– Будь моя воля, – вновь заговорила женщина, – прогнала бы тебя еще в первый день. Бед от тебя не счесть…

– Так почему же не прогнали? – спросила я, нервно сглатывая. Горло после кашля саднило, хотелось пить.

Аша усмехнулась. Ее тонкие губы растянулись в грустной улыбке, добавив женщине морщин и, как следствие, возраста.

– Ты еще не исполнила свое предназначение. Рано тебе уходить.

– У вас было видение? Вам известно мое будущее? – оживилась я. Хотелось спросить и о будущем моего ребенка, но я вовремя умолкла. Не к чему ей знать о том, что чадо я ношу под сердцем. Не поймет. Разгневается.

– Было, – кивнула Аша. – Твое – нет, а вот будущее поселения пророков – да.

– Значит, – догадалась я, – я здесь только потому, что выгоду вам принести должна, согласно вашему видению? Так?

– Отчасти да, – согласилась женщина-пророк.

Ее спокойствие и равнодушие злили меня пуще нравоучений покойной бабки. Я лишь инструмент в руках пророков. А что, если им уже все известно? Что, если силу мою Аша заполучить решила?

– Что будет со мной после? – отстраненно поинтересовалась я, отводя взор в сторону. Невыносимо было смотреть в глаза этой женщины, которая была озабочена лишь судьбой своего народа. Впрочем, глупо ее было судить за это. Я здесь чужая, хоть и сделала свой первый вдох в этом поселении.

– Не знаю, – пожала плечами Аша. – Это зависит от тебя. Каждый вправе сам выбирать дорогу, по которой ему идти. Будет это проторенная колея или тропа, что петляет в лесной чаще – решать тебе.

Интересно, а свой путь Кроу тоже сам выбрал? По собственной воле стал чужим фьером, принимающим ласку и дарующим семя? Или…

«У нас нет права выбора» – эхом прозвучали в голове знакомые слова.

Быть может так оно и есть…

Тряхнула головой, прогоняя образ некроманта.

Нет никакого «или». Пора уже это признать.

– Я бы хотела вернуться в дом Эстер, – сказала я, едва найдя в себе силы.

– Нет, – отрезала Аша. – Останешься здесь. Я буду за тобой приглядывать.

Что это? Беспокойство или контроль? Мне не нравится ни одно ни другое. К тому же, где-то там, в домике на окраине поселения, меня ждет жаб.

– Я не нуждаюсь в присмотре, – отчеканила я.

В конце концов, я взрослая ведьма. Сто пятьдесят лет отроду как никак!

– Ты – нет, а вот твой ребенок – да, – ответила глава поселения, свербя меня взглядом карих глаз.

Шумно дыша, я пыталась совладать с собственным телом, которое отчего-то начинало дрожать. В пальцах рождалось уже привычное покалывание и я, чтобы не натворить глупостей, крепко сжала кулаки. Мне это едва ли помогло успокоиться, а моему малышу тем более.

– Откуда вы знаете? – спросила я Ашу, даже не пытаясь снова солгать. Она пророк и в два счета распознает мою ложь. Все кончено. Я пропала.

– Ты пришла в поселение пророков, дитя, – ласково произнесла она, но я в ее сладких речах чувствовала терпкую горечь. – Мы видим больше, чем дано обычному смертному. Мы способны приоткрывать завесу будущего.

Да, глупо было полагаться на удачу. Наверное, все дело в этих отварах, которыми Аша поила меня… Своего рода проверка, которую я не прошла. И не ведьма, и не пророк. Рохля болотная, одним словом.

– Вы меня не прогоните? – уточнила я.

Аша рассмеялась. Ее звонкий девичий смех резко контрастировал с внешностью дряблой старухи. Будто только тело ее было подвластно времени, а душа оставалась молода, несмотря ни на что. Интересно, сколько главе поселения лет?

– Полагаю, тебе известно, что у нас проблемы с продолжением рода. Численность поселения за последние годы резко сократилась. Мы все чаще вынуждены прибегать к помощи фьеров. – Я кивнула, плотно сжав губы. Ненавистное слово ранило хуже острого лезвия кинжала. Оно безжалостно вспарывало плоть, принося нестерпимую боль. – А ты, – Аша покосилась на мой живот, – беременна. Твое чадо – подарок небес. Дар, который мы готовы принять.

Я села, приподнявшись на локтях. В голове зазвенела сотня маленьких колокольчиков, заставив меня застонать.

– С чего вы взяли, – с трудом произнесла я, – что я готова преподнести, как вы выразились, этот «дар»?! Мой ребенок не трофей! – уже громче добавила я, гневно сминая пальцами простыни.

– Твой ребенок – один из нас. Ты можешь не помнить своего прошлого, Моргана, но это не отменяет того, что было. Ты, – ее сморщенный палец, на который было нанизано несколько колец, коснулся моего плеча, – одна из нас. Пророк!

– Нет, – возразила я, качнув головой. – Вы ошибаетесь! – Нервный смешок сорвался с губ.

И как только я умудрилась, спасаясь, вляпаться в еще большую передрягу? Сама себя погубила, погрязнув во вранье! Глупая!

– Исключено! – В голосе женщины я почувствовала сталь. – Ты – пророк! – повторила она.

– Я – ведьма! – воскликнула я, слишком поздно понимая, что натворила. Руки невольно коснулись губ, прикрывая их. Вот только было уже поздно…

Вопреки моим ожиданиям Аша не удивилась. Не дрогнула, не моргнула. Будто знала правду ничуть не хуже меня.

– Я – ведьма, – уже тише добавила я, понимая, что отпираться бессмысленно. – Болотная ведьма. Мои волосы, – я коснулась рукой серебристых прядей, пропуская их между пальцами, – ненастоящие. Нет, они настоящие, – добавила я, заметив удивление во взгляде женщины-пророка, – но цвет… На самом деле они черные. Да, я вас обманула, – быстро продолжила я, опасаясь, что Аша не даст мне закончить, – но этому есть объяснение! Я могу все объяснить!

Собеседница покачала головой, не сводя с меня темных глаз-бусинок.

– Давайте договоримся, – перешла я к главному. – Я исполню свое предназначение, а после вы отпустите меня и моего…

– Ты носишь под сердцем дочь, – перебила меня Аша.

Я округлила глаза.

– Девочка, чьи волосы белые, словно первый снег, а глаза голубые, словно чистые горные озера.

– Вы что-то путаете, – отмахнулась я, не веря словам этой женщины. – У моей дочери, – я осеклась. – У моего ребенка не могут быть волосы такими, как у вас!

Аша улыбнулась одними уголками губ:

– Почему же?

– Да потому что у меня они были черными, а у отца… – голос надломился, при мыслях о Кроу. Невольно вспомнила, как пропускала между пальцами его волосы, цвета спелой пшеницы. – Впрочем, неважно.

– Ох, непросто мне с тобой будет, – задумчиво произнесла Аша. – Такая же, как и мать, – вздохнула она, хитро сощурившись.

Как мать? Как та женщина, что вручила меня старой ведьме?

– Не хочу ничего о ней знать! – Я по-детски заткнула уши и поднялась с постели. – Больше ни слова!