знаю, что делать, – сказал он, опустив голову, но не от стыда, а от облегчения. Признаться было сложно, но тяжело оказалось и сформулировать то, что крутилось в голове, пока он ехал сюда на такси. Вронский без сомнения понимал, что не любил никого, пока несколькими часами ранее не увидел выходящую из поезда Анну К.

Беатрис потянулась через стол и взяла руки брата в свои.

– Все будет в порядке, Ви. Я тебя поддержку. Я помогу тебе, обещаю. – Она опрокинула остатки скотча и посмотрела Вронскому прямо в глаза. – А теперь, не найдется ли у тебя немного чего-нибудь позабористее, мне нужно взбодриться, если мы хотим пить дальше.

XVI

Проснувшись на следующее утро, Анна на мгновение растерялась. Она села на постели, взяла телефон с тумбочки и посмотрела на экран. Будучи собаковладелицей, она никогда не просыпалась позже десяти. Она не могла вспомнить, когда в последний раз вставала так поздно.

Она вошла в кухню и увидела, что Марта, экономка, печет булочки с корицей. Они обменялись любезностями, Анна сделала себе двойную порцию «Неспрессо» и решила посмотреть, не проснулся ли брат.

Дверь Стивена была закрыта, и ей стоило бы постучать, но эта мысль даже не посетила ее. Она вошла в комнату и тут же остановилась, когда поняла, что брат в постели не один. Полуобнаженная Лолли оседлала Стивена, ее светлые волосы были рассыпаны по спине, и они целовались так, будто настали последние дни мира.

Анна отвела взгляд и в шоке попятилась, выскочив из комнаты и быстро закрыв за собой дверь. Ошеломленная, она застыла на месте, пытаясь понять, что происходит. Сморгнула, чтобы выкинуть из головы образ оседлавшей брата Лолли. Она не была уверена, что чувствует по поводу увиденного, но у нее не было времени на размышления: Марта махала ей рукой, стоя в начале коридора. Только что позвонил швейцар. Младшая сестра Лолли, Кимми, уже была в лифте. Анна, затаив дыхание, направилась к двери, радуясь, что ее отвлекли.

Кимми вышла из лифта, глядя в телефон, и столкнулась с Анной, которая поджидала ее на лестничной площадке.

– О боже! Мне так жаль! – воскликнула Кимми, мгновенно разозлившись, что стала похожа на тех, кого презирала (тех, кто бродил по улицам, уставившись, словно зомби, в телефоны). – Ты ждала меня или лифт? – с искренним удивлением спросила Кимми.

Анна тепло улыбнулась очаровательной юной блондинке.

– Ты, должно быть, Кимми. Я – Анна, сестра Стивена. – Анна быстро обняла Кимми и поскорее провела ее в квартиру.

Конечно же, Кимми знала, кто такая Анна, хотя они встречались мельком лишь один или два раза.

– Я ужасно рада наконец-то познакомиться с тобой, – сказала Кимми, пытаясь снять зимние ботинки «Монклер» и чувствуя невыносимую неловкость: ведь она не потрудилась надеть ничего приличнее спортивного костюма «СоулСайкл». Кимми пожалела, что не подошла к выбору наряда более мудро, понимая, что может столкнуться с сестрой Стивена: по словам Дастина, Анна как раз приехала в город накануне. Девушка знала, что она тоже красива, но в присутствии Анны чувствовала себя совершенно обыкновенной.

Вскоре они расположились в столовой. Анна пила второй «Неспрессо», тогда как Кимми, ожидая, когда экономка принесет ей горячий шоколад, взяла круассан, разумеется, с шоколадом. Как только Кимми села, Анна склонилась вперед и шепотом рассказала ей, что она видела всего за несколько секунд до прихода Кимми. Не зная, насколько близки сестры, она подбирала слова весьма осторожно.

– Они были так заняты, целуясь, – говорила она. – Слава богу! – добавила она с тихим смешком.

– Они помирились? – спросила Кимми.

– Похоже на то, – ответила Анна.

– Благодаря тебе. – Кимми хотела сделать комплимент, но подумала, что ее реплика звучит скорее обвинением.

– Не совсем, – возразила Анна. – Она любит его, действительно любит. Она призналась мне сегодня ночью. И я сказала Лолли, что она – единственная, кто вправе решать судьбу Стивена.

– Как же так? – спросила Кимми, удивленная, что Анна, которая несколько старше ее, так легко посвящает ее в столь интимные подробности. – Значит, ты считаешь, что она должна остаться с ним? Да, он твой брат, но… – она смолкла, вспомнив, что написала ей сестра в эсэмэске, и содрогнулась от воспоминаний.

– Думаю, поведение Стивена отвратительно и достойно порицания. Я не буду настолько бесцеремонной, чтобы твердить всякую чушь, дескать, «парни остаются парнями», но я сказала твоей сестре следующее… они могут быть вместе лишь в том случае, если она действительно простит его. Иначе ничего хорошего не получится.

– А я не уверена, что смогла бы так поступить, – ответила Кимми. – Честно, я бы не смогла. Кажется невозможным простить парня, если он вот так обманул. Не то чтобы у меня был парень…

– У тебя нет бойфренда? – осторожно спросила Анна.

– Какая разница? – Кимми повысила голос в свою защиту.

– Извини. Мне просто интересно, потому что у меня парень есть так давно, что я уже и не помню, каково это, когда у тебя никого нет. Хотя я практически уверена, что сказала бы то же самое, что и ты.

– А разве то, что у тебя есть бойфренд, как-то изменило твое отношение ко всему? – спросила заинтригованная Кимми.

– Не совсем. Понимаю, звучит, будто я извиняю их необдуманную глупость, но это не так. Я имею в виду, что парни и девушки сильно отличаются в желаниях и поведении. И когда к отношениям добавляются бушующие гормоны, смешанные с эмоциями, то и вовсе удивительно, что мы еще не сходим с ума. – Услышав собственные слова, произнесенные вслух, Анна невольно задумалась, для кого она вообще говорит, для Кимми или для себя.

Едва открыв глаза, она стала думать о Вронском. Это не беспокоило бы ее, если б не факт, что Граф был последним, о ком она размышляла, прежде чем заснуть.

– Значит, вывод заключается в том, что мальчишки глупы? – спросила Кимми, шутя лишь отчасти.

– Да, – ответила Анна и рассмеялась. – Моя работа тут закончена!

Кимми подняла взгляд и увидела Марту с серебряным подносом. Та поставила перед Кимми блюдце и чашку с дымящимся горячим шоколадом, а также хрустальную конфетницу в форме сердца с несколькими большими зефиринами. Перед Анной она положила половину розового грейпфрута и ложечку для него, такую, которую Кимми впервые увидела в отеле «Мандарин Ориентал», когда летала с матерью в Лондон. Она вспомнила, что была так очарована красивой крошечной ложечкой с зазубренными краями, что в конце ужина сунула ее в сумочку.

– Если бы ты была на месте Лолли, ты б простила его? – спросила Кимми. – Ну… если б он не был твоим братом и все такое.

– В смысле, если б мой парень