчас повалилась на свою. Я отправила адрес Саммер, надеясь, что она вернется. Простыни были прохладными, и я мельком отметила про себя, что в номере было сыровато, за окном росли две разлапистые пальмы и слышался непрерывный поток машин. Когда